— Кого арестовали? — ахнула Ольга.

— Олега Исаева, он делал у меня ремонт.

— Так это он убил?

— Не говори глупости. Тебе фамилия Глухов что-нибудьговорит?

— Глухов? Конечно, — растерялась Ольга. — Этошофер Акимова. Он-то здесь при чем?

— Да так. Спросила для общего развития.

— Алка, — заволновалась Ольга, — немедленноприезжай ко мне и все объясни. Я здесь с ума схожу от беспокойства. Слышишь?

— Слышу, — вздохнула я, — но приехать сегоднявряд ли получится. — Я повесила трубку, не желая выслушивать Ольгинывозражения. “Что-то подруга очень нервничает”, — подумала я, садясь вмашину, и тут же устыдилась такой мысли. Между прочим, она за меня переживает…

Что ж у нас получается? Знакомый Олега, Глухов, работаетшофером у Акимова. Олег видел его машину возле “Туриста”, да и Валеру вполнемог знать, хотя бы в лицо. Следовательно, войдя в квартиру и обнаружив труп, онпонял, кем является убитый. Возможно, это и послужило причиной паники. Убитзаместитель прокурора области, кому ж захочется связываться? Надеюсь,следователь разберется во всем этом. Я ни секунды не сомневалась, вся винаОлега в том, что он испугался и убежал, не сообщив о трупе в милицию. А есливсе-таки была еще причина для подобного страха? Я по-прежнему не знаю, какАкимов оказался в квартире. Вдруг ключи ему дал Олег? Допустим, Акимов ранееприезжал ко мне и застал в квартире Олега. Придумав какой-то благовидныйпредлог, он попросил ключи. А записка? Кто мог написать ее? Человек, желающийзаманить Акимова на квартиру, чтобы убить? Допустим, у Валеры были ключи, допустим,ему передали записку… Кто? Когда?

Почему он не позвонил мне? А если он звонил? Я же целый деньболталась по городу… Вот черт… предположим, он звонил, не смог разыскать меня иприехал раньше условленного времени. Является неведомый убийца. С интервалом внесколько минут приезжает Олег, а потом и я. Все вроде бы логично, еслидопустить, что киллер явный дилетант, орудовал ножом (боялся, что услышатвыстрел?), а успех его операции целиком зависел от случайностей. Акимов мог неоткрыть дверь, с какой стати делать это, раз хозяйка отсутствует и он один вчужой квартире? Тогда, может быть, жена? Ей тем более нестоило открывать дверь.Но, допустим, она как-то вошла в квартиру, и они принялись выяснять отношения.Она нервничала, уличила его в измене, он не смог объяснить, что емупонадобилось у меня… На кухне из посуды две чашки, электрочайник и сломанныйнож, которым хлеб и то проблема нарезать, как орудие убийства он не годится.Что же, жена заранее запаслась ножом?.. В эту минуту я сообразила, что въезжаюво двор своего дома. Вышла из машины и замерла, привалившись к капоту. Веселовиляя обрубком хвоста, ко мне подскочил фокстерьер.

— Привет, — сказала я и попыталась его погладить,не тут-то было, он отскочил в сторону, тявкнул и устремился к детской площадке.

— Макс, — послышался грозный окрик. Я оглянулась иувидела хозяйку собаки, маленькую хрупкую женщину с остроносым лицом. Грозныйголос в сочетании с ее внешностью создавал комический эффект, и я улыбнулась.

Макс, сделав круг по двору, подбежал к хозяйке, а я вдругподумала, что они чем-то неуловимо похожи: оба маленькие, шустрые. Мелкие седыекудряшки падали на лоб женщины, глаза-бусины весело блестели.

— Вот негодник, — сказала она.

— Он у вас симпатичный, — заметила я, решивподдержать разговор.

— Безобразник он, замучил совсем. Носится какоглашенный, на днях лапу занозил, пришлось к ветеринару везти. Двадцать рублейвзял, а за что? Беда с этими собаками… — Она подошла ближе и, кивнув головой внаправлении моих окон, спросила:

— Это в вашей квартире мужчину убили?

— В моей, — насторожилась я, но уходить неспешила. Что-то в голосе женщины навело меня на мысль, что разговор стоитпродолжить.

— Ужас что делается. Бойтесь в квартиру заходить?

— Не то чтобы боюсь, но, если честно, чувствонеприятное.

— А убитый ваш знакомый?

— Можно сказать да. Только я не знаю, как он вошел вквартиру.

— Как же так? Неужто ограбить хотел? Я слышала, онкакой-то большой начальник. Правда?

— В милиции со мной не очень откровенничали, но гостейя в тот вечер не ждала… Вот, разбираются теперь.

— Вы еще не переехали? А высокий такой парень на белоймашине, ваш муж?

— Я не замужем. А парень занимался ремонтом.

— Видела я его в тот день. Мы с Максом гуляли, смотрю,из арки выходит, поздоровался. А через пять минут выскочил из подъезда какошпаренный, чуть Макса не раздавил и бегом… Его вон там машина ждала.

— Вас из милиции об этом спрашивали?

— Спрашивали. Тут по всем квартирам ходили…

Софья Васильевна из третьей квартиры мне рассказывала, чтовидела, как он в машину садился. Он ведь все на своей приезжал, белой, а в тотраз был с товарищем, на синей иномарке. От этих машин одна беда, во дворе травыне стало, выйдешь летом воздухом подышать, а вокруг асфальт да грязь, вотжильцы и ругают всех этих автомобилистов. Ваш-то всегда норовил чуть ли не вподъезд въехать.

— Извините, — виновато сказала я. Привычки жильцовстоило уважать, к тому же я сама была не против дышать свежим воздухом назеленой травке.

— Вы скажите ему…

— Обязательно. А в тот вечер вы долго с Максом гуляли?

— Как обычно, час, может, чуть больше.

— Перед приходом Олега никого здесь не заметили?

— Как же… убитого. Мне фотографии показывали, когда тутвсех допрашивали. Красивый мужчина, видный такой, в плаще… От “Туриста” шел, наступеньку поднялся, еще на часы посмотрел.

— А когда это было?

— Меня уж спрашивали. Не помню я. Из дома-то вышлиминут пять седьмого. Я боялась сериал пропустить и, когда мужчина на часывзглянул, у него спросила, который час. А он мне: извините, не знаю. А чего незнаю, когда часы на руке, я же видела. Тут Софья из магазина идет, я крикнула:“Который час”, — но она без часов была. Мы с Максом обошли двор по кругу,немного на углу постояли, а я все за сериал беспокоилась. Вернулись во двор, аиз первого подъезда вышел парень. Я у него время спросила, а он лицо в воротниксунул и вроде не слышит, и быстро, быстро за гаражи…

— А парень точно вышел из первого подъезда, а не изнашего? — почувствовав странный укол в сердце, спросила я с надеждой.