Анита провожала Алекса с тяжелым сердцем. Подлые лиходеи, что гоняются за картиной, столь дерзки, что едва ли побоятся военных патрулей. Выследят, подловят – и прости-прощай… О, нет! Ее всю передернуло от подобных версий. Чтобы отвлечься от них, она взяла книгу, с полчаса сидела с нею под тентом во дворе, но поймала себя на том, что читает бездумно – сюжет не откладывается в голове, мысли, как и прежде, вертятся вокруг одного и того же. Тогда она отбросила чтение и пошла к Веронике, надеясь распечь ее за какую-нибудь провинность и тем самым придать себе уверенности.

Служанка занималась нелюбимым делом: перед ней стояло блюдо вареных креветок, она брала их по одной и с отвращением чистила. У себя в России, в псковской деревне, она ни разу не сталкивалась с морскими гадами, но здесь, на Кубе, они составляли основу каждодневного меню.

– Чтоб вы все передохли! – ворчала она постоянно, но ничего не могла поделать с их обилием и дефицитом говядины и свинины.

Анита стала придумывать повод для взбучки, но ее внимание привлекла тряпица, которой была обмотана левая рука служанки пониже ладони.

– Что это у тебя?

– Француз обварил, – пожаловалась Вероника. – Захотелось ему, видите ли, на дорожку кофею испить. Я говорю: сиди, мол, смирно, сама приготовлю. А он по-нашему ни в зуб ногой, да еще и торопился, ровно на пожар… Под локоть меня толкнул ненароком, а кипяток возьми и выплеснись…

– Ненароком? – Анита уставилась на ее руку, и зловещие думы вдруг зашевелились в голове.

– Спешат, спешат, а чего спешат? – бубнила служанка, остервенело сдирая с креветок хитиновые панцири и не замечая состояния, которое охватило ее госпожу. – Анна Сергевна, вам когда обед подавать?

Но Анита уже не слушала ее. Она побежала в гостиную и посмотрела на себя в зеркало, висевшее на стене в помутнелой бронзовой оправе.

– Diablo… que tonta soy! – выбранила она себя, и было за что.

Вероника вывалила очищенные креветки в кастрюлю и принялась за следующую порцию, но хозяйка вихрем влетела в ее каморку. От стремительных и порывистых движений зашаталась посуда, ведро с очистками повалилось набок.

– Анна Сергевна! – Вероника всплеснула руками. – Что с вами такое?..

Анита не дала ей договорить.

– Собирайся, едем! И надо взять все оружие, какое найдем…

Вероника выпустила из пальцев креветочью голову, и та шлепнулась на пол.

– Да что стряслось-то?

– Потом объясню… Мы должны их догнать!

Анита снова выскочила в гостиную, бросила взгляд на часы.

– Проклятье, не успеем!

Она прикинула: если добежать сейчас до фермы сеньора Гарсии и попросить у него самых быстрых лошадей, а потом доскакать до Сан-Антонио, на это уйдет никак не меньше часа. Алекс и господин Шенье будут уже в вагоне, на полпути к Гаване.

Вошла растерянная Вероника, держа в руках два плохоньких пистолета (все, что получше, Максимов забрал с собой).

– Что еще, Анна Сергевна? Зонты брать?

– Какие зонты, идиотка! – взорвалась Анита. – Не на пляж идем!..

Она внезапно осеклась. А почему, собственно, не на пляж?

…Паровой катер стоял на приколе, крепко пришвартованный к двум каменным тумбам. Максимов только вчера закончил с ним возиться, собирался испытать, прежде чем отдать заказчику. Возле топки высилась приготовленная для пробного плавания груда угля. Наполненные водой котлы ждали пуска. По сути, этот катер представлял собой уменьшенную копию винтового парохода, причем двигатель на нем стоял самый современный. Он потреблял всего пять фунтов топлива на лошадиную силу в час, что позволяло судну развивать скорость до двенадцати узлов.

Анита закатала рукава платья и взяла в руки лопату. Будучи аристократкой, она не чуралась физического труда и отнюдь не была изнеженной гризеткой, испытывающей физиологическое отторжение при словах «работа», «нагрузка» или «пот».

– Помогай! – крикнула она Веронике, и в четыре руки они наполнили печь углем.

Вспыхнуло пламя, Анита еле дождалась, пока нагреется и закипит вода. Швартовы были отданы, волны колыхали катер на поверхности моря. Поворот регулятора – и остроносое суденышко отчалило от берега.

– Следи за огнем! – приказала Анита, а сама встала у штурвала.

Когда муж у тебя – инженер, которому доставляет удовольствие целыми днями разглагольствовать о технике, волей-неволей чему-нибудь научишься. Однажды Алекс показывал Аните, как управлять паровозом. Наука не показалась ей чересчур мудреной, а навыки судовождения она постигла еще в ранней молодости, когда некоторое время жила на северном побережье Испании и общалась с рыбаками-басками.

Под рукой не оказалось карты, но она и не требовалась. Анита направила катер вдоль береговой линии на запад. Возможность заблудиться, когда ты все время видишь берег, исключалась напрочь, а прямой путь по морю избавлял от необходимости делать немаленький крюк через Сан-Антонио. Интересно, почему Алекс не додумался до такого простого решения, сделав выбор в пользу брички и поезда? Наверное, как все дотошные конструкторы, хотел для начала обкатать свое детище, увериться, что все части подогнаны как надо, а гайки завинчены. В других обстоятельствах Анита сочла бы осмотрительность разумной, но сейчас судьба не оставляла ей выбора. Пыхтящее и плюющееся бело-сизой взвесью плавучее сооружение было ее единственной надеждой.

По приблизительным расчетам, часа через четыре катер должен был войти в столичную гавань. Да, это был очень большой промежуток времени, но сократить его она никак не могла. Оставалось надеяться, что с Алексом до ее прибытия ничего плохого не случится.

Катер несся по морской глади, окутывая все вокруг тучами дыма. Анита подгоняла Веронику. Той никогда прежде не доводилось выполнять обязанностей кочегара, да и от тягот крепостной жизни она отвыкла, колеся с господами по свету, поэтому очень скоро руки у нее затряслись, и она взмолилась:

– Анна Сергевна, дозвольте минуточку отдышаться… Умираю!

Анита открыла рот, чтобы обрушить на лентяйку град русско-испанских бранных выражений, но краем глаза она увидела, что стрелка манометра зашкаливает.

– Стоп! – Поворотом рычага Анита открыла предохранительный клапан, выпустила часть пара и скомандовала: – Отдыхай. Минуту, не больше!

Гаванский порт испанские колонизаторы построили еще в начале шестнадцатого столетия. Тогда его не считали стратегическим объектом, но вскорости, после разящих атак карибских пиратов и последовавшего за ними полного разрушения города, правительство задумалось над вопросом укрепления гавани. Были возведены фортеции, ощетинившиеся орудиями, и Гавана надолго сделалась самым укрепленным пунктом Центральной Америки. С годами столица разрослась, и район, где располагалась пристань, стали называть Старым городом, или, по-местному, Гавана-Вьеха. Туда и держала путь Анита.

Солнце уже давно перешло на вторую половину небосвода, когда окутанный черно-белой завесой катер ткнулся в песчаную набережную, откуда был хорошо виден форт Эль-Морро с недавно надстроенным маяком вышиной в двадцать