– Вы зря умышленно абстрагируетесь от происходящего, Михаил Анатольевич, – шепнул генерал-майор ему на ухо. – Волнения Ваши совершенно беспочвенны. А доклады у нас весьма интересные.

– Угу… – буркнул Миша и зацепился взглядом за лозунг над кафедрой: «Нам солнца не надо, нам партия светит! Нам хлеба не надо – работу давай!».

Белов зевнул и отвернулся. Во втором ряду, слева от него сидели ребятишки в защитных желтых комбинезонах и противогазах. Один из них приветственно вскинул руку в черной резиновой перчатке и помахал Мише.

«Сборище непуганых идиотов», – уныло подумал Миша и тяжело вздохнул. Хмырь снова затянул что-то про гравитацию…

Докладчики сменяли один другого с частотой в пятнадцать минут – всё строго по регламенту. Миша сам не понял, как это случилось, но с удивлением обнаружил, что внимательно ловит каждое слово. Темы участников конференции повергли его в шок: сканирование мозга, преодоление сверхсветовых скоростей в вакууме, ментальное воздействие на сознание и подсознание, экспериментальное исследование феномена черных дыр, телекинез и многое, многое другое…

Толстый мужичок в сползшем на бок курчавом парике, презентовал устройство, способное мгновенно создавать голографическую копию любого желающего, и копия эта могла самостоятельно «существовать» некоторое время: перемещаться и даже разговаривать.

Потрясающе красивая блондинка, подозрительно похожая на Шарлиз Террон, вызвала шквал аплодисментов доказав какую-то неизвестную Мише бездоказательную теорему и эпично удалилась, пройдя прямо сквозь стену.

Совсем молодой паренёк, не старше двадцати, с гордостью рассказывал о новой методике, которая позволит сократить время производства ВАЛНК (валенков) в два раза.

Затем на помост бодро выпрыгнул Брюкослапц. При помощи шоколада выманил на сцену двухметрового питекантропа Полину и принялся рассказывать о том, что Бога вовсе нет, а если и есть, то человек уподобился ему настолько, что сам может создавать жизнь. Брюкослапц сыпал терминами из химии, биологии и генетики. Чертил что-то на доске и ежесекундно менял слайды на проекторе. Глаза Александра Яковлевича горели безудержным научным азартом. Когда он закончил, его засыпали вопросами.

Миша, к собственному бескрайнему удивлению, тоже робко поднял руку:

– А какова практическая значимость Вашего открытия?

– Отличный вопрос, спасибо! – Брюкослапц дружески подмигнул Мише. – Хомо-артификатус быстро обучается и способен самостоятельно выполнять несложные линейные поручения. Он может стать замечательным компаньоном для людей с ограниченными возможностями. Лучше любого бездушного андроида! Ведь Полиночка… то есть эксперимент номер сто двадцать четыре… может чувствовать и сопереживать…

Возразить Мише было нечего, и он заворожено наблюдал, как жуткий питекантроп под одобрительные возгласы надувает красный воздушный шарик с надписью: «Ура!».

После Брюкослапца за кафедру вышел сам Владыка.

– Товарищи! – торжественно изрек он, и аудитория мгновенно затихла. – Сегодня на нашем традиционном межгалактическом Симпозиуме присутствует особенный гость! Он прибыл к нам из тридцать седьмого искажения зоны Альфа по специальному, так сказать, приглашению. Его тема чрезвычайно интересна и познавательна. Поприветствуем, товарищи: Михаил Анатольевич Белов – будущее светило науки!

Зал взорвался аплодисментами, и Мише ничего не оставалось, кроме как подняться на сцену. Ладони у него вспотели, желудок сжался в комок, а сердце бешено колотилось о ребра – того и гляди, выскачет… Белов сжал кулаки. Надо выступить! Надо! Вдруг от этого зависит Леськина жизнь?

Миша кашлянул, прочищая горло, и неуверенно начал:

– Т-тема м-моего ис-следования – в-воздействие электрического т-тока на деформацию в сплавах…

– Стоп! Стоп! – резко прервал его Владыка, вскакивая с места. – Не надо, товарищ Белов, про деформацию! Вы нам лучше про другое расскажите. Про то, что вы исследуете втайне от всех последние пять с половиной лет.

Миша похолодел: «Значит и это им известно! Ну что ж, пусть будет так…». Он снова кашлянул, и, дерзко взглянув на Владыку, решительно произнес:

– Сфера моих научных интересов: «Проблема сингулярности и квантовые эффекты на горизонте событий»…

Миша говорил, говорил, говорил и никак не мог остановиться. Слова текли сами собой, нанизываясь на логику рассуждений, как бусинки на нитку. Кто-то из первых рядов любезно предоставил ему мел, и Белов принялся энергично писать на доске формулы, приговаривая заветное: «Отсюда очевидно…». Он высказывал свои самые смелые предположения, выдвигал невероятные гипотезы, а эти странные люди внимали ему и периодически задавали весьма резонные вопросы…

Очередная поднятая рука принадлежала Брюкослапцу:

– Товарищ Белов! Значит ли всё вышесказанное, что вам удалось теоретически обосновать возможность соединения геодезическими линиями пространственно-временной сингулярности на горизонте событий прошлого?

Миша лукаво подмигнул очкастому Франкенштейну:

– Отличный вопрос, спасибо! Да, именно так. При наличии достаточной экспериментальной базы и эффективном функционировании вышеозвученных факторов мы сможем осуществить перемещение не только в пространстве, но и во времени. Ура, товарищи! – почему-то добавил Белов, и конференц-зал тут же утонул в овациях. Некоторые аплодировали стоя.

Раскрасневшийся Миша млел – ведь в родном НИИ имени Ландау за подобные рассуждения его бы попросту подняли на смех…

На сцену вновь взобрался Владыка. Похлопал Мишу по плечу, поблагодарил за «так сказать» великолепное выступление и обратился к публике:

– На этом наш Симпозиум окончен, товарищи. Основная повестка дня, так сказать, исчерпана. Теперь перейдем к пункту – «разное». Приглашаю всех проследовать в банкетный зал!

Новый год… Наверное везде и всюду, во всех существующих реальностях и измерениях, его встречают одинаково. Именно эта мысль пришла Мише в голову, когда он, вместе с остальными участниками Симпозиума, оказался в банкетном зале.

Небольшое уютное помещение сверкало гирляндами. Под потолком искрились нити серебристого дождика. На стенах, тут и там, белели трогательные бумажные снежинки. Прямо как в детстве… В далеком, светлом, навсегда утерянном детстве…

Нарядная ёлочка красовалась рядом с небольшой сценой. Верхушку лесной красавицы венчала пятиконечная звезда самого популярного здесь цвета…

Сдвинутые буквой «П» столы ломились от угощений. Незамысловатых, но таких аппетитных! Аромат жареного мяса кружил голову сильнее всяких влюбленностей. Традиционные салатики – оливье, «шуба» и «крабовый» – только и ждали, когда их съедят. Аккуратные шпротинки лоснились от масла. Колбаса и сыр, нарезанные тонкими ломтиками, манили магнитом. Тарелочки с соленьями скромно прятались за шеренгами бутылок. Водка, вино, шампанское, коньяк – алкоголь на любой вкус, и кувшины с ягодным морсом для непьющих. И, конечно же, неизбежный атрибут любого нового года: бутерброды с красной икрой…