А как, если зодчие возгордятся, и бес лукавый их соблазнит, и построят они такой же храм в другом городе, или, не дай Боже, в другой стороне, чужеземной.

Заманят сладкими посулами и речами в сторону фрязевскую или на басурманский берег.

Уже в толпе поговаривают, что храм весьма похож на нарядную мечеть, а если такую красоту построят еще где-нибудь? Что же тогда будет?

Неужели Богородица допустит такое кощунство, чтобы храм, ей посвященный, или храм, похожий на храм, ей посвященный, стоял на турецком берегу, и богохульники басурманские вели там свои сатанинские службы?

Макарий сурово стиснул зубы.

Тогда его идея «Москва — Третий Рим» потерпит поражение. Какой же «Третий Рим», если такие же дивные храмы будут по всей земле плодиться?

Надо царю-батюшке Иоанну Васильевичу доложить, что не может быть еще одного такого же храма, что надобно с зодчими провести беседу вкрадчивую и узнать их планы.

А вот и повод хороший — праздничный княжеский пир. Вино и медовуха текут рекой, угощения следуют одни за другими.

Все мастеровые здесь. Барма Постник во главе стола по правую руку от именитых бояр сидит, радуется, усмехается в свои пышные усы.

Уже много чарок за успешное строительство, за хорошую работу поднесли ему бояре. Радуется Барма — теперь он настоящая знаменитость в Москве, все горожане ему в пояс кланяются, бегут показать свою признательность, поблагодарить за чудесный храм.

Захмелев от гордости, не заметил Постник настороженный и суровый взгляд Грозного царя.

Тот же не спеша поднялся и, не сводя колючих глаз с зодчего, спросил с вкрадчивой улыбкой:

— А скажи-ка, друг мой, мастер Постник, сможешь ты построить еще один такой же красивый храм или, может быть, даже лучше, чем этот? Сможешь, скажи, не таи свои думы!

Толпа мгновенно замолкла, пронесся тихий шепоток, и воцарилась оглушительная тишина. Потому в такой тишине пьяный и лихой голос Бармы услышали все:

— Царь-батюшка, я все могу! Могу даже лучше построить, как прикажете!

Иван Васильевич насупился, поднял свой могучий посох и грозно стукнул об пол:

— Ты лжешь, сучий сын! Не бывать этому!

И снова повысил голос:

— Стража, схватите этого богохульника. В темницу его, а завтра на рассвете чтоб выкололи ему глаза его бесстыжие, чтобы нигде и никогда такого храма больше не было! Чтоб этот сучий сын ничего больше построить не смог!

Снова стукнул посохом об пол и стремительно вышел из горницы.

Стража подхватила мгновенно протрезвевшего Постника.

В горнице повисла оглушительная тишина…

При выходе из альма-матер Лена Синицкая вместе с упирающимся Курочкиным просто налетели в дверях на старого знакомца — капитана Яшина.

— О-па, какие люди! — весело улыбнулся Владимир. — Что же вы, Елена Андреевна, не здороваетесь? — Его глаза улыбались, и он уже не казался похожим на жуткого красноглазого монстра из ужастика.

— Добрый день, Владимир. Извините, не помню, как по отчеству… Вы какими судьбами в наш вуз?

— По отчеству — Иванович. Да, Владимир Иванович, вот так оригинально меня звать-величать, — снова заулыбался Яшин.

Улыбка ему необычайно шла, и Лена, можно сказать, просто «поплыла», глядя на него.

Ее вывело из оцепенения вежливое покашливание аспиранта Леши.

— Да, познакомьтесь, Владимир Иванович, это наш аспирант Алексей Курочкин, у него тоже научным руководителем был профессор Плотников.

— Очень приятно. — Мужчины крепко пожали руки.

От Синицкой не укрылось, что Курочкину Яшин, мягко говоря, не понравился.

«Неужели ревнует?» — пронеслась быстрая мысль.

— А был я в вашем деканате, познакомился с яркой мадам Петрушиной Марианной Владимировной. Она же мне с радостью презентовала список преподавателей и студентов с нужными нам инициалами. — Яшин выразительно покосился на Курочкина, который был не в курсе загадочной фразы про «оп. ску».

— Ах да, конечно. А мы с Лешей собирались сейчас поехать к бабе Тоне, это домработница Ивана Васильевича. Может, помочь ей с похоронами, узнать, что да как. И Леша хотел поискать…

Курочкин грубо перебил Лену:

— Ты знаешь, Синицкая, я тут вспомнил про важную встречу. Извини, сейчас никак не могу с тобой поехать к бабе Тоне. Ты лучше вечером приезжай к моей бабушке Элеоноре Яковлевне на чай, часиков в семь. Как раз все обсудим, и твою, и мою научную работу. А сейчас извини, дела… Еще раз приятно познакомиться. — Он снова крепко пожал руку Яшину и неуклюже клюнул Лену в щеку на прощание.

И умчался вниз по лестнице.

— Странный какой-то товарищ, — неопределенно сказал Владимир.

— Да, есть немного, но он блестящий ученый, за ним, как говорят, великое будущее в исторической науке, — зачем-то принялась защищать Лешу Синицкая.

Ей было неприятно, что капитан Яшин негативно отзывается о ее знакомом.

— Он, как видно, к вам неровно дышит, — пристально глядя ей в глаза, продолжил Яшин.

Его улыбка как-то сразу потухла.

— Вам показалось, мы с Лешей просто друзья, — с излишней горячностью ответила Елена.

— Ну, друзья так друзья, — послушно закивал Яшин. — Вы, Елена Андреевна, сейчас собираетесь к Плотникову ехать или без своего друга одна не поедете?

— Почему не поеду? Поеду, конечно, — поспешно закивала девушка.

— Ну, тогда, если вы не против, я составлю вам компанию. Тем более что ваш аспирант Алексей так благополучно слинял, — сообщил с той же ослепительной улыбкой Яшин, а потом, немного понизив голос, добавил: — Мне нужно показать вам список, который я получил в вашем деканате, вы знаете многих преподавателей и студентов на «Ку» и «Ску» и, надеюсь, с вашей помощью мы сможем вычислить загадочного «Оп. Ску».

— Хорошо, просто замечательная идея, — с радостью согласилась Лена.

И вот, загрузившись в знакомый старый «Опель», они отправились к дому профессора Плотникова.

Яшин завел мотор и плавно выехал со двора.

— Кстати, я сегодня, кроме вашей Марианны, побеседовал и с профессором Скурвиным. Очень уж подозрительны его инициалы — Олег Павлович.

Лена выразительно взглянула на следователя:

— И как? — прерывисто спросила она.

— Да никак. Вы, Елена Андреевна, как всегда, оказались правы, — с улыбкой, перестраиваясь в правый ряд, сообщил Яшин. — Мне удивительно, как такой божий одуванчик в его-то годы до сих пор преподает в вузе. Он абсолютно не от мира сего. Или он гениальнейший актер, по которому просто рыдают все «Оскары» мира, но на безжалостного убийцу он совсем не похож.