Я сбежала тогда. Надеялась, что никогда его не увижу. Я же решила под «левыми» документами поселиться в отеле. Назвалась Линой Шулеевой, мне как раз один знакомый подделал паспорт. Так, забавы ради. Короче, неважно все это. Я уже вернулась в строй, а тут мой день рождения и... он..., – вздохнула Полина.

– Поль, ну вы там один танец всего танцевали, – осторожно вмешалась Майя.

– Угу, он ко мне в комнату вломился, – вздохнула Поля и залпом, морщась, выпила все, что налила Алина. – Я чуть сума не сошла.

– Он тебя изнасиловал? – побледнев, прошептала Лада.

Поля отрицательно затрясла головой. Еще раз. И еще. Смутившись, Полина пыталась облечь в слова то, что сделал с ней Слава. Как девочкам рассказать про ЭТО? Про невероятный оргазм, которым ее наградил Барновский, стоя перед ней на коленях в гардеробной, и не сгореть от стыда. Как?

– Не хочу об этом, – всхлипнула Полина. – Давайте напьемся?

– Дамы, собственно, уже, – рассмеялась Алина.

– Только у нас выпивка закончилась, – огорчила девочек Надия и потрясла пустой бутылкой.

– Тогда в клуб! – махнула рукой Алина. – Кто со мной?!

– За мной Тима сейчас приедет, – вздохнула Лада.

– Мой тоже вот-вот, уже подъезжает, – покачала головой Майя.

– Фу, подкаблучницы! – показала язык Алина и полезла в телефон. – Все, идем втроем. Куда идем? Что тут у нас ближе всего? Ну вот, приличное вроде место. Едем!

В душе Полины проснулись черти. Да, надо ехать. Надо поехать и отжечь так, чтобы потом хотелось забыть этот вечер.

Приведя себя в порядок, Поля впрыгнула в удобные брючки, пиджак, нацепила высоченные шпильки и была готова отжигать. В конце концов, ей двадцать пять, может делать, что захочет!

Разумеется, без охраны их не отпустили. Да и неважно! Главное, что в ночном клубе гудел народ, лились реки алкоголя, и гремела музыка.

Все, что нужно, чтобы отвлечься от проблем. Так считала Полина, устраиваясь за столиком и делая заказ.

Надия не очень любила клубы, потому держалась настороженно. Алине было плевать. Судя по всему, как и Поле, подруге нужно было развеяться.

Официант принес две бутылки шампанского. В голове у Полины гудело, звенело, царил хаос. И Архипова пустила все на самотек. Они чокались с Алинкой и пили прямо из горлышка. Терпкое, сладковатое шампанское щекотало и пьянило. В какой-то момент Поля поняла, что прыгает на танцполе, кричит, подпевает знакомому треку. А вокруг – калейдоскопом лица парней и девушек в ярких вспышках света.

В какой-то момент Полина перестала соображать. Показалось даже, что прямо передней появился Барновский. Да нет, это все бред. Чертов заместитель губера торчит под бочком своей благоверной. Что ему делать здесь? Еще и в ночном клубе?

Поля ощутила резкий приступ тошноты. Взлетев с места, помчалась на поиски уборной. Ничего не соображая, Архипова озиралась по сторонам.

Незнакомая комната. Судя по всему, спальня. Освещение – только луна светит в окно. Но все видно, если разлепить тяжелые веки.

Поля зажала рот ладонью. Куда бежать? Не понятно. Схватила какую-то вазу с ближайшего стола, вытряхнула содержимое и воспользовалась сосудом не по назначению.

Господи, как же плохо! Как же хреново... И в голове гудит... И ни единого воспоминания. Кажется, Полина сейчас в коме. Или вот-вот в нее попадет.

За спиной раздались шаги, приглушенные ворсом ковра.

– Ох, черт! – простонала Архипова.

В комнате появился неяркий свет. Поля вздрогнула всем телом. Боялась обернуться. Что она там увидит? Кого? Только бы Алинку! Ну мало ли, они решили заночевать в отеле, чтобы не ехать домой. Сняли номер. Почему нет? Надо только вспомнить, где, что и как.

– Теплый душ поможет, – услышала она голос за спиной.

Господи! Такого унижения Поля, пожалуй, не испытывала. Стоя в центре гостиничного номера (?), держа в руках вазу с содержимым собственного желудка, Полина молилась, чтобы этот голос звучал только в ее голове, а не в реальности.

– Где я? – произнесла Поля первое, что пришло в голову.

– Президентский люкс в «Мириксе», – донесся ответ, – Поль, отдай вазу.

Архипова вздрогнула, крепче обхватила емкость, не зная, куда бежать. А лучше – сразу сигануть с крыши. Полька знала, что люксы на верхнем этаже, значит, при падении точно не выживет. И избавится от чувства унижения и стыда.

– А как я здесь...? – вздохнула Полина и ощутила, к горлу вновь подкатывает волна тошноты.

Сорвавшись с места, Поля влетела в приветливо распахнутые двери ванной комнаты, в которой горел свет. Успела только провернуть защелку. На этом, все.

***

– Поля, ты не сможешь торчать там вечность! – донеслось из-за двери.

Поля усмехнулась. Ну давай поспорим!

Архипова не собиралась выползать из ванной. До утра, пока алкоголь окончательно не покинет голову, Полина может поспать здесь, в ванне. Набросает полотенец. Пф! Подумаешь!

Зато тошнить Полину перестало. После нескольких приступов, организм успокоился. Девушка приняла душ, закуталась в чистый халат с логотипом отеля. И начала потихоньку вспоминать и соображать.

Но все равно, важная информация словно утекала из головы, которая начинала кружиться и гудеть.

Пока ясно было одно: ни вещей, ни телефона у Полины с собой не было. Одна надежда на охрану, которую приставил отец. Рано или поздно, а Полину непременно отыщут.

– Я выбью дверь, Полина, – сообщил Барновский и уже мягче добавил: – Поленька, давай поговорим? Нам же есть, о чем.

– Нет. Нету, – возразила Полина и пригрозила: – Выбьешь двери, и я расскажу в прессе, как безгрешный заместитель губернатора домогается молодых девушек.

– Согласен, давай, – донеслось в ответ.

Поля вздохнула. Ну что за день у нее сегодня такой? Дурдом какой-то!

Пока Полина собирала все полотенца с полок, в дверь вновь постучали.

– Поля, выходи, я же все равно открою этот чертов замок!

– Идите в жопу, господин будущий губернатор!

– Поленька!

– А лучше сразу к жене катись! – уже тише, зло, на выдохе буркнула Полина.

Дверь за ее спиной распахнулась. Поля увидела Барновского с помощником. Второй невозмутимо убирал в карман какой-то футляр, судя по всему, с отмычками.

– Доброй ночи, Полина Владиславовна, – коротко кивнул Белявский, а Поля туже завязала пояс на халате.

– Где мой телефон? – недовольно рявкнула Полина и поморщилась, голова начинала болеть все сильнее, а от громких звуков стало только хуже.

– В клубе, – пожал