Всю ночь напролет Сюй Нин не сомкнул глаз и все думал о том, кто мог выкрасть его кольчугу. Наконец он решил, что это сделал человек, который знал, где находится его драгоценность.

– Вор проник в дом и спрятался здесь в тот момент, когда погас светильник, – подумав, сказала жена. – И сделал это, конечно, тот, кто знает толк в таких вещах, как твоя кольчуга. Он слышал, что за деньги ее не купить, и поэтому нанял искусного вора, чтобы выкрасть ее. Надо поручить кому-нибудь потихоньку разузнать обо всем этом деле, а потом уж мы решим, как быть дальше. Однако действовать надо очень осторожно, чтобы, как говорится, не потревожить змею в траве.

Сюй Нин выслушал все, что сказала ему жена. Он встал чуть свет и сидел дома убитый горем. Во время завтрака он услышал, что к то-то стучится у ворот. Дежурный вышел спросить, кто пришел, и, вернувшись обратно, доложил:

– Там пришел Тан Лун, сын начальника крепости в Янь-наньфу. Он говорит, что прибыл специально повидаться с вами.

Сюй Нин велел просить гостя в дом. Тан Лун вошел и, низко кланяясь, приветствовал хозяина:

– Как поживаешь, уважаемый брат?

– Я слышал, – в свою очередь сказал Сюй Нин, – что дядюшка скончался. Но я никак не мог прибыть на похороны, во-первых, потому что служба не позволяет, а во-вторых, дорога к вам очень уж дальняя. А о тебе, дорогой брат, я не получал никаких известий, не зная даже, где ты живешь и что делаешь. Откуда же ты сейчас прибыл?

– Да всего сразу-то и не расскажешь, – ответил Тан Лун. – После того как умер отец, жизнь моя сложилась как-то не совсем удачно. Одно время я скитался по разным местам. А сейчас пришел сюда прямо из провинции Шаньдун специально, чтобы повидаться с вами, уважаемый брат.

– Присядь, дорогой брат! – предложил ему Сюй Нин и тут же приказал приготовить мяса, закусок и вина, чтобы потчевать гостя.

После этого Тан Лун развязал свой узел, достал оттуда Два слитка золота в форме долек чеснока, весом в двадцать лян и, передавая их Сюй Нину, сказал:

– Перед смертью отец оставил мне эти вещи и наказал, чтобы я передал их тебе, дорогой брат, как память о нем. Я не мог переслать тебе этого раньше, так как не было подходящей оказии. И вот сейчас я пришел сюда, чтобы передать их тебе.

– Мне очень приятно, что дядя вспомнил обо мне. Я, право, даже недостоин этого и не знаю, чем смогу отплатить.

– А ты не говори так, дорогой брат, – сказал Тан Лун. – Когда отец был жив, он часто вспоминал о твоем высоком военном мастерстве. Он горевал лишь о том, что жили мы далеко друг от друга и не имели возможности видеться. И вот эти вещи он оставил тебе на память.

Сюй Нин еще раз поблагодарил Тан Луна, взял золото, а затем устроил в честь брата угощение. Так они сидели и выпивали, но тяжелое настроение не покидало Сюй Нина. Он сидел печальный и хмурый. Тогда Тан Лун поднялся и сказал:

– Дорогой брат! Почему у тебя такой невеселый вид? На душе у тебя какое-то тяжелое горе?

– Да ты ничего еще не знаешь, брат! Так сразу всего и не расскажешь, – сказал, тяжело вздохнув, Сюй Нин. – Сегодня ночью меня обокрали!

– И много украли у тебя? – спросил Тан Лун.

– Да нет, вор выкрал одну только вещь – кольчугу, отделанную гусиным пухом, которая досталась мне в наследство от предков. Ее еще называли «Сай тан-ни», – сказал Сюй Нин. – И прошлой ночью я лишился ее. Вот почему я так невесел!

– Да ведь я видел эту кольчугу, дорогой брат, – сказал Тан Лун. – С ней действительно ничто не может сравниться. Мой отец часто с восхищением вспоминал о ней. Где же ты хранил свою кольчугу, что вор сумел ее выкрасть?

– Она лежала у меня в кожаном сундуке, – сказал Сюй Нин, – а сундук был подвязан к балке. Никак не могу понять, когда вор мог проникнуть в дом и выкрасть ее!

– А как выглядел сундук, в котором была спрятана кольчуга? – поинтересовался Тан Лун.

– Она лежала в сундуке из красной сафьяновой кожи, – сказал Сюй Нин. – А внутри еще была обернута в мягкую вату. – В сундуке из сафьяновой кожи? – воскликнул пораженный Тан Лун. – Не были на нем нарисованы белые облака с зеленой каймой? А в середине лев, перекатывающий мяч?

– Да где же ты его видел, дорогой брат? – в свою очередь спросил удивленный Сюй Нин.

– Когда вчера вечером я зашел в деревенский кабачок, что находится в сорока ли от города, – сказал Тан Лун, – то видел там смуглого худощавого человека со странными глазами. Он нес коромысло с сундуком. Когда я увидел его, то подумал: что может он нести в этом сундуке? Уходя из кабачка, я спросил его об этом. А он мне ответил, что раньше в нем держали кольчугу, а теперь он предназначен для одежды. Я думаю, что это был как раз тот самый человек, который украл кольчугу. Мне показалось, что он слегка прихрамывает. Я видел, как он ковылял, уходя со своим коромыслом. Почему бы нам не догнать его?

– Если бы мы догнали его, можно было бы сказать, что само небо помогло мне!

– В таком случае нечего терять время, – сказал Тан Лун. – Надо сразу же отправляться в погоню!

Сюй Нин быстро надел конопляные туфли, подвесил сбоку кинжал, взял меч и вместе с Тан Луном через восточные внешние ворота вышел из города. Оба путника пустились в погоню. Пройдя немного, они увидели впереди кабачок, на стене которого был нарисован мелом белый кружок.

– Зайдем, выпьем по чашечке вина и пойдем дальше, – сказал Тан Лун. – Да, кстати, порасспросим об этом человеке.

Когда они вошли в кабачок и сели, Тан Лун спросил:

– Хозяин, разрешите вас спросить, не проходил ли здесь смуглый сухощавый парень со странными глазами, который нес с собой красный кожаный сундук?

– Вчера вечером здесь как раз был тот человек, о котором вы говорите, – ответил хозяин кабачка. – Он нес сундук из сафьяновой кожи. Очевидно, он повредил себе ногу, и шел прихрамывая.

– Ну что, брат, слышишь, как дела-то обстоят? – сказал Тан Лун.

Услышав слова хозяина, Сюй Нин не знал, что и говорить. Они спешно расплатились за вино и, выйдя из кабачка, пошли дальше. Вскоре им попался постоялый двор, на стене которого также был нарисован белый