пытку поскорее. Вторые же… и в это же самое время, параллельно… царапают, режут мою кожу на лоскуты… Полосуют меня и… всю! Снаружи и… А внутри же — все как обычно. Но и все же ведь — состыковываются и состукиваются, добиваются и пробивают… А когда-то ведь мечтала о настоящем тату и в виде же порезов от когтей! А что получила? Настоящие же порезы! Но уже и не в виде тату. Сбылась мечта… идиота. Фрустрация! Желание и возможность… Желаемое за действительное! Not a miracle… Not a surprise!

* * *

…А сердце же тем временем все реже и реже в такты…

****

— И все чаще же я слышу пустоту внутри… Все чаще и задерживаю дыхание, чтоб хоть так услышать его громкое и полное сокращение… а не редкий и тихий стук капель. Оно ведь кровоточит! Кровит и… мелкими же множественными трещинами. Да уж… А сегодня же их еще и стало больше… — проведя по рассеченной голени, София скривилась и тихо взвыла, ненадолго обрывая себя в словах и притормаживая в действиях. — Девять больших и девяносто маленьких соответственно — по количеству лестничных пролетов подъезда и ступенек же в них! Красиво же я летела, нечего сказать… И как обычно же все — в ее же воздушном коконе и таком же коридоре… С пятого этажа! И… Но и, что стоит все-таки признать, Роза умеет удивлять и привносить изменения… некое и разнообразие в наши с ней… отношения. Извращенные же донельзя! Спустила с лестницы… Да. И не единожды… А почему бы и нет? Не могла? Могла! Более того, имела полное право. Не умру же! Пока… Пока мученика же до конца не доиграю! — Затем вновь провела по ране, сцепив-стиснув зубы, и, продолжая же таким образом на нее еще какое-то время дуть, перешла на мелкие пятна. Готовая уже и плеваться и если не самым настоящим ядом, то хоть и ненавистной как никогда же сейчас своей же сиренью с кровавым металлом. Прыская поверх же ее еще желчью с кислотой — в виде озона и травы. — За что вот только? Интересно… Ни звонков ведь, ни смс… Ни ругани даже! Все… как обычно. Просто мой звонок в дверь… Просто открытие ее и ей. И просто… удар! Толкнула же так, что я летела дальше, чем… видела! Дышала и… сознавала. Да и слышала! В перебивках лишь только и между поймав пару фраз от нее — о каких-то ухажерах. И чтоб те не смели больше приходить сюда. Но Никита ведь не ухажер! Друг и одногруппник… Брат! Да и не поднимается ведь и не заходит сюда… Знает же! Или не он? А и кто тогда? Или все же все дело в задании? Не умеем мы еще достойно признавать поражение за собой и победу за другим… Как и достойно проигрывать… Да так и стареть. Кхм! Но и надо же было хоть за что-то за и прицепиться, не так ли, Роза? Удобно, однако! Ну а после — лишь темнота… Потеря сознания окончательно… Очнулась же — уже комната! В одежде… Кто помог? Кто перенес и принес сюда? Скорее всего, и сама же она — чтоб никто же только лишний не увидел ее воспитательных целей. А не раздела?.. По понятным причинам! Чтоб ей и касаться меня? Ага! Разбежалась! Не увидели… Но теперь зато вот — вижу я. Как и все же те же трещины и внутри, что каждый же раз обхватывают все больше места и пространства… Все больше поверхности… И продолжают же свой путь! Еще ведь совсем немного, всего лишь несколько даже и самых же что ни на есть минимальных увечий — и они сомкнутся. Встретятся… И главный орган жизнедеятельности — просто разорвется. Лопнет от… потуг!

* * *

…Ну а пока же еще это до конца не произошло — я могу еще немного поиграть в театр одного актера. Не хуже и самого Влада! Где буду вновь же натягивать улыбку на свои искусанные и кровоточащие сухие губы… Говорить и так же ведь искусственно и всем, что: «Все хорошо» или «Все нормально»… Ловить снисходительные взгляды с новым треском и капаньем внутри в ответ… А они же… они будут лишь и только счастливы, что поучаствовали в этом… кхм… именно в этом… под названием же: «Моя жизнь». Поучаствуют… да и пойдут себе дальше. А я же… я же так и останусь на своем месте… Думая лишь и только: «А все ли так… хорошо или нормально… на самом-то деле?». Хм… Если я… и когда-нибудь… найду себе достойного парня, так еще же вдруг и как-то начну встречаться с ним — придется его заранее и перед всем же вот этим, на берегу, предупредить, что на этих же самых встречах… эту же самую недостойную девушку… меня… обязательно и всегда будет сопровождать врач. На постоянной основе! Отсюда или… оттуда. И при каждом же неудобном случае будет напоминать ему, что: «Для тебя в ее сердце — уже нет места, как и нет же его для нее самой». Потому что и сердца как такового уже нет! Да и подумаешь, правда? Для него же это все — очередная игра. И где лишь призом — будет еще один завоеванный орган. Тот или иной самый же доверчивый и ведомый… А для меня же — билет в один конец и… путь уже заказан. Отправление…

****

— Мы уйдем вместе! — Бросив очередной же толстый слой мази на лодыжку, она решила больше не тратить время на размазывание, а дождаться, когда она немного хоть и сама же впитается и только же уже потом пройтись по ней: по кругу и вокруг. — Да… Правда и с небольшим же все же уточнением: он — от меня, а я — из этого… да и того уже, наверное… мира. Смешно и… страшно!

* * *

…А ведь хотела же быть… донором. Я! Хотела же уже и повзрослеть… пойти сдавать кровь… Ангел же все-таки! Мученик… Чтобы лишь только спасать… да и не только же внешне… но и внутренне. Полноценно! Даже ведь еще хотела… и где-то между… стать и донором… органов! Почки и… легкого. Я же вполне бы могла прожить и с одним экземпляром того… да и другого. Опять же ведь, без «или». Пусть и недолго же, правда, но… Какая разница, если возрождаешься? Снова и… снова… Перерождаешься! Зато и… счастливо! Как тот же самый мотылек: «…мало да