– Лучше, чем любовь?

– Моя верность. Ты никогда не обманывала меня, и я тебя никогда не предам. Я давал очень мало обещаний в жизни, но я обещаю тебе, что, если ты выйдешь за меня замуж, я сделаю все, чтобы ты больше никогда не была одинока. Это будет брак на всю жизнь.

– На всю жизнь? – Бэлль была поражена. – Я могу рассмотреть временный брак, чтобы дать ребенку твою фамилию…

– Нет, – жестко отрезал он. – Настоящий брак, Бэлль, настоящий дом. Разве не этого заслуживает наш ребенок?

– Я не знаю. – Она отвернулась.

– Нет, знаешь, – сказал он, поднимаясь.

– Я хочу выйти замуж за человека, которого смогу любить и уважать, а ты не тот человек, Сантьяго, мы оба это знаем.

Его словно ударили в солнечное сплетение. Сантьяго не подозревал, что его до сих пор можно ранить отказом. Он думал, что его сердце давно окаменело. Но ее отказ сейчас, когда он изо всех сил старался угодить ей, причинял настоящую боль.

– Зато мы оба любим нашу дочь. И если ты дашь мне шанс, – тихо проговорил он, – я смогу заслужить твое уважение. Клянусь.

Она посмотрела на фонарики, украшавшие террасу, на свежие цветы на столе, на бриллиантовое кольцо, которое Сантьяго все еще держал в руке.

– Я не твоя игрушка, Сантьяго. Ты не можешь предъявлять на меня права только потому, что мы однажды переспали и зачали этого ребенка. Ты можешь заполучить любую женщину…

– Нет.

– О, ради бога! У тебя были десятки женщин после той ночи: модели, актрисы, светские красавицы. – Она замолчала, когда их взгляды встретились. – Разве нет?

– У меня никого не было. – Он покачал головой, глядя Бэлль в глаза. – Потому что мне не нужна другая женщина. Все это время я желал только тебя. Ты моя, Бэлль, у тебя нет выбора. Потому что я уже принадлежу тебе.

Это вовсе не было романтичным признанием, наоборот. Его слова прозвучали так, словно Сантьяго чувствовал себя в ловушке. Угнетенным, униженным.

– То есть ты хочешь сказать, что все это время соблюдал целибат? – с трудом верила Бэлль.

– Да, – почти прорычал он.

– Но… почему?

– Ты меня околдовала, – сказал Сантьяго.

Околдовала… Такое странное, старомодное слово.

Бэлль поежилась, она слишком остро осознавала, насколько близко к ней стоит Сантьяго. Она понимала, что он был прав: она действительно принадлежала ему. С того самого момента, как он поцеловал ее холодной январской ночью.

Нет, она не могла больше притворяться. В ту ночь она была с ним предельно искренней и открытой, какой не была со смерти матери. Ей не нужно было притворяться перед Сантьяго, не нужно было все время казаться веселой и счастливой, с ним она была самой собой.

И она по-настоящему хотела его, нуждалась в его тепле и силе. Ей нужен был тот мужчина, который соблазнил ее не только своей мрачной красотой, но и нежными словами. Единственное, что не позволило ей тут же упасть в его объятия, – воспоминание о том, как она проснулась серым холодным утром совсем одна, как он игнорировал ее телефонные звонки.

– Я не могу тебе доверять, – тихо сказала она. – Как я могу быть уверена, что не останусь с разбитым сердцем совсем одна?

– За свое сердце можешь быть спокойна, я не прошу твоей любви. – Он нежно погладил ее по плечу, и это короткое прикосновение обожгло ее как огонь. – Но ты больше не будешь одна. – Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал сначала пальцы, а потом ладонь. – Никогда.

– Я не могу… – Бэлль дрожала. Она боялась, что в ночной тишине он прекрасно слышит, как сильно стучит ее сердце.

– Уверена? – прошептал он. Откинув волосы с ее лица, Сантьяго нежно поцеловал ее в лоб. Бэлль была на грани безоговорочной капитуляции.

– Пожалуйста, не надо. – Упершись ладонями в его грудь, Бэлль подняла на него глаза, в которых блестели слезы. – Ты не понимаешь, о чем меня просишь.

– Так скажи мне.

Она сжала кулаки.

– Отказаться от всякой надежды быть любимой, – прошептала она.

– Любовь – это иллюзия. – Он отстранился. – Поверь, я знаю, о чем говорю. Моя мать работала служанкой во дворце моего отца, когда забеременела от него. К тому времени он был женат, герцогиня находилась на поздних сроках беременности. Он, должно быть, не считал свою жену сексуально привлекательной, потому что однажды затащил мою мать в гардеробную и поцеловал. Ей едва исполнилось девятнадцать, и она, поверив в сказочные мечты, убедила себя, что герцог любит ее. Их роман продолжался до тех пор, пока она не забеременела, и тогда он просто вышвырнул ее из дома. Она была нищей матерью-одиночкой, но мечтами по счетам не заплатишь. Она считала, что ее может спасти только любовь, поэтому она вышла замуж. Пять раз.

– Пять? – ахнула Бэлль.

– И каждый муж был хуже предыдущего. И каждый раз ее сердце было разбито, – равнодушно проговорил он. – Ее мучила бессонница, и она постоянно принимала снотворное. Однажды она выпила слишком много таблеток и уже не проснулась.

– Сколько тебе было лет? – спросила ошеломленная Бэлль.

– Четырнадцать. Когда я нашел ее на полу, то вызвал «скорую», но она уже была мертва. Меня отвезли в детский дом.

– Почему ты не пошел к отцу?

Он фыркнул.

– У него уже был сын и наследник. Он не собирался признавать ублюдка, рожденного горничной. Когда я пытался увидеться с ним в его дворце в Мадриде, он спустил на меня собак.

Теперь Бэлль понимала его поведение, и все же…

– И ты больше никогда не пытался поговорить с отцом или сводным братом?

– У них был шанс. – Он пожал плечами. – Может, во мне и течет кровь Зойя, но они для меня ничего не значат. – Сантьяго посмотрел на нее сверху вниз. – Теперь ты понимаешь? Я никогда не собирался жениться и заводить детей. Что я могу знать о том, как быть отцом и мужем? Но я никогда не допущу, чтобы моя дочь росла в тех же условиях, что и я. Она не будет отвергнута отцом и не будет воспитываться матерью-одиночкой и бесконечной вереницей отчимов. У нее будет моя фамилия. – Он пристально посмотрел на Бэлль. – И ты выйдешь за меня замуж.

– Но есть и другие способы, кроме брака… – Она отчаянно цеплялась за последний шанс.

Протянув руку, он погладил ее по щеке.

– Ты выйдешь за меня замуж, Бэлль, или я запру тебя здесь до тех пор, пока не родится ребенок, а потом заберу у тебя дочь. Ты поняла?

Он сказал это так ласково, что ей понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать смысл сказанных Сантьяго слов.

– Ты этого не сделаешь! – Она резко отпрянула.

– Ты ошибаешься, если считаешь меня таким же мягкосердечным, как и ты сама.

– Значит, ты мне угрожаешь? – недобро прищурилась Бэлль.