Можно было только поражаться, как Рудольф попал в городские руководители, хотя и этому Тихий находил свое объяснение: честные трудяги нигде не бывают лишними, даже если их заводят для отвода глаз: вот, мол, и такие у нас водятся… И все же недолгое знакомство разбудило в нем чувство, похожее на уважение, хотя бы к профессионализму, с которым Рудольф сумел организовать строительство укрепления. Казалось бы, чего проще: распределить людей по участкам и скоординировать их действия? Но Тихий знал из личного опыта, что сам он с этим «простым» делом наверняка бы не справился. Как говорится, каждому свое…

«И все же Але надо было остаться…» — тоскливо думал он, косясь на девушку. Тихий не сидел за рулем уже давно, но там, в больнице, к нему не раз приходили сны, в которых он вел машину: легко, без малейшего напряжения, чувствуя все изгибы дороги, так что можно было спокойно отвлечься и подумать о чем-то своем. Сейчас дорога тоже казалась ему заблудившейся частью сна, которая ненароком выскочила в мир, именуемый всеми реальным. Дома, подсвеченные красным отблеском далекого пожара, казалось, шевелились, меняли свои очертания; изредка появляющиеся на улицах неторопливые фигуры тоже чем-то напоминали живые обленившиеся тени… Они были не опасны сейчас — скорость охраняла двоих беглецов, или идущих на подвиг героев, а проще — двух человек, сжавшихся в тесной кабинке, рассчитанной на одного.

«Мы не успели даже познакомиться толком, — продолжал вглядываться в лицо девушки Тихий. В профиль Альбина не выглядела такой красивой, как анфас, зато была милее и ближе. Так ее щеки казались более пухлыми, что вкупе со слегка вздернутым носиком молодило ее и делало проще. — Девочка… Она, пожалуй, действительно слишком молода для меня. Значит, все правильно. С моей стороны глупо о чем-то мечтать и тем более — влюбляться в случайных знакомых. Мало ли милых девочек на свете… Будем считать, что Ала и впрямь всего лишь случайная попутчица. Я только что посадил ее к себе и скоро высажу, чтобы расстаться и больше никогда не встретиться. Да, именно так».

— Вы так странно улыбаетесь… — раздался ее испуганный голос. — Мне становится не по себе.

— Но вы же сами согласились поехать с сумасшедшим.

— Вы не сумасшедший. — Ала прижала палец к его губам, словно просила замолчать. — И я хочу, чтобы вы объяснили мне все. Я чувствую себя полной дурой — вы все время говорили о какой-то опасности…

— Тише. — Нога Тихого надавила на тормоз, прежде чем он успел осознанно отдать ей такой приказ: дорогу загораживал дымящийся обвал. — Мы еще только в начале пути.

Краем глаза он уловил неуверенный кивок, при виде огня Альбина сразу притихла.

«А еще я бы хотел, чтобы эта поездка длилась вечно… Чтобы нас было только двое — она и я»…

Резким рывком Тихий обогнул чуть было не попавшего под колеса констриктора.

«Интересно, что бы она сказала, если бы поняла, что в случае чего я не сумею ее защитить? — Он покосился в сторону прислоненного к дверце ружья. — Лучше бы я не знал, что эта болезнь лечится… Теперь у меня может не хватить духу выстрелить!»

Оставшуюся до пригорода дорогу они проехали молча. Вскоре город закончился. На шоссе открылась странная картина, напоминающая жестокий бред: то тут, то там в беспорядке валялись брошенные вещи, между ними лежали в неестественных и неловких позах человеческие фигуры, но в лунном свете, оттененном оставшимся за спиной заревом, и трупы казались чем-то иным — не бывшими людьми, а причудливой декорацией.

— Не смотрите, — невольно вырвалось у Тихого. Так, как если бы она и впрямь была ребенком.

Ала не ответила, даже не обернулась, но можно было заметить, что неподвижность ее стала иной. Она замерла, как окаменела.

В напряженном молчании они ехали еще минут двадцать, когда из-за поворота, отмеченного красивыми аккуратными елочками, открылось новое зарево — несколько столкнувшихся машин горели, загораживая проезд.

— Так… — чуть слышно проговорил Тихий. — Кажется, приехали…

Другой автострады, ведущей к столице, не существовало; оставалось только попытаться податься на север, в промышленный район, и снова выехать на нее, сделав большой крюк. Не теряя времени, Тихий развернул кран и надавил на газ. Установившееся в кабине молчание все сильнее раздражало его, но тему для разговора он найти не мог — мешала обстановка вокруг. Среди этого молчаливого кошмара как-то неловко было разговаривать о вещах незначительных и тяжело — о бедах.

Город встретил их новым сюрпризом, там огонь тоже не нашел лучшего развлечения, кроме как неровной рыжей стеной загородить обратную дорогу.

— Это оно, да? — выдохнула девушка, когда кран круто развернулся на месте и вновь устремился к лесу.

— Что? — не понял, но все же с облегчением вздохнул Тихий.

— То, о чем вы предупреждали?

Глаза девушки ярко блестели. Огонь, молчание, причудливые фигуры на дороге, общее ощущение ирреальности отрывали от действительности. Теперь Альбине казалось, что человек рядом с ней и в самом деле пророк, личность сверхъестественная, и тогда… тогда она, наверное, обречена — не случайно же он так противился ее поездке.

— Это? О чем вы? А-а… — Тихий натужно рассмеялся. — Нет. Я же сказал: неважно, о чем я говорил раньше. Вы просто попутчица. Держитесь этого — и спасетесь. Так… Вы не боитесь идти по лесу пешком?

— Боюсь, — честно призналась она.

— Я дурак, — снова хихикнул он. — Конечно же, боитесь… Но ничего. Я рядом, вместе как-нибудь выкрутимся. Главное помнить, что констрикторы довольно неповоротливы, убежать от них несложно.

— А их взгляд? — Девушка повела плечами, словно стряхивая с них что-то неприятное и липкое.

— В темноте не видно… Хотя для такой прогулки вам стоило бы выбрать лучшего компаньона. Ладно, хватит об этом. Думаю, от того кострища до карантинного кордона не так уж далеко. Обойдем огонь и пойдем между деревьями — так будет безопаснее, чем по дороге. Надеюсь, что безопаснее….

Они так и поступили. Едва ветки придорожных кустов сомкнулись за ними, Альбина притихла, вцепилась горячими пальчиками в руку спутника и шла молча, даже не стараясь увернуться от задетых им веток. Она боялась и верила, верила и боялась, и от этого находящаяся рядом мужская спина казалась ей то надежнейшим из щитов, то обманчивым миражем, готовым растаять в любой момент, оставив ее наедине со страхом.

— Стой!

Шепот Тихого ударил словно током. Альбина вздрогнула и отпрянула назад. Тихий увлек ее за собой прямо в колючие еловые ветки — девушка даже не вскрикнула, когда иголки и сучья прошлись по коже.

По дороге кто-то шел — тяжело и неторопливо.

— Замри, — шикнул Тихий, закрываясь хвоей, как занавесом.

В сумеречном свете фигура выглядела нерезкой и отличалась незаурядным ростом — так показалось с первого взгляда. Однако минуту спустя выглянувшая из-за туч луна осветила человека с огромной вазой.