с парижской буржуазией (денежными мешками), оказал им теплый прием. Он устроил в их честь пир, показал им свой замок и позволил полюбоваться своими знаменитыми коллекциями драгоценностей. Герцог Бурбонский, бывший жестким воплощением идеи прогресса государства, которому он был обязан всем, напротив, говорил о том, чтобы оштрафовать их и заставить представать перед королем с мольбами о помиловании, с веревками на шеях.

Однако, снисходительный или строгий, принц, это не король. Любезные слова Иоанна Беррийского подействовали на парижан не больше, чем угрозы Людовика Бурбонского. Они прибыли повидать короля. Карл, оправившись после приступа, охватившего его после Дня Всех Святых, принял их так, как умел только он. Он внимательно выслушал их, а затем заговорил, выражая свою заботу о процветании города и здоровье каждого из своих посетителей. В заключение он пообещал вернуться в Париж как можно скорее. Парижане уехали весьма довольными. Ничто не может сравниться с милостью короля.

И действительно, мир вскоре был подготовлен. Жан де Монтегю после скрупулезных дебатов с бургундскими советниками составил договор, состоящий из двадцати одной статьи. Герцог Бургундский признавал, что убийство Людовика Орлеанского было совершено "по его воле и по его приказу", но "ради блага короля и королевства". Все, о чем он просил короля, — это изгнать из своего сердца досаду, "вызванную этой смертью, и вернуть свое расположение и дружбу". Прощения он просил только у юных принцев Орлеанских. Для проформы было решено провести торжественную церемонию примирения, детали которой были изложены в протоколе, определявшем даже слова, которые должен был произнести каждый.

Церемония состоялась в Шартре 9 марта 1409 года, ровно через год после того, как Карл VI помиловал Иоанна Бесстрашного. У крыльца собора охрану обеспечивал отряд рыцарей под командованием графа Эно. В нефе, на высоком помосте, над которым находилось большое распятие, восседал король. Рядом с ним — принцы крови. По обе стороны — прелаты и представители основных органов власти. В двух боковых капеллах, напротив друг друга находились Иоанн Бургундский и сыновья Людовика Орлеанского. Собор был заполнен толпой народа. Герцог Бургундский первым произнес условленные слова. Орлеанские принцы бросились перед королем на колени, умоляя его о справедливости. Затем Карл Орлеанский и его брат Филипп по приказу короля со слезами на глазах даровали герцогу свое прощение. После чего все на Евангелиях поклялись соблюдать мир.

Но что это был за мир? Мудрые люди не заблуждались. Николя де Бай записал в реестр Парламента, слова пророка Иеремии: "Мир, мир! Говорят они, тогда как мира нет".

Но добрые люди Парижа этого не видели. Мир был подписан, солдаты, грабившие сельскую местность, станут искать добычу в других местах, церковный Собор откроется и изберет единого истинного Папу, а герцог Бургундский наконец-то реформирует королевство… Хорошие времена возвращаются, и король скоро вернется в Париж.

Карл, под всеобщее ликование, въехал в столицу в воскресенье 17 марта. Не было нужды созывать народ и буржуа, чтобы выйти в процессии ему навстречу. "Перед ним, — писал в своем дневник Парижский Буржуа, — несли двенадцать труб и шествовало множество менестрелей, и куда бы он ни шел, люди радостно кричали "Ноэль!" и забрасывали его фиалками". Всю ночь на улицах ели, пили, разводили костры и радовались, а по всему городу "били фонтаны".

Но весна и лето прошли без каких-либо политических изменений. Герцог Бургундский почти постоянно проживал в Париже. Он находился рядом с королем, ходил с ним в церковь и посещал представления. Но в правительстве оставались все те же люди, и, судя по всему, ничего не менялось.

Бургундское правительство (1409–1412 годы)

И вдруг осенью власть полностью перешла в руки Иоанна Бесстрашного. События развивались очень быстро: 7 октября был арестован Монтегю, которого казнили 17-го, а 20 октября была создана комиссия по реформам. 11 ноября Иоанн Бесстрашный вступил в союз с королевой, а 27 декабря, наконец, получил под свою опеку Дофина.

Почему пришлось ждать несколько месяцев, прежде чем совершить переворот? Да потому, что Иоанн Бургундский потратил это время  на сбор информации, размышления и переговоры с сильными мира сего, от которых нельзя было отмахнуться. В течение всего лета комиссия изучала состояние правительства, администрации и финансов. Это была "двухсторонняя" комиссия, состоявшая из представителей короля, герцога Беррийского и герцога Бургундского. Можно догадаться о сделанных ей выводах: общая политика находится в руках сторонников покойного герцога Орлеанского, а в финансах преобладают клиенты герцога Беррийского… Стоит ли говорить, что между старым герцогом Иоанном и его племянником был достигнут взаимовыгодный компромисс.

Расправа над Монтегю

В знак политических перемен должна была скатиться чья-то голова. 7 октября новый парижский прево арестовал Великого магистра двора Жана де Монтегю по обвинению в государственной измене и иных преступлениях. В нарушение его статуса священнослужителя и офицера короны Монтегю был брошен в тюрьму Шатле, где его поспешно судила чрезвычайная комиссия. Под пытками он признался во всем, что ему инкриминировали, подписал признание и был окончательно приговорен к смерти. 17 октября Жана де Монтегю посадили на телегу и под звуки труб повезли на рыночную площадь Ле-Аль. Он был одет в серую мантию и красно-белый колпак, так что бы никто не мог увидеть в нем священнослужителя. В связанных руках приговоренный держал небольшой деревянный крест, который часто целовал. Палач отрубил ему голову топором и показал ее народу надев на заостренный кол. Обезглавленное тело было повешено на виселице в Монфоконе. Из под накинутой на него мантии поблескивали золотые шпоры.

Во время пути к месту казни парижский прево кричал народу, что Монтегю "изменник, виновный в болезни короля, и что он крадет деньги собранные по талье и эдам". Но перед казнью Монтегю, распахнув мантию, показал собравшимся "свои вывихнутые суставы рук и разорванную нижнюю часть живота" и во весь голос закричал, что только пытки заставили его признаться в преступлениях, которых он не совершал, и что он и герцог Орлеанский виновны только в присвоении денег короля.

Преступлением Монтегю была его причастность к власти, а также происхождение. В конце жизни он был своего рода премьер-министром, если мы осмелимся употребить этот анахроничный термин. Фактически он был распорядителем королевских финансов. Но он не был ни принцем, ни знатным бароном и следовательно не был рожден чтобы управлять.

Жан де Монтегю был маленьким, худощавым человеком с небольшой козлиной бородкой на подбородке, посредственным оратором и немного заикой, но обладал редким умом, "тонким и старательным". Сын королевского секретаря, он с юных лет поступил на службу монархии и лучше других знал механизмы власти.

Будучи членом команды мармузетов, он создал эффективную сеть союзов и родственных связей с с церковными и государственными деятелями. В 1409 году его брат Жан был архиепископом Санса и председателем Счетной палаты, а его брат Жерар, бывший канцлером герцога Беррийского, недавно стал епископом Парижа. Через свою жену Жаклин де Ла Гранж, племянницу знаменитого кардинала, он был связан с могущественным кланом в авиньонской курии.

Значительно обогатившись, он построил роскошную резиденцию в своей