Лена удовлетворенно хмыкнула, еле удержавшись от фразы: «Я же говорила!»

Еще чего не хватало.

— Так вот, ваш Олег Павлович ни о чем, кроме съездов КПСС, говорить не умеет. Я ему о Плотникове, он мне про Сталина, я ему про Василия Блаженного, он — про Хрущева. Вот так весело пообщались, — развел руками Яшин.

Синицкая рассмеялась.

— Это явно не он. Не тот «Оп. Ску», которого мы ищем!

— Да, я тоже так думаю. «Это не те дроны, которых вы ищете!» — рассмеялся Владимир.

Лена весело улыбнулась. Оказывается, следователь Яшин не такой сухарь, как хочет казаться, и фильмы знает правильные, Синицкая просто обожает «Звездные войны» и помнит многие цитаты из киносерии.

Вот так, весело болтая о киновселенной Джорджа Лукаса, они подъехали на место.

Иван Васильевич проживал в сталинском доме с огромными окнами и остатками лепнины на высоченных потолках — шикарная жилплощадь с годами только прибавляла в цене, а в семидесятые квартиры здесь бесплатно выдавали всему преподавательскому составу университета.

Сам Иван Васильевич был родом из небольшой деревеньки под Смоленском, и только благодаря выдающимся способностям и живому уму он смог закрепиться в столичном мегаполисе, а, получив квартиру, молодой доцент Плотников стал завидным женихом, но ни одна из знакомых не смогла затащить его под венец.

Любимая работа стала главным смыслом всей его жизни, на романы не хватало ни времени, ни сил. Так и прожил всю жизнь бобылем, хотя был душой компании, имел много друзей, товарищей, единомышленников.

Только приходящая домработница баба Тоня скрашивала его холостяцкие будни, да еще любимый рыжий кот Малюта, которого подарил ему декан вуза Натан Юрьевич пару лет назад.

Морда у кота была бандитская, потому Плотников, не задумываясь, назвал его Малютой — в честь опричника и палача царя Ивана Грозного Малюты Скуратова-Бельского.

Малюту профессор Плотников обожал, холил и лелеял, кормил его заморскими деликатесами и, как поговаривали студенты, на ночь читал ему главы из своей новой монографии.

Хотя кот не получил университетского образования, он презрительно хмурился на ошибки и неточности в тексте и одобрительно дергал хвостом при правильных выводах профессора.

Студенты шутили, что Малюту вполне можно вписывать в соавторы многих научных трудов профессора Плотникова.

* * *

— Владимир, скажите, а дверь не опечатана? Там же произошло убийство! — у дверей профессора спросила Лена.

— Во-первых, следователь из Следственного комитета уже здесь. — Яшин шутливо поклонился. — Во-вторых, эксперты уже здесь поработали и все закончили. А в-третьих, мы не можем опечатать квартиру, так как здесь все еще живет приходящая домработница. Там много ее личных вещей.

Баба Тоня открыла дверь сразу же, как только Синицкая вежливо постучала.

Глаза у Антонины Сергеевны были заплаканы, черная косынка на голове подчеркивала скорбный вид.

Увидев Елену, баба Тоня, некрасиво шмыгая носом, обняла ее крепко и зарыдала у нее на плече.

Так, обнявшись, они и простояли несколько минут в прихожей.

Следователь Яшин неуклюже топтался позади женщин, не зная, что предпринять в этом случае.

Наконец Елена похлопала Антонину по плечу и, обнимая домработницу, прошла в гостиную.

В комнате было все так же — ничто не говорило о смерти хозяина. Небрежно накинутый вельветовый пиджак на спинке стула, фарфоровая чашка на столике, бежевые домашние тапочки — все, казалось бы, было так же, как при Иване Васильевиче. Казалось, что он только на минуточку отлучился из комнаты и вот сейчас вернется, придет из университета и будет по-прежнему по вечерам сидеть на диване или за письменным столом, дописывая очередную главу про время правления Ивана Грозного.

Рыдающую Антонину Сергеевну удалось все-таки усадить на диван. Немного успокоившись, она шмыгнула носом и, гундося, произнесла:

— Вам, наверное, чаю принести?

— Нет, сидите-сидите, Антонина Сергеевна. Ничего не надо, мы на минуточку зашли… Подскажите, может, какая-нибудь помощь вам нужна? Помочь с поминками? — на последних словах Лена замешкалась, опасаясь новой порции рыданий.

— Спасибо, Леночка, спасибо, моя дорогая, но пока ничего не нужно. Ивана Васильевича, его тело… до сих пор нам из полиции не выдали. Когда похороны будут, непонятно. Экспертизы какие-то проводят, дознания. А потом на днях должна приехать Людмила, сестра троюродная Ивана Васильевича, из Смоленска. Она будет решать насчет квартиры, поминок, да и всего остального, — махнула рукой баба Тоня.

В комнате повисла печальная тишина.

— А я боюсь тут оставаться, тем более на ночь. Сейчас приехала кота покормить и потому что ты мне позвонила, а так, наверное, уеду я назад к сыну в Подмосковье, надо отдохнуть, нервы подлечить, — вытирая глаза грязным носовым платком, произнесла Антонина.

— Это вы нашли Ивана Васильевича? — довольно резко спросил Яшин.

— Да, меня ваши сотрудники уже допрашивали, — засмущавшись, ответила домработница. — Я в тот день утром часов в восемь приехала, сначала в дверь позвонила, никто не открыл. Я свой ключ тогда достала, в кабинет зашла, а там — он… наш Иван Васильевич… Уже синий весь. Я, каюсь, сначала сознание потеряла, упала, а как очнулась, «Скорую» и полицию вызвала.

— Вы тем утром никого во дворе или на лестнице не встретили? — снова принялся за допрос Яшин.

Лена даже скривилась, вот чего он прицепился к пожилой женщине? Ее уже допрашивали на этот счет, замучили уже, а теперь этот со своими вопросами.

— Да нет, никого вроде бы не видела. Я и не приглядывалась особо, мне к чему? Зашла, как обычно, только удивилась, что котика видно не было. Он всегда сразу к двери бежит, всех посетителей встречает, а в тот раз спрятался куда-то.

— Дверь была закрыта на замок?

— Да, закрыта, но в том-то и дело, что это не Иван Васильевич закрывал. Дверь была закрыта на два замка — верхний и нижний, причем нижний — на один оборот. А Иван Васильевич всегда только нижний закрывал, и на два оборота. Это мне показалось странным.

— Значит, это убийца закрывал дверь, — сделал вывод Владимир Иванович. — А запасные ключи в квартире были?

— Были, конечно. Вот в прихожей на гвоздике висели, как раз их сейчас там и нет.

— Хм… — неопределенно произнес следователь.

— Да, полицейские тоже интересовались этими ключами, я все рассказала. Ой, а как же теперь с котиком-то быть?

Малюта в этот момент ловко запрыгнул на диван и потерся шелковой рыжей шерсткой о руку домработницы.

— Милый, кис-кис, как же ты без хозяина-то будешь? Что же делать? Я взять его не могу, я к сыну поеду, там ребенок маленький родился — куда тут с кошарой? Невестка и не пустит с шерстью такой. Ой, Леночка, возьми себе котика, он ласковый такой! И кушает немного, непривередливый!