Любая бумага, попадавшая к нему в руки, служила смертельным приговором для местной администрации.

После того как работодатель заперся вместе с мэром в его кабинете, Марина поступила в распоряжение секретарш, суматошно старавшихся приготовить не только чай или кофе, но и легкую закуску, что бы умаслить «ревизора». Марина понимала, что это бесполезно, и если работодатель захочет, он всегда найдет, к чему придраться, но не спорила, послушно кромсая на куски хлеб.

— Ты давно у него работаешь? — уточнила одна из секретарш, грудастая брюнетка с зелеными глазами.

Марина мысленно прикинула время:

— Семь-восемь месяцев.

— И он всегда такой… жуткий?

— Да нет, — пожала плечами Марина, заканчивая с хлебом и переходя к сыру, — бывало и хуже.

— А ты у него… ну… почему?..

— Деньги, — совершенно честно ответила Марина.

Секретарши, столпившиеся у ее стола, понятливо закивали. Им этот мотив был понятен. Они и сами, наверное, согласились бы работать у кого угодно, хоть у самого дьявола, лишь бы им платили, и достойно.

— Все, хватит, — грудастая закончила с ветчиной и расставила на подносе пустые чашки. — Мы с девочками сами все отнесем. Ты попьешь с нами чай?

— Я бы на море сходила, — вздохнула Марина. — Сто лет там не была. Это же надолго? — она кивнула на закрытые двери кабинета.

— На час минимум. Море в десяти минутах ходьбы отсюда, — любезно просветила Марину грудастая. — Тебя точно не хватятся.

Марина благодарно улыбнулась и решительно зашагала к выходу.

Стандартное совещание, стандартные фразы, стандартный страх. Все вокруг было стандартным. Проворовавшиеся чиновники прекрасно понимали, что меньшее, что их ожидает, — лишение хлебного места. Лео закончил «общение с народом», как язвительно называл такое времяпрепровождение Сергей, часа через два, сделал для себя необходимые выводы, вышел из кабинета.

Уборщицы ожидаемо нигде не было.

— Моя помощница?.. — Лео вопросительно повернулся к секретарше мэра, высокой зеленоглазой брюнетке, чье «достоинство» выглядывало из лифа чересчур нахально.

— Пошла к морю, Леонард Михайлович, — с готовностью услужить ответила она.

Лео кивнул и молча вышел из комнаты, а затем — и из здания. К морю, значит. Вряд ли она могла далеко уйти.

Длинная извилистая дорожка привела Лео на пляж. Шумевшее море, синее небо, соленый воздух. И знакомая фигурка невдалеке.

Уборщица стояла у воды в нескольких шагах от Лео и задумчиво смотрела перед собой.

Лео прикинул время: еще полчаса-час, и нужно возвращаться. А ведь они оба с утра ничего не ели. И если его пытались умаслить бутербродами, то эта любительница кофе точно голодная.

Лео, не скрываясь, направился к уборщице. Им обоим нужно посидеть в кафе перед возвращением.

— Что интересного вам шепчут волны? — немного иронично спросил он, подойдя к уборщице вплотную.

Та ожидаемо вздрогнула, повернулась к нему, покраснела.

— Леонард Михайлович, я…

Лео качнул головой:

— У вас было свободное время. Вы провели его, как хотели.

Он кивнул в сторону одного из прибрежных кафе:

— Там нас обоих накормят.

Он буквально физически чувствовал, как уборщица борется со своей стеснительностью. Но, как и ожидалось, привычка подчиняться победила скромность.

К кафе они шли молча. Лето только вступило в свои права, отдыхающих было мало, а потому кафе пустовали и были рады любым посетителям. «Даже уродливым, пусть и богатым», — мрачно усмехнулся про себя Лео, входя во вращавшуюся дверь одного из заведений.

Небольшой столик у окна, накрытый цветастой клеенкой, то ли шансон, то ли попса, запахи жареного мяса и шашлыков — типичный набор любых дешевых общепитов.

Молоденький официант, стараясь не смотреть на Лео и его спутницу, тщательно записал заказ в блокнот и как можно быстрей удалился. Лео покосился на уборщицу: она сидела, выпрямившись, прилежно сложив руки на коленях. Этакая первоклассница, впервые вышедшая «в свет».

Глава 21

Тихий шепот прибоя, крик чаек вдали, запах водорослей — море приветливо встречало забывших его гостей. Марина немного походила по пустынному пляжу, с удовольствием вдыхая морской воздух, затем остановилась неподалеку от накатывавших на берег волн и задумалась. Она вспоминала те годы, когда были живы родители, и они все впятером частенько летом отправлялись на два-три дня, редко дольше, на море, просто так, погулять, искупаться, приобщиться к водной стихии.

Где они, те года? Вернуться бы в них, снова ощутить свободу, ту самую, когда не задумываешься над необходимостью принимать постоянно решения, зарабатывать на хлеб, общаться с неприятными людьми. Незачем. Ведь рядом те, кто всегда подскажет, поможет, защитит.

Марина сдержала вздох. Да уж, с тех пор как погибли родители, они со Светой очень быстро повзрослели.

— Что интересного вам шепчут волны? — послышался рядом знакомый голос, чуть ироничный на этот раз.

Марина традиционно покраснела, словно школьница, застигнутая за непотребным и постыдным делом. Вот как он умудряется каждый раз заставлять ее чувствовать себя глупой трусихой?!

Приказ поесть в кафе Марина выполнила, как и остальные приказы, четко и без вопросов. Ее, конечно, напрягало, что оплачивать счет будет работодатель. В голове твердо сидели установки Вовки: «Никогда ни у кого не берите взаймы, не заставляйте чужих людей платить за вас. Имейте гордость, умейте рассчитывать только на самих себя». Но, с другой стороны, вряд ли работодатель позволил бы Марине заплатить за себя. Скорее, не понял бы ее намерения. Марина уже успела убедиться, что трат на еду он не замечает. Для него они так же естественны, как и дыхание.

Поэтому, когда молоденький паренек в форме официанта принес с кухни овощной салат и жареное мясо, Марина молча взялась за вилку с ножом. В животе урчало, и обед был очень кстати.

Ели под последний хит какого-то новомодного певца, любимца многих однокурсниц Марины. Сама она от современной музыки была далека, поэтому, кроме имени этого кумира миллионов, ничего о нем не слышала.

Еда закончилась быстро. Работодатель все время только работал вилкой, как всегда, отгороженный от всех вокруг невидимым забором. Марина не так часто появлялась с ним на людях, но каждый раз, даже за столом с его родными, замечала, что он старается провести четкую границу между собой и теми, с кем рядом находится, будь то чиновник или отец. «Я сам по себе. Всегда и везде», — говорили его поза и жесты.

Вот и сейчас он, оживший робот, четкими движениями расправлялся с остатками мяса на тарелке.

«Как только он не заполучил себе какую-нибудь болезнь от постоянного напряжения. Нельзя же так: вечно во всех видеть врагов и никогда не расслабляться», — Марина доела последний кусок помидора из салата и запила его принесенным специально для нее кофе.

Да, конечно, с родителями или с