Рыжий нахально сидел на диване и рассматривал зелеными глазами свою потенциальную хозяйку, как будто прицениваясь к ней. Создавалось впечатление, что это он ее выбирал, а не Лена.

— А потом Людмила приедет, может быть, она его заберет! Возьми, Леночка, хотя бы на парочку дней, — уговаривала ее Антонина Сергеевна.

Лена опешила, у нее никогда не было домашних животных. Ни в детстве, хотя она частенько просила маму купить щенка, ни во взрослом возрасте — не до того было, да и работает она допоздна. Жалко кота одного оставлять в закрытой квартире. Но без хозяина коту еще хуже.

Лена тяжело вздохнула, а потом решилась:

— Кис-кис, Малюта, пойдешь ко мне жить?

Кот приосанился, снова взглянул Лене в лицо умными глазками, а потом спокойно подошел к ней и вальяжно плюхнулся на ее колени. Благо девушка была в джинсах, а то конец колготкам.

Кот, похоже, принял решение и был готов к переменам в своей жизни.

— Ой, как замечательно! А то я и не знала, что с ним делать. Подождите, я сейчас соберу его вещи. Тут корма целый мешок, лоток кошачий, наполнитель, Иван Васильевич прямо перед смертью купил ему дорогущий ошейник с камушками, а коту не нравится, все время снять пытался. Сейчас на него оденем — он такой милашка в нем, — принялась болтать домработница.

Она тут же нацепила на Малюту кожаный ошейник с красивым камешком, на нем был написан адрес и телефон владельца — на случай, если кот потеряется. Хотя Малюта на улицу никогда не выходил, но профессор боялся, что он может по весне под влиянием гормонов выскочить на лестничную площадку и заблудиться, потому очень беспокоился о кошачьей безопасности.

— О, как Иван Васильевич любил своего кота, никаких денег на него не жалел! Сейчас, сейчас я соберу все его вещи, — засуетилась баба Тоня, бегая по комнате и собирая кошачий гардероб.

— А можно мы пока в кабинет к Ивану Васильевичу зайдем? Мне нужно кое-какие бумаги там просмотреть, аспирант Курочкин говорил, что где-то здесь должен быть его, точнее, его бабушки Элеоноры Яковлевны блокнотик. Такой коричневый, вы не видели?

У Антонины Сергеевны поднялись брови, она презрительно скривила губы, но ответила:

— Не люблю я их семейку, Курочкиных этих, ни его, ни его бабку. Она по молодости, мне сам Иван Васильевич рассказывал, на его счет матримониальные планы строила, замуж за него хотела. Но не срослось, а потом она ему просто прохода не давала, пока за своего архитектора не выскочила. Так и внук ее такой настырный молодой человек, часто тут ошивался. Иван Васильевич очень к нему хорошо относился, он ко всем хорошо относился, а я видела насквозь этого Алексея — скользкий он товарищ, только о своей выгоде пекся. И в научной работе все норовил выводами и материалами профессора воспользоваться, сам работать не хотел. Когда ни придет — только натопчет, насорит, слово вежливого не скажет. — Потом, помолчав, закончила: — Если вам нужно в кабинет, ступайте — я там после смерти Ивана Васильевича не убирала, все оставила в таком же виде. Даже почти не заходила туда, и кота не пускала. Идите.

Еще раз погладив ласкового кота, принявшегося усиленно мурлыкать для новой хозяйки, и без сожаления спустив его со своих тощих коленок, Лена вслед за Яшиным вошла в кабинет профессора Плотникова.

Там действительно было все так же, как и на прошлой, и на позапрошлой неделе. Большой письменный стол, заваленный документами и книгами, старый стационарный компьютер (Иван Васильевич не признавал ноутбуков, хотя всячески скрывал свою нелюбовь к новомодным гаджетам). Только ярко-алые капли крови на белоснежных документах свидетельствовали о трагедии, недавно здесь произошедшей.

Увидев алые лепестки крови, Лена громко ойкнула и оперлась своей ледяной рукой о сильную ладонь следователя Владимира Ивановича.

Тот трогательно сжал ее ладошку и прошептал на ухо:

— Не волнуйтесь, Лена, мы найдем преступника. Обязательно найдем, я вам обещаю.

Лена послушно кивнула, но подойти к столу она не смогла.

Следователь Яшин отпустил ее руку и спокойно спросил:

— Так что мы ищем?

— Старый блокнот, потрепанный, в коричневом переплете. Леша просил посмотреть.

— Ах, Леша… просил, — ухмыльнулся Владимир.

— Да, просил, я ему обещала, — принялась оправдываться Лена.

— Тут криминалисты уже поработали. Но здесь так много бумаг, могли и пропустить блокнот. А зачем он Курочкину?

— Он мне сказал, что его родная бабушка Элеонора Яковлевна передала блокнот своего мужа профессору Плотникову, там якобы были какие-то сведения о строительстве собора Василия Блаженного, что-то настолько значимое, что Иван Васильевич собирался использовать эти сведения в своей монографии.

— А откуда у Элеоноры эти сведения? — спросил Яшин, осторожно перебирая бумаги на письменном столе.

— Элеонора была замужем за известным архитектором Михаилом Каретниковым, который много лет занимался историей строительства собора и что-то важное, видимо, нашел, — все еще бледная, но собранная Лена принялась рассматривать бумаги на столе, стараясь не замечать капель крови.

— А сама Элеонора тоже занимается научной работой? — поинтересовался Владимир.

— Да нет, я ее немного знаю, я вспомнила, она преподает историю в соседней школе. Леша приглашал меня сегодня вечером к ним на чай, вот я и спрошу про этот блокнотик. Нашли что-нибудь?

— Нет, ничего похожего тут нет. Может, конечно, блокнот и не здесь, а в шкафу где-нибудь, — Яшин указал рукой на соседнюю стену.

Весь кабинет по периметру опоясывали огромные книжные шкафы, полные разнообразной научной литературы. Здесь не было ни ярких детективов в смешных обложках, ни серьезных классических томов, ни тем паче фантастики — только учебники по истории, исторические трактаты, монографии и научные историографические труды по времени правления царя Ивана Грозного.

Яшин даже присвистнул:

— Чтобы разобрать все эти книги, придется пару лет трудиться. Сколько их здесь — сто, тысяча, пять тысяч? Нет, скажи своему Курочкину, что мы ничего не нашли.

— Это не мой Курочкин, — вяло отбивалась Лена, хотя ей тоже было понятно, что разобрать все эти огромные шкафы им одним не под силу.

Да и к чему такие хлопоты? Это же не ее блокнот, а Лехин, вот пусть сам и ищет.

Приняв такое решение, Лена даже повеселела, насколько это было возможно в ее положении, и спросила Владимира:

— А есть какие-то новости по расследованию? Удалось узнать, кто был тот долговязый и чем он отравился в соборе?

— Снова допрос? Вы меня радуете, Елена Андреевна. А вопросы вы задаете в принципе правильные. Убитый опознан по отпечаткам пальцев — это Степан Коломийцев, вор-рецидивист, занимался мелкими аферами, вот только несколько месяцев назад освободился из мест не столь отдаленных.