— Алло, это Министерство медицины? — прикрывая трубку рукой, спросил он.

* * *

Атаку удалось отразить относительно быстро: принесли раствор, выгрузили кирпичи, и вскоре окно было заделано так же прочно, как и до того, как в него начали ломиться неторопливые убийцы. Казалось, все обошлось.

Казалось… Закусив нижнюю губу, Эльвира черкнула что-то в своем блокнотике и повернулась к Рудольфу.

— Если не считать тех, кто сидит в бомбоубежище, — глухо проговорила она, — нас осталось восемьдесят два человека.

— Сколько? — Рудольф не поверил своим ушам.

— Восемьдесят два. Тридцать четыре погибли наверху, затем двое часовых, спящие строители — их тоже было чуть ли не сорок… ну а потом вы сами видели…

В самом деле, он видел — но не мог считать, потому что стрелял. Впервые в жизни стрелял по живым людям, по толпе, молчаливо и жутко рвущейся в пролом. Их было так много, что пули не успевали останавливать всех. Констрикторы шаг за шагом подходили к перегородившим коридор людям, падали, пропускали других душителей вперед, и те дотягивались руками до вооруженных, но беспомощных перед кошмаром нормальных людей… Рудольф сам стоял среди защитников, рисковал, как и они, но лишь теперь смог задуматься над тем, насколько велик был риск. Длившаяся относительно недолго стычка — ружья в конце концов сделали свое дело — изменила его сильнее, чем все предыдущие часы, Рудольф не узнал бы себя, заглянув в зеркало. Исчезли следы аккуратной прически, зачесанные назад волосы теперь неровным клоком сползали на лоб, верхняя пуговица рубашки отлетела, пиджак и галстук куда-то исчезли, а остальная одежда покрылась подозрительного вида брызгами… Он тяжело дышал, а осунувшееся лицо припудрил слой сбитой пулями штукатурки и прочей пыли. Не лучше выглядели и остальные защитники укрепления — грязные, потные, выдохшиеся физически и морально.

— Почти половина… Почти… — неловко прошептали его губы.

Эльвира молча опустила голову. Ей тоже не верилось, что потери так велики, но, оббежав укрепление несколько раз, она смогла насчитать только восемьдесят два человека. Ах да, еще около двух десятков детей и сколько-то матерей в бомбоубежище… Значит, все-таки погибла не половина, скорее треть…

На самом деле реальные потери были еще меньше — как всегда бывает, кое-кто под шумок успел передислоцироваться в место более безопасное. Теперь бомбоубежище было просто забито набравшимися туда людьми. Если двадцати с лишним детям поначалу там было более чем просторно, то сейчас небольшое помещение напоминало переполненный трамвай, где сложно было даже пошевельнуться, не то что упасть от усталости и недостатка воздуха.

— И это только в одном месте… — покачал он головой.

— Нет, — вклинился в разговор какой-то молодой человек, почти подросток. Рудольф узнал в нем смельчака, пригнавшего подъемный кран. — Это уже второе нападение.

— Что? — Рудольфу показалось, что он ослышался.

— До этого пришлось пристрелить еще двоих констрикторов, — пояснил тот. — Оба из наших. Они тоже неплохо «поработали». Я предлагал доложить начальнику, но бородатый запретил, сказал, сами обойдемся.

«Вот так тебе!» — подколол сам себя Рудольф. Он и не ожидал, что это известие будет ему так неприятно. Неужели он ошибся, считая, что необходим здесь?

— Хороший же из меня получится хроникер, — с иронией заметила Эльвира.

— В следующий раз мы сразу доложим, — смутился паренек.

— Да нет уж, не надо, — вырвалось у Рудольфа. — Не надо нам следующего раза… — В его голову решила прийти очередная запоздалая мысль. — И вообще я бы посоветовал вот что. Для страховки стоит заложить кирпичом еще и двери всех кабинетов на первом этаже, в которых есть окна. Это поможет оттянуть время в случае нового прорыва, а помощь, надеюсь, ждать долго не придется…

* * *

— Да, очаровательное местечко! — проговорил Тихий, оглядываясь по сторонам.

В синеватой полутьме барак выглядел особо серым и неприглядным, даже палата психиатрического отделения показалась Тихому в сравнении с ним обжитой и уютной. Укрывшиеся люди — многие из них спрятали головы под одеяла и простыни — напоминали мертвецов. Не сглаживал впечатления и замерший в углу автоматчик.

— И долго мы здесь пробудем? — испуганно прошептала Альбина.

— Неважно. — Он будто невзначай похлопал девушку по плечу. — Еще хорошо, что все так обошлось. А перемены не заставят себя долго ждать.

«Во всяком случае — будем на это надеяться», — мысленно добавил он, не веря в то, что худшее их уже миновало. Слишком долгое время он провел взаперти, чтобы поверить вообще в возможность перемен к лучшему, и теперь едва ли не страшился их, стараясь не думать о том, что ждет впереди.

Новая жизнь… возможна ли она, нужна ли? С горечью вспоминая последние два дня, Тихий подумал вдруг, что, может, лучше было смириться с той спокойной неволей, принять условия игры и, не зная тревог, дожить в психушке последние годы. Или всю жизнь… Ведь все неприятности человека — не что иное, как несоответствие возможностей и желаний…

Он опустился на кровать и вытянулся, наслаждаясь физическим покоем, и барак с Альбиной на какое-то время перестали для него существовать. Нет, Альбина существовала — но не та, которая реально находилась рядом.

«Зачем я вообще встретил ее? Можно ли представить себе что-то более глупое, чем поздняя влюбленность! Между нами не может быть ничего общего, — снова и снова твердил он себе, вспоминая ее то скорчившейся на крыше, то плачущей, то задумчивой… Ее круглое личико отражало тысячи эмоций, совсем как у ребенка. — Неужели мне всю жизнь суждено создавать себе иллюзии, чтобы затем их терять?»

Не без труда он отогнал эти мысли и расслабился, разрешая сну наконец-то вступить в свои права.

Поспать как следует ему не удалось. Лишь только дыхание Тихого стало ровным и Альбина поняла, что на какое-то время лишилась собеседника, дверь в барак открылась и на пороге появились двое в форме.

— Этот? — спросил один, останавливаясь возле кровати.

Второй кивнул и легонько толкнул лежащего.

— Эй ты, вставай!

— В чем дело? — приподнялся Тихий.

— Это ты звонил в министерство? — грубовато поинтересовался первый, и Альбина вдруг с удивлением увидела, как лицо Тихого окаменело.

— Да, — изменившимся голосом подтвердил он.

— Нам приказано доставить вас к командиру эвакуационных работ для выяснения некоторых деталей.

— Да, — глухим голосом повторил Тихий, и у Альбины внутри что-то оборвалось, как в тот момент, когда она впервые услышала предсмертные крики жертв констрикторов.

Тихий встал и, не дожидаясь приглашения, направился к двери. Оба военных пристроились по бокам. «Как конвой, — подумала Альбина, невольно подаваясь вперед на кровати, — как конвой…»