– Судьба изменчива, как ветер.

На перекрестке двух миров

Найдется то, что в этом свете

Прошло сквозь потайной покров.

Взгляды Айса и Баскета стали затравленными, оборотень завертел головой, опять попытался вырваться, естественно, тщетно.

– Что она несет?! Лорд Ксантан, наложите стазис, пусть оцепенеет! У меня шерсть дыбом от ее жуткого голоса.

Айс промолчал, но по вытаращенным глазам понятно – он всецело и полностью согласен с оборотнем.

Рафаэль был бы рад выполнить просьбу подчиненных еще и потому, что остальные члены группы тоже встали как вкопанные. Но когда попытался мысленно прочесть заклинание стазиса, слова перепутались, завязли в каком-то багровом киселе.

Демоница тем временем продолжала вещать что-то сложное и непонятное:

– Конец судьбы, начало жизни

Найдешь при выборе пути.

Используй ключ. Его ты можешь

Лишь в отражении найти.

Теперь уже не выдержал Айс, стал дергать руку из неподвижной хватки демоницы-прислужницы. Но та держала крепко.

– Да что за ересь! – выдохнул он. – Лорд Ксантан, вы понимаете, что она мелет?

Айс хоть и делал вид, что вообще не в курсе, что творится, но внутреннее чутье мага подсказывало – она говорит о ком-то из них. И можно было бы предположить, что дело в майормаге, но оно осложнялось тем, что сейчас они все как бы объединены. Поэтому что и о ком вещает красноглазая красотка-демоница – попробуй разбери.

И от этого волосы встают дыбом не только у Баскета.

Рафаэль Ксантан понять, что говорит демоница, пытался изо всех сил, хотя и сам не знал – зачем. Но что-то подсказывало: это очень важно, пусть и пока неясно – для кого.

От слов демоницы ему самому стало не по себе. Конец судьбы? Что это значит? Конец чьей судьбы?

Собрав в кулак растекшиеся в багровом киселе мысли, он проговорил:

– Что все это значит? Вы понимаете, что угроза членам Магистрариума – большое нарушение?

Красноглазый взгляд демоницы поднялся прямиком на майормага, свечение глаз усилилось, но в этот раз ответила она не стихами.

– Это не угроза, холодный лорд майормаг, – произнесла она гулко.

– В самом деле? – нахмурился Рафаэль Ксантан. Ему в это не очень-то верилось.

– Я вижу лишь то, что вижу, – кивая, сказала демоница. – Богиня Люриан шлет видение. Это мой дар вам, большего у меня нет.

Со стороны Баскета донеслось нервное и хриплое шипение.

– Нам? Или конкретно лорду майормагу?

По его тону всем стало понятно: он был бы очень рад, если бы это все коснулось кого-то другого, а не его. Но демоница покачала головой.

– Я не знаю, – сказала она. – Вы все были в одном магическом канале. И кого именно касается послание, сказать не могу.

Новости радовали Рафаэля Ксантана все меньше. Мало того что поимка беглецов обернулась совершенно внезапной ситуацией, так теперь еще и какое-то видение, которое непонятно кому адресовано. Ему? Айсу? Баскету? Может, кому-то из остальной команды?

И что ему теперь делать с этими демоницами?

– Вы же понимаете, – начал он, надеясь вернуть контроль над ситуацией, – так или иначе, нам придется доставить вас в Магистрариум. С меня спросят.

Глаза демоницы все еще светились.

– Отпусти нас, – почти прошептала она. – Мы откупились. Дар богини Люриан – дорогой подарок. Не каждый пришедший к алтарю его получает. Вам оказали честь…

Баскет фыркнул, Айс Тариан озадаченно сдвинул брови, а Рафаэль Ксантан уточнил, все еще пытаясь держать бразды правления:

– Ты оказала?

Демоница покачала головой.

– Я лишь проводник, – сказала она. – Богиня Люриан сама решает, кому показать его судьбу, а кому нет.

– И чем мы обязаны ей?

– Мне неведомы ее желания. Я лишь жрица, несущая ее слово в мир. Богиня Люриан дает видения, только если это действительно важно.

Баскет опять засопел. Его больше остальных напрягала эта ситуация, особенно то, что его лапа до сих пор в каменной хватке винторогой красавицы.

– Если бы она еще говорила понятно, – огрызнулся он. – Судьбы, концы, начала. Бред.

Лицо Айса все еще казалось непривычно бледным, но он все же кивнул.

– И зачем надо было вламываться к королевской колдунье? – спросил он. – Что-то мне подсказывает, вы догадывались, что вас могут догнать.

Красноглазая демоница, продолжая держать за руку майормага, пояснила, немного покосившись на Айса:

– Это был приказ богини Люриан. Мы ее жрицы и подчиняемся ее воле.

– Хорошенькое дело, – фыркнул оборотень.

Рафаэль Ксантан из всего этого уяснил несколько вещей: эти демоницы действовали по завету своей богини, а это сразу означает снятие с них ответственности, поскольку магическое воздействие является снимающим вину обстоятельством. И второе – они получили некое предсказание, какое-то очень важное. И которое предстоит разгадать. Потому что формулировка «конец судьбы, начало жизни» его немного беспокоит.

– И все же, – предпринял он новую попытку, – доставить в Магистрариум вас все же стоит. Как минимум чтобы зафиксировать факт магического воздействия на вас.

Едва закончил фразу, как его рука под пальцами демоницы начала гореть. Рафаэль дернул на себя, демоница не сдвинулась с места. Но он, как истинный майормаг второго уровня, стиснул зубы и даже не подал вида, что ему больно.

Зато Баскет и Айс зашипели, задрыгались, потому что их демоницы тоже начали поджаривать.

– Прекрати немедленно, – угрожающе проговорил он, наклонившись к красноглазой. Если стерпеть собственную боль он еще мог, то наблюдать, как страдают его подчиненные – выше его власти.

Взгляд красноглазой стал скорбным, тонкие брови изогнулись домиком.

– Это не я. Не мы, – прошептала она безвольно. – Через нас идет поток магии богини. Она решает, что делать. Мы лишь ее послушные жрицы…

– И чего хочет твоя богиня? – уже прорычал Рафаэль Ксантан.

Демоница вдруг вскинула голову, выражение лица резко изменилось, стало жестким, черты заострились, а свет из глаз стал ослепительно ярким.

Она оскалилась, майормаг даже отклонился, но не сильно – его все еще держит стальная хватка.

Голос демоницы прогудел мощно, будто в нее вселилась неведомая сила, огромная, и ей крайне трудно умещаться в этом крошечном теле.

– Чтобы ты отпустил моих дочерей! – разнеслось густым эхом над поляной так мощно, что из темноты деревьев вспорхнули перепуганные птицы, а где-то в чаще завыли в ответ волки.