И, если мне понадобится помощь, я обязательно попрошу тебя. Но мы с тобой, кажется, забыли, зачем ты здесь! Формула!

— Точно, формула! — Иессей, растроганный душевными терзаниями наставника, действительно забыл.

— Имей ввиду, это очень сложная формула. Своего рода соглашение, которое изменит твою дальнейшую жизнь. Но сейчас это лучшее, что я могу сделать для тебя. Ты готов?

Иессей собрал волю в кулак и кивнул. Белоснежные крылья наставника распахнулись, и свечение его тела окутало Иессея. Иессей почувствовал, как незнакомые символы замысловатыми узорами втекают в его сознание, распространяются по телу и что-то в нём меняют. Это не было похоже на суккубий контроль души, но чем-то неуловимо напоминало те ощущения. Наверное, тем, что Иессей наслаждался происходящим, и тем, что прямо сейчас не было ничего важнее.

— Войди в это кольцо. — Раздался в его сознании голос, и юноша неуклюже проследовал в указанное тем ангелом очерченное место, в центре которого располагался необычная, древняя на вид статуэтка. — Теперь подожди немного, Иессей, мне нужно закончить ритуал.

Иессей? Знакомое слово. Да, Иессей, это его имя. Или название? Кто он такой? Что он такое?

— Кажется, мне всё-таки нужна помощь. Я просто не могу так поступить. — Пробормотал тот ангел, убирая руки с древней статуэтки. — Иессей, это ангельская реликвия огромной силы, но тебе под силу её активировать, пока ты ещё человек. Пожалуйста, сделай это.

Да, конечно он сделает это, он сделает всё, что попросит тот ангел! Он сделает всё, о чём его попросит создатель, но во время контроля души главное продержаться. Продержаться? Зачем это нужно Иессею?

— Не хочешь? Как странно.

Что? Нет! Конечно он хочет, вот он кладёт руки на статуэтку, пропускает её энергию сквозь своё тело и вспоминает, как именно вела себя Боудикка. Но зачем ему вспоминать то, чего не было? Ладно, пусть эта огромная сила вернётся в статуэтку, закрутится вихрем и одарит прекрасным светом всё вокруг, а он тем временем найдёт причины, почему этого не должно происходить. Но таких причин нет, ведь всё хорошо, всё просто замечательно. И зачем Боудикка занималась чем-то настолько бессмысленным? Наверное, она просто приснилась Иессею, она просто странный сон, ведь сны, которые ему снятся, могут быть странными. И даже если позволить здравому смыслу управлять душой, то он всего лишь родился, родился в этой огромной обожженной яме. Его создатель, ангел, что протягивает ему руку — вот он, здравый смысл.

— Меня зовут Наки’Ир. — Говорит его создатель. — Ты же — Иессей из рода Наки’Ир. Идём, мой святой. Я познакомлю тебя с твоей семьёй.

Они шли рука об руку, ангел и его святой, навстречу новому, дивному миру, нуждающемуся в защите и спасении. Чудесный мир, чудесная жизнь, чудесная цель. И лишь одного не мог понять святой. «Почему мой создатель плачет?» — Спрашивал он себя. — «Может быть, от счастья?»

***

Сегодня привратниками были те же химеры, что и при первом появлении Иессея. Они, как в общем-то и всегда, неприкрыто скучали на своём посту.

— Джамад’Хар’! Явара! — Окрикнул их нэдзу’ум.

— Доброго здравия, лидер Бато’Риас! — В один голос отчеканили привратники, мгновенно вытянувшись по стойке смирно. Впрочем, настольную игру, которую они прихватили с собой сегодня, прятать не стали, поскольку в их расслабленном поведении не было ничего предосудительного.

— Проследите за тем, чтобы леди Эржебет и её дочери никто не мешал. — С ходу начал отдавать указания крысообразный ма’алаки’, и привратники оглянулись на двух суккуб. — Не подпускайте никого к воротам, пока мы не закончим. Да, и ещё. Дело касается того недавнего инцидента, свидетелем которого вы были. Надеюсь, вы понимаете всю важность происходящего.

— Само собой! Нет ничего важнее! — Тут же подтвердили оба привратника.

Бато’Риас удовлетворённо кивнул и предупредил:

— В таком случае я надеюсь, что вы двое особо тщательно проследите за тем, чтобы никаких лишних взглядов и вопросов не возникло.

— Есть! Разрешите исполнять?

— Да, приступайте.

И оба привратника, не сговариваясь поспешили в разные стороны. Ба’астид встал на страже внутри города, а вервольф снаружи. Сейчас они совсем не походили на тех скучающих привратников. Серьёзные, собранные, волевые, они казались воплощением идеальных воителей Авалона. Полная противоположность не только самим себе минутной давности, но и двум суккубам.

— Хватит хмуриться, доченька. — Уговаривала Эржебет, ухмыляясь при этом вовсю. — Я вообще не понимаю, почему ты так завелась.

— Это было унизительно, вот почему!

— Зато очень познавательно. Я ведь теперь наставница, и должна в первую очередь беспокоиться о том, чтобы мои послушники получали всю полноту знаний. Только представь, однажды кому-нибудь из них удастся сохранить частицу собственного сознания. И всё благодаря твоим ужимкам!

— Ты же просто развлекалась!

— Ну-у-у… И это тоже, ага.

— Мама! Могла хотя бы сказать, что это не так! — Всё сильнее выходила из себя Боудикка. — Какая же ты!..

Подозревая, что этот спор может продолжаться ещё долго, Бато’Риас решил напомнить о себе:

— Кхе-кхе. Мне кажется, леди Эржебет, Вы хотели нам что-то рассказать.

— Сейчас. Нужно проверить. — Тут же переключилась Эржебет, более не обращая внимание на скрипевшую зубами дочь. — Это было здесь, да, Бато?

Нэдзу’ум кивнул и указал на место, где стоял Иессей в тот момент, когда привратники увидели Вету. Эржебет какое-то время внимательно всматривалась в воздух, затем уселась на землю и, продемонстрировав редкий проблеск серьёзности на своём лице, сказала:

— Тот мальчик. Может быть, мне просто показалось, но сегодня я как будто почувствовала смутный отблеск на краю его сознания. Вообще-то такого не должно быть, но мы ведь говорим не о ком-то, а о самой Матери Искажений. Это просто предположение, и, скорее всего, я ничего не найду, но… Боудикка, прекращай уже дуться и помоги мне настроиться.

— Учти, я делаю не потому, что простила тебя, а потому, что дело касается Праматери. — Боудикка села напротив Эржебет и начала, предварительно напомнив. — Я всё ещё злюсь на тебя.

Тёмная энергия окутала пространство вокруг суккуб. Между ними образовался почти непроглядный канал из тьмы, и сгустки силы, пульсируя перетекали по нему от дочери к матери. Бато’Риас скривился и отшатнулся. Разумеется, он глубоко уважал этих демонов, однако для него, как для одного из расы ма’алаки’ с его светлой основой, ощущать поблизости такое количество бушующего тёмного атрибута было болезненно на физическом уровне. К облегчению нэдзу’ума, всё закончилось быстро.

— Мне показалось, или грань между реальностью и мнимым миром в этом месте тоньше обычного? — Спросила Боудикка.

— Так и есть. — Подтвердила Эржебет, с трудом выходя из некоего подобия кратковременного транса. — Это выглядит так, словно Праматерь через мнимый мир прикоснулась к реальности через того мальчика, Иессея.

— Вот оно