– Вы узнали меня... Что ж, могу я войти? Я хотел бы обсудить один важный вопрос.

Джек отошел, пропуская его в крохотную прихожую и дальше – в гостиную, заменявшую ему кабинет. Заваленная книгами и папками старых полицейских отчетов, она представляла весьма живописное зрелище... Гость оценивающе глянул по сторонам и, отодвинув кончиком трости одну из папок у себя под ногами, прошел к стулу и сел.

– Простите за самовольство, – сказал он при этом, – но я, признаться, не в том настроении, чтобы чиниться. – И поглядел на Джека в упор: – Мне нужна ваша помощь, – произнес он. – Моей супруге угрожает опасность, и я, памятуя о вашей давней привязанности и расположении к названной мною особе, склонен считать, что никто, кроме вас, не сможет защитить ее лучше и с большей самоотдачей. К тому же, как бы это деликатней сказать, вы в какой-то мере обязаны ей: опасность пришла лишь потому, что миссис Уорд, желая обелить ваше имя, ввязалась в игру с высокими ставками. И кое-кому не понравилось, чем это закончилось...

Джек знал о случившемся в Блае со слов инспектора Ридли, но не мог и представить, что Аманде угрожает опасность. А этот мужчина говорил, конечно, об этом... Джека бросило в жар, сердце заклокотало в груди. Уорд знал о его чувствах к Аманде... И он пришел, чтобы Джек...

– Что я могу сделать для вас?

– Не для меня – для миссис Уорд, – поправил Джека мужчина. – Я хотел бы, чтобы вы, мистер Огден, присмотрели за ней в качестве телохранителя, если хотите. Вы единственный, кому я могу сейчас доверять...

Все, что угодно, но только не этого ожидал молодой человек от визита нежданного гостя, и дернул нервически головой.

– Почему бы вам не обратиться в полицию, мистер Уорд? Если... вашей супруге, в самом деле, угрожает беда, вы должны поставить в известность инспектора Ридли. Или любого другого, способного вам помочь...

– Именно так я и делаю, разве нет? – отозвался его собеседник. – Вряд ли полиция сделает больше, чем вы... – и поглядел Джеку в глаза долгим, многозначительным взглядом.

Он знал... Знал так же ясно, как ясен был день за окном, и Джек, сам не свой от неловкости происходящего, произнес:

– Я временно отстранен от службы в полиции.

– Тем только лучше: вы сможете полностью посвятить себя миссис Уорд. – И как бы с вызовом: – Если дело в деньгах – знайте, я вас не обижу. Заплачу, сколько попросите...

– Деньги мне не нужны.

Мужчина, окинув комнату взглядом, изогнул бровь и слегка улыбнулся.

– Позвольте вам не поверить, – произнес он при этом. – Но я ценю вашу принципиальность! Не будем говорить о деньгах. Скажите лучше: вы принимаете мое предложение позаботиться о миссис Уорд? Как я уже и сказал, я доверяю лишь вам.

Джек подумал, уж не издевка ли это, но поглядев в голубые глаза, устыдился собственных мыслей: собеседник казался серьезным, как никогда. Он, действительно, имел в виду то, о чем говорил...

– Сделаю все, что смогу, – отозвался он только, и гость, поднявшись со стула, протянул ему руку. Джек и его априори названный враг молча пожали руки.

Он не должен был соглашаться... Джек понял это в тот же момент, как дверь за Уордом закрылась, и парень остался один на один с гнетущими мыслями и собственным здравым смыслом, который нашептывал: «Джек, ты дурак! Ты самолично рвешь себе сердце... Вспомни, что сказал тебе Ридли: «Забудь эту девушку и не мучь себя понапрасну. Женщины не достойны того, чтобы мы губили себя ради них!» И вот ты снова делаешь это, позволяешь миссис Аманде Уорд вторгаться в твой мир и рушить положенные устои».

– Но не мог же я отказать, когда Аманда во мне так нуждается! – вслух возразил он своему здравому смыслу.

И тот усмехнулся:

– Уорд пользуется тобой, а ты ему позволяешь. Давит на чувства, которые, знает, ты не можешь искоренить и перекладывает ответственность.

Джек стиснул руками виски: иногда так хотелось сбежать от себя самого.

Но Аманда, как бы он ни пытался бороться с собой, слишком много значила для него, чтобы даже ради душевного равновесия, отказать в помощи той, что снова внесет в его душу смятение и тоску. Он не мог оставить Аманду в беде...

К тому же он страстно желал увидеть ее, пусть даже не признавался в этом желании ни себе, ни единой душе в этом мире. Джек расстался с ней на том поцелуе, который единственный согревал его во время тюремного заключения... да и сейчас, если быть честным с собой.

Джек страшился и страстно желал новой встречи, а дом в Белгравии все сильнее проступал сквозь туман: уже были видны дубовая дверь с дверным молотком, кованые ограждения забора и окна, призывно манящие теплым светом свечей.

Он дважды стукнул дверным молотком, гадая не лучше ли было пройти входом для слуг, и замер в неловком, мучительном ожидании. Дверь открылась, и дворецкий учтиво пригласил его внутрь...

– Позвольте ваше пальто и шляпу, сэр, – произнес он.

Джек отдал и то, и другое. Дрожь во всем теле, казалось, выдавала его, но дворецкий, ничуть не выказывая пренебрежения, повел его через холл в библиотеку.

Это было как дежавю, повторение уже бывшего однажды события (в тот раз его тоже проводили в библиотеку), но схожесть развеялась, стоило Джеку оказаться внутри: на этот раз Аманда была в комнате не одна – мистер Уорд стоял подле нее. И оба встречали его, застыв в неподвижности…

Уорд улыбнулся:

– А вот и наш гость. Рады видеть вас, мистер Огден! Полагаю, представлять вас миссис Уорд было бы лишним... Аманда, – он перевел взгляд на супругу, – вот человек, о котором я вам говорил. Надеюсь, противиться его помощи вы не станете...

Аманда, Джек видел и чувствовал это, не знала о том, что увидит его. Сведенные на переносице брови вскинулись на секунду, рот приоткрылся... Она выдохнула как будто замерший на мгновение воздух, а после отвела взгляд.

– Это шутка? – спросила с трудом.

– Вовсе нет, мистер Огден присмотрит за вами в ближайшие дни. Он милостиво согласился помочь...

Аманда глянула на него и снова опустила глаза. Джек и сам бы желал оказаться подальше от этого места...

– Полагаю, у мистера Огдена есть дела поважнее, чем присматривать за какой-то девицей, – сказала она.

И Уорд головой покачал:

– Уверен, вы принижаете свою значимость для него. Мистер Огден в полной мере осознает, что стал невольной причиной нависшей над вами угрозы и всем сердцем желает помочь...

Губы Аманды поджались. Джек тоже повторил ее жест...

– Сэр, ужин подан, извольте пройти к столу, – провозгласил в этот момент вошедший дворецкий, и Уорд, подав руку жене, повел супругу и гостя к поджидающему их столу.

Аманда полночи боролась с собой: пыталась уснуть, не прибегая к заветному средству. Однако, измученная воспоминаниями этого вечера: встречей с Джеком, ставшей для нее чем-то сродни внезапному шоку, ужином в тягостной атмосфере, оживляемой лишь вежливым монологом Уорда, и последующим прощанием – она вскоре сдалась и накапала из флакона в стакан.