— Откуда мне знать? — вздохнула я. — Говорю,мы виделись всего несколько раз… По-моему, нормальные отношения.

— Та-ак. Давайте вернемся к ключам. Один комплект был увашей подруги, мы смогли в этом убедиться. Кстати, а зачем ей ключи?

— Как зачем? На всякий случай. У меня здесь нет родных,а Ольга близкий человек и:..

— Понятно. Вы утверждаете, что никому не давализапасной комплект ключей. Может быть, есть еще подруга, например, та же Исаева?

— Слушайте, если вы имеете в виду, что жена Олегакому-то назначила свидание в моей квартире, а Олег неожиданно явился и на почверевности убил Акимова, то это несусветная глупость. Только дура будетвстречаться с любовником там, где работает ее муж. К тому же это совершенно необъясняет, как Акимов попал в мою квартиру. Или вы считаете, что с моейподругой встречался именно он?

Следователь крякнул и взглянул на меня с неодобрением.

— Так была подруга или нет?

— Нет.

— Хорошо, — кивнул он. — Вот, взгляните. Этонашли в мусорной корзине у него на работе.

Передо мной оказался обычный лист бумаги. На нем крупнымпочерком написано: “Надо поговорить. Сегодня около семи. Жду на Мещанской”. Ятаращилась на записку минуты две, не меньше, пытаясь прийти в себя. Господи, дачто же это такое, настоящий заговор.

— Это не мой почерк, — с трудом сглотнув, сказалая.

— Правильно. Кто же ее написал?

— Понятия не имею. На ней ни подписи, ни числа. Онамогла проваляться у него в кабинете бездну времени.

— В кабинете каждое утро убирают, — сказалследователь.

— Предположим, он носил ее в кармане. Или кто-то еще.Слушайте, я не знаю, кто это писал. Почерк мне не знаком. И я никому не давалаключей от квартиры.

— Успокойтесь. Хотите воды? — предложил он.

— Не хочу. А конверт был? — спросила я.

— Смятый пустой конверт. Без подписи.

— Как, по-вашему, он мог его получить?

— Это я и пытаюсь выяснить.

— Мне действительно ничего не известно, —вздохнула я.

— Ваша подруга работает в прокуратуре, в отделе кадров.Так ведь? Отдел кадров недалеко от кабинета Акимова.

— О господи. Ее муж тоже в прокуратуре работает,выходит, это он Акимова убил? Так у него железное алиби, он сидел на работе,там и узнал о несчастье. И почерк на Ольгин совершенно не похож.

— Разберемся, — кивнул он.

Мы беседовали еще минут двадцать, потом мне разрешили уйти.В коридоре я заметила Олега, он стоял возле окна с каким-то мужчиной.

— Привет, — сказала я, подходя ближе.

— Привет, — кивнул он и попробовал улыбнуться.Получилось у него неважно, у меня, надо полагать, тоже.

Мужчина торопливо простился и ушел, а мы продолжали стоятьдруг против друга, испытывая неловкость.

— Вызвали? — спросила я.

— Конечно.

— Ты в тот вечер был у меня?

— Собирался, но машина сломалась. Пришлосьремонтировать.

— Слава богу, — кивнула я. — Боюсь, им всеравно, кому припаять это убийство.

— Ты этого мужика знала? — нахмурился Олег. —Ну, убитого?

— Видела несколько раз.

— А зачем он пришел?

— Понятия не имею. Он смог как-то войти в квартиру, амои ключи оказались в кармане его плаща.

— Дела… значит, у тебя никаких догадок? —недоверчиво поинтересовался он. — Угораздило же вляпаться… — Он злочертыхнулся и взглянул на часы. — Пора к этому следователю. Как он вообще?

— Да кто его знает. Вежливый, а взгляд такой, что впоруверевкой запасаться.

— Ну что ж. Пойду.

— Давай, удачи тебе.

Я покинула здание и прошла пешком троллейбусную остановку,прежде чем вспомнила, что приехала на машине. Дурацкая записка не шла у меня изголовы. Кстати, на любовную она не похожа. Один человек предлагает встретитьсядругому, а Мещанских улиц две — Старая и Нижняя.

Собственные доводы показались мне весьма шаткими. Явернулась к машине, устроилась за рулем и минут пять наблюдала за работой“дворников”; накрапывал дождь, было холодно, ветрено, а на душе неспокойно.

Неожиданно для себя самой я отправилась на свою Новуюквартиру, вспомнив с тяжким вздохом, что хочу я того или нет, а на дняхпридется переезжать. К хозяйке квартиры, где я жила, приезжает племянник ссемьей, об этом она предупредила меня за два месяца. Еще и новоселье справлю… струпом. Я зло чертыхнулась и свернула к дому.

Под козырьком подъезда стояли две старушки. Мое появлениеони восприняли с интересом, поздоровались в ответ и проводили взглядами. Ну исоседка вам досталась, дорогие, не успела заселиться, а уже покойник.

Я поднялась на третий этаж и не без опасения открыла дверь.Никаких сюрпризов. Прошлась по квартире, что-то насвистывая себе под нос, изамерла возле телефона. Пожалуй, стоит позвонить Юлии Васильевне: работать втаком состоянии я все равно не смогу, надо предупредить человека, что у менянамечается отпуск, надеюсь, краткосрочный.

Я набрала номер и нарвалась на автоответчик, но это вовсе незначило, что Юлии Васильевны нет дома, она дама с причудами, оттого я позвала:

— Юлия Васильевна, это Алла. Мне необходимо срочносвязаться с вами. Возьмите трубку, пожалуйста… — В ту же секунду я услышалатоненький голосок, который так не вязался с обликом Виноградовой, дамы дороднойи властной, которая в коммунистические времена очень многих заставлялатрепетать и опасаться за свое кресло.

— Здравствуйте, Аллочка, а я вам звонила. Куда это выпропали, голубушка?

— Извините, у меня неприятности. Очень серьезные. Можнок вам приехать? Говорить по телефону не хотелось бы.