— Что ж, приезжайте, думаю, вам сейчас не до работы, нухоть поболтаем. Развлечете старуху. “Чертова баба”, — подумала я, вешаятрубку. Стоило бы послать ее вместе с ее воспоминаниями, с чего это старушкавообще взяла, что ее комсомольская юность кому-то интересна? Найти мне заменутруда не составит, денег у старушки куры не клюют, у партийца со стажемоказался братец в Америке, чуть ли не миллионер, два года назад отдал богудушу. Как видно, это событие настроило Юлию Васильевну на эпический лад, и онаувлеклась воспоминаниями. Подходя к ее квартире, я почти созрела, чтобыотказаться от работы. Встретили меня чрезвычайно ласково.

— Проходите, Аллочка, выпьем чаю. Катерина Ивановнасегодня пироги пекла, вы любите пироги с малиной? По такой погоде только однарадость, что сидеть за самоваром, есть пироги и болтать о чем-нибудь приятном.Ах, извините, вы что-то говорили о возникших трудностях?

— В моей квартире убили человека, — с бодройулыбкой сообщила я, устраиваясь за столом.

— Акимова? — пленительно улыбнулась в ответ ЮлияВасильевна. — Слухами земля полнится. Так, значит, в вашей квартире? И ктоего убил?

— Идет следствие…

— Конечно, конечно. А что вас связывало с Акимовым?Какие-то родственные узы? — продолжила она задавать вопросы, веселопоглядывая на меня.

— Нас с ним ничего не связывало, в настоящее время япытаюсь выяснить, что ему понадобилось в моей квартире.

— Ах вот как. Очень интересно. То есть он вошел в вашуквартиру, а вы даже не знаете как?

— Совершенно верно. Юлия Васильевна, я только что отследователя, меня немного утомили его вопросы, так что если вы не возражаете,на ваши я отвечать не буду, тем более что заглянула буквально на пять минут. Всвязи с возникшими обстоятельствами, вряд ли я смогу помочь вам в работе надкнигой. Извините, но…

— Книга — пустяки. То есть в данный момент,конечно, — заявила Виноградова. — Мои воспоминания никуда не денутся,я буду продолжать наговаривать их на диктофон, а к работе вернемся, когда выуладите свои дела.

— Я думаю, вам лучше обратиться к кому-то другому.

— Об этом не может быть и речи. Вы или никто. Уверена,вы принесете мне удачу. — Она стала разливать чай, а я принялась за пирог,вспомнив, что сегодня еще не ела. — Кстати, я знакома с женой Акимова, тоесть теперь, конечно, вдовой, — заметила Юлия Васильевна, а я едва неподавилась от неожиданности: мне-то казалось, что данную тему мы уже исчерпали.Я промолчала, а Виноградова продолжила:

— Она весьма неуравновешенная особа, к тому же… — ТутЮлия Васильевна нависла над столом, желая быть поближе ко мне, и зловещезашептала:

— Она — алкоголичка. Я точно знаю. У меня знакомаяработает в психиатрической больнице, она лечила Акимову и кое-что мнерассказывала. У Раисы Андреевны, так зовут Акимову, бывают самые настоящиезапои. Вы с ней встречались?

— Видела один раз, — ответила я, поддерживатьразговор желания не было. Хоть я и отношусь к журналистской братии, но слухи исплетни терпеть не могу. Возможно, по этой причине журналист из меня так себе.

— Обратили внимание на ее глаза? У человека не можетбыть таких глаз, только у ящерицы.

— У нее линзы, вот и все, — пожала яплечами. — Никаких тайн и загадок. У одной моей знакомой глаза вообщефиолетовые. Конечно, тоже линзы.

— Ужас какой-то, — вроде бы не поверила мне ЮлияВасильевна, нахмурилась и явно осталась недовольна моим замечанием. — То,что она пьет, совершенно точно. Я как-то встретила ее в десять утра, неповерите, от нее несло, как от винной бочки. Вообще-то, неудивительно, когдачеловек не знает, чем себя занять. Все пороки от лени. У нее два высшихобразования, а она нигде не работает. Что это за мода пошла такая, скажите намилость? Муженек ее тоже хорош, говорят, у него был роман. И знаете с кем? Сженой собственного начальника, оттого его и перевели в наш город. Он будто быхотел развестись с Раисой, но карьера и все такое… Из-за его измен бедняжка иначала пить. Сын учится в другом городе, она совсем одна, несчастная женщина…Даже подумывала о самоубийстве. Да-да. Представляете? Вот тебе и муж прокурор.Кстати, от таких мыслей рукой подать до желания взаправду кого-то укокошить.Как вы считаете?

— Никогда об этом не думала, — прикидывая, какпоскорее откланяться, ответила я. — Но мне кажется, одно с другим несвязано…

— Как это не связано? — возмутиласьВиноградова. — Очень даже связано. Человек чувствует себя подавленным,несчастным, он думает о том, чтобы покончить счеты с жизнью, а тот, ктоявляется причиной всех этих бед, живет себе припеваючи и заводит очереднуюлюбовницу.

— У Акимова была любовница? — насторожилась я.

— А почему бы и нет? Сердце бедной женщины невыдержало, ум помутился, и она его убила. Ведь Акимова зарезали, верно? Дваудара ножом? — Информированность Юлии Васильевны вызывала уважение,никаких комментариев в прессе по поводу убийства не было, только небольшаязаметка в “Ведомостях”, констатация факта, не более: убит около семи вечера,ведется следствие. Я кивнула, вроде бы соглашаясь с Виноградовой, а потомусмехнулась:

— У вас интересная версия, но она не объясняет, какАкимов попал в мою квартиру.

— Над этим в настоящий момент я и ломаю голову, —хитро прищурившись, порадовала меня Юлия

Васильевна.

— Я думаю, следствие во всем разберется, —кашлянув, заметила я, взглянула на часы и начала подниматься. — Спасибовам большое…

— Уже уходите? — искренне огорчиласьВиноградова. — Очень жаль. Вы знаете, Аллочка, как я люблю вас. Мне быочень хотелось, чтобы мы стали настоящими друзьями. А насчет Раисы Акимовойсоветую как следует поразмыслить. Представляете, она ходит в какую-то секту.Бог знает, чем они там занимаются. Возможно, как хлысты, свальным грехом…Кто-то из этих шарлатанов вполне мог надоумить ее зарезать мужа.

— Ни о какой секте хлыстов в нашем городе я никогда неслышала, — сухо заметила я, решив, что Юлия Васильевна явно перегнулапалку.

— Может, и не секта, поди разберись, как этоназывается, а хлыстов я привела для примера. Эти, с позволения сказать,верующие устраивают сборища на Вокзальном спуске, такой мрачный дом слева, завысоким забором. Именно там мы последний раз и встретились с Раисой. Довольностранно отправляться на молебен в подпитии. Впрочем, в вопросах религии я несильна, может, это как раз и принято у всяких там сектантов.