Актриса далеко, и нам не слышны ее выкрики, но ясно, что она желает оскорбить толпу, она плюет в их сторону, что-то кричит, делает неприличные жесты. Это последняя капля. То, как на женщину набрасывается беснующаяся толпа, не поддается описанию. Последнее, что слышно с той стороны, – вопль ужаса Алисии и рев разъяренных людей. Красавицу Алисию Хилл попросту растерзала толпа фанатиков!

Один из наших защитников что-то кричит Джае, та следом отдает приказ остальным, они занимают оборону. К охранникам присоединяется кто-то из техников, потом еще один. Но этого все равно мало, если не подойдет полиция, нам конец.

Однако Джая и ее Хранители не намерены сдаваться и рисковать мной.

Джая кричит что-то приехавшей женщине, потом мне:

– Джейн, уезжай скорей! Амрита увезет тебя.

У фанатиков не только палки и камни, в ответ на выстрелы поверх голов с нашей стороны они отвечают выстрелами, но уже в нас. Один из защитников падает, остальные занимают круговую оборону.

Застрелить кого-то, защищая королеву в Букингемском дворце, – это одно, но стрелять по разъяренной толпе фанатиков – другое. Не важно, скольких я убью или раню даже из автомата, фанатиков так много, что оставшиеся даже после пулеметных очередей все равно разорвут нас на части.

Но, даже понимая это, я не могу стоять и смотреть.

Бессмысленно тратить боеприпасы на простые очереди, нужно бить одиночными выстрелами в тех, кто командует толпой, и тех, кто впереди. Часто даже стая, оставшись без вожака, рассыпается, а уж о стаде и говорить нечего. Проблема в том, что они пока далеко, а когда будут близко, может оказаться поздно.

Вдруг я замечаю у одного из Хранителей винтовку с оптическим прицелом. Чего он ждет? Будет бить подбежавших прикладом, вместо того чтобы стрелять сейчас?

Я выхватываю у него оружие и прицеливаюсь, выбирая жертву. Лучше вот тот молодой мужчина, кажется, что он просто наблюдает, но в прицел мне хорошо видна заинтересованность во взгляде и то, что он коротко приказывает в микрофон, прикрепленный к вороту рубашки. Координатор…

Он стоит удобно для выстрела – чуть повернувшись, я целюсь в микрофон и убиваю двух зайцев сразу: его самого и связь с каким-то координационным центром. Из-за шума падение мужчины замечают не сразу. Но мне уже не так важно. Теперь моя цель старик во главе толпы. Уже наведя на него прицел, я останавливаюсь. Расстрел этого старика, при том, что у него в руках только палка, станет последней каплей, и тогда толпу не сдержать никакими выстрелами.

Кроме того, я нахожу другую цель – чуть в стороне основательно груженный тук-тук. На сиденье все укрыто синим пластиком. Зачем тащить с собой тук-тук? Ответ прост – это оружие. Но где оружие, там и боеприпасы к нему… которые взрываются, если взорвать бензобак тук-тука.

Конечно, нет гарантии, что я попаду непременно в бензобак, однако попробовать стоит.

Когда тук-тук вдруг подлетает в воздух, грохот слышен даже здесь, а пламя видно без оптики. Все шарахаются в стороны. Я не ошиблась – в тук-туке боеприпасы. Толпа несется прочь от горящей машины, фанатикам уже не до атаки на наши позиции. Это позволяет нам перегруппироваться и отойти.

Женщина, которую Джая назвала Амритой, тащит меня к машине.

Я сопротивлялась, но Джая уговаривает:

– Джейн, уходи! Вы с Амритой успеете уехать.

– Я без тебя никуда не уйду!

Спорить некогда, зря я потратила третий патрон на телегу, лучше было убить старика. Он первым опомнился и теперь указывал своей палкой в нашу сторону. Не стоило объяснять, что нас ждет…

Но ни возразить, ни ввязаться в бой я не успеваю, следующей погибает Джая. Перед этим она поворачивается ко мне, внимательно смотрит в лицо и бросается вперед…

Снова как при замедленной съемке я вижу поднимающуюся над укрытием Джаю, которая приготовилась дать очередь по приближающейся толпе, а потом ее падение. Девочка сумела выстрелить, но упала, попав под такую же автоматную очередь с той стороны. На религиозных фанатиков это не очень похоже.

Толпа, воспользовавшись мгновенным замешательством в рядах наших защитников, захлестывает первый рубеж обороны, на котором и была Джая. Вот теперь ясно, что с нашей стороны погибнут не только Алисия и Джая, нападающих слишком много, чтобы сдержать их одиночными очередями, и они слишком хорошо вооружены, чтобы мы могли сопротивляться долго.

Со своего места Арджуманд слышала громкую музыку и крики восторга – во дворце праздник. Подготовившая его Нур-Джехан не стала отменять торжество из-за болезни третьей жены принца. Тем более был повод поздравить Шах-Джехана – Арджуманд Бегум родила ему четвертого сына. А что больна сама?.. Женщины часто болеют после рождения детей.

Праздник получился на славу – лучшие музыканты, сотни танцовщиц, вино с примесью опиума рекой, горы яств и дорогие подарки гостям… Нур-Джехан знала, как устраивать подобные пиры.

И гости, и даже сам Хуррам забыли о существовании Арджуманд. Принц перед началом праздника заглянул к жене, убедился, что сын здоров, а Арджуманд спит под действием опиума, и отправился к отцу.

Он чувствовал себя немного виноватым, но лишь немного. Арджуманд рожает то и дело, но это значит, что Аллах благословляет их союз. К тому же она довольно быстро приходит в себя, и их ночи снова становятся страстными. Хуррам уже предвкушал, как через некоторое время снова будет держать в объятиях свою любимую, дразнить ее, возбуждая, а она… каждый раз, как первый – сначала дрожит, как тонкий листочек на сильном ветру, потом откликается и устремляется в полет, увлекая его с собой. Это парение неизменно заканчивается таким взрывом страсти и таким блаженством, что они подолгу приходят в себя. И так каждую ночь, которую он проводит с любимой Арджуманд.

Может ли Хуррам заменить Арджуманд другой? Сколько ни пытался, ни разу не удалось испытать такое же блаженство ни с одной самой умелой наложницей.

Принц сидел рядом с падишахом, по другую сторону которого расположилась Нур-Джехан. Придворные поважней, вроде Итимад-уд-Даулы Гияз-Бека и его сына Асаф-Хана, сидели почти рядом. Остальные в некотором отдалении. Женщины зенана были здесь же, причем с открытыми лицами. Это развлечение для падишаха, он не звал ни одну на ложе, но любоваться их красотой любил.

Никто не мог затмить Нур-Джехан ни в сердце Джехангира, ни даже при дворе. Она вовсе не блистала красотой, но умела так показать себя, что неизменно выглядела лучшей. Новые наряды, сочетания цветов, роскошные вышивки, рисунки для которых придумывала сама Нур-Джехан, лучшие украшения…

Пир был в разгаре, танцовщицы буквально извивались, соблазняя мужчин движениями бедер, казалось, верхняя и нижняя части тела у них существуют самостоятельно. Музыканты от старания даже глаза закрыли, слуги с подносами и кувшинами мелькали, то подливая вина, то подкладывая угощения…