поля. Постоянно существующее недовольство сложившейся социально-экономической ситуацией канализируются в контролируемые ниши, чьи маргинальность и узость социальной базы исключает массовую поддержку. Искусственное разделение производится по возрастному критерию, по профессиональной принадлежности, по политической ориентации. Фасеточность оппозиционного поля — гарантия защиты от объединения и выступления единым фронтом. Так, молодёжные группировки левого толка, выступающие против призыва в армию, никогда не смогут объединиться с Союзом офицеров. Союз КПРФ, полностью ангажированной в официальной политическое поле, с объединениями типа НБП и АКМ реальных перспектив не имеет и может быть легко разорван. «Права оппозиция» существует только как политический клуб бывших функционеров эпохи Ельцина, все претензии на создание массового движения иллюзорны, а объединение с политическим противниками другой части оппозиции невозможно.

Подобный расклад сил в оппозиции позволяет осуществлять текущее манипулирование, а при первых реальных признаках выхода процесса из-под контроля нанести прицельный удар по наиболее опасному объекту, при полной гарантии невмешательства со стороны других.

…Наиболее реальной угрозой нынешнему режиму представляется заговор внутри правящей элиты. Локализация центра заговора очевидна — государственные спецслужбы и инфраструктура служб безопасности бизнеса (в нашей терминологии — «Контора»), давно представляющие из себя успешно функционирующий закрытый контур управления обществом и государством. Не удивительно, что вся внешняя и по большей части — внутренняя политика РФ является по существу серией спецопераций, потому что система управления неизбежно несёт на себе печать способа мышления её руководителей и функционеров.

Становление «Конторы» как специфической системы управления страной мы относим к концу 80-х годов. В этот период параллельно с откачкой «партийно-государственных» фондов в сферу частного капитала шёл процесс, по многим признакам являющийся запланированной операцией, «перекачки» кадров спецорганов в зарождающиеся структуры бизнеса и «демократической» политики.

В период Ельцина внутри «Конторы» шли мощнейшие конкурентные процессы, что, в частности, вылилось в известный конфликт между СБП (Коржаков) и СБ банковской группы «Мост» Гусинского (бывший зампред КГБ Бобков). Как известно, в ходе демонстративной атаки СБП на службу охраны «Моста» было выявлено, что оперативное прикрытие банка осуществляется Управлением ФСБ по Москве и области, а банк имеет тесные связи с коммерческой группировкой мэра столицы.

Само вытеснение Ельцина с политической арены многие склонны считать результатом многоходовой спецоперации. Что не лишено основания, с учётом «залпового вброса» в западные СМИ информации о счетах Семьи в «Бэнк оф Нью-Йорк», информации, которую без специальных возможностей добыть просто невозможно, а сама информационная атака требовала как оперативных позиций в отечественных и зарубежных СМИ, так и профессиональных координаторов. И безусловно, акция по компрометации главы страны с перспективой вытеснения его с политического поля не могла быть осуществлена без негласной договорённости с политическими кругами Запада, что, в свою очередь, требует отлаженной и действенной системы оперативных контактов в высших политических сферах.

Окончательным оформлением «Конторы» как подлинной и оптимальной системы управления страной стала операция по «вытеснению» олигархов «ельцинского призыва» с политического поля (что, в том числе подразумевает лишение влияния их личных СБ внутри системы «Конторы»). Все кадровые назначения нынешнего президента диктуются не столько личными связями (пресловутый «питерский эффект»), сколько принадлежностью кандидата к миру спецслужб.

К настоящему времени «Контора» не только имеет самый мощный административный ресурс в «открытом контуре» управления страной, но и контролирует большую часть финансовых потоков. Ни одно группировка элиты по своему потенциалу не может сравниться с «Конторой». Очевидно, что только «Контора» способна в рамках «управляемой демократии» обеспечить преемственность власти над страной и обществом.

…Угроза системе «Контора», таким образом, находится не вне системы, а внутри неё самой. Специфичность способа мышления руководителей и функционеров начинает пагубно сказываться на объекте управления — государстве и обществе. Негибкость, инвариантность мышления усугубляется тем, что контроль, который устанавливался ради удержания власти группировкой, наследовавшей Ельцину, и ради повышения управляемости страны, превысил все разумные пределы.

Контроль в форме «управляемой демократии» стал ограничителем общественных процессов, а динамика внутри элиты катастрофически снижена полным исключением конкуренции с «Конторой». Нарушена пропорция между самоуправлением и жёстким администрированием сверху. При этом «Контора» лишена возможности установить авторитарный режим сталинского типа, как ни парадоксально, именно в виду кадрового голода на высокопрофессиональные кадры с высокими моральными и идеологическими качествами в низовых звеньях системы.

В настоящее время наблюдается стагнация в системе власти, не способной развиваться в направлении углубления авторитаризма. А социум поражён процессом стагнации в результате полного коллапса процессов саморегуляции и самоорганизации. Власть утратила обратную связь с населением, коллективное сознание населения стало жертвой «зомбирования оптимизмом», осуществляемого государственными СМИ. В результате мы наблюдаем состояние крайней разбалансированности системы при тотальном отрыве субъекта управления (власти) от его объекта (народа). Что неминуемо самым катастрофическим образом скажется в условиях масштабного кризиса, вызванного природными или техногенными факторами.

Информация о данных угрозах давно циркулирует внутри «Конторы» и имеет своих сторонников. В то же время все предложения форсированной подготовки страны к масштабным ЧС планетарного характера отметаются группировкой внутри «Конторы», взявшей курс на встраивание страны в идущие процессы глобализации. Одна, пока немногочисленная группировка, к тому же имеющая доступ к верховной власти в государстве, выступает за объявление мобилизации в стране как способ снизить последствия грядущей катастрофы. Другая, получившая доступ к высшим государственным постам и сопутствующим им привилегиям, проводит курс по мобилизации имеющихся в их распоряжении сил и средств для управляемого «встраивания» России в реальные процессы глобализма. При этом обе группировки придерживаются традиционных для мышления «выходцев из спецслужб» категорий государственности и патриотизма. Но одни видят «патриотизм» в форсированной подготовке страны к очередному историческому вызову, по сравнению с которым меркнут все ужасы Второй мировой войны, а другая считает «патриотичным» завоевание Россией «особого места» в складывающимся глобальном сообществе нового тысячелетия.

Фундаментальный конфликт видения ближайшего будущего страны и мира при схожем способе мышления неминуемо примет форму заговора внутри «Конторы». Особую опасность данный конфликт несёт не столько самим его участникам, сколько объекту управления — населению страны. Обе стороны конфликта неминуемо задействуют весь арсенал спецсредств, включая средства психологической войны, для контроля за коллективным сознанием и управлением массовыми выступлениями протеста как фона, на котором произойдёт конфликт за рычаги управления страной.

Полярность позиций «эсхатологической» и «глобалистской» группировок внутри «Конторы», будучи транслированная всеми средствами психологического воздействия на коллективное сознание социума, способна вызвать реакцию, схожую с острым приступом шизофрении. В условиях повышенной техногенной опасности промышленной инфраструктуры РФ и высокой дезинтеграции социума последствия вспышка