— Да что уж, — все же взглянула, и сердце сжалось от грусти в бархатных глазах, — Оба мы… напортачили. Сладких снов.

— И тебе, солнышко.

Я отвернулась и поторопилась домой, стараясь не замечать тепла в груди от этого его «солнышко». За прошлый год вырывалось у него пару раз, но не настолько, чтобы привыкнуть.

Шла быстро, почти бежала, но от чувства его взгляда в спину так и не смогла сбежать. И когда, взойдя по ступеням крыльца, посмотрела в сторону сада, заметила все еще стоявшую на тропе высокую фигуру.

Интерлюдия

Девять дней назад

Летиция Аддерли считала себя достаточно мудрой ведьмой.

Муж — глава Тёмного ковена, сыновья — состоявшиеся в жизни успешные колдуны. Их заслуги были и ее достижением тоже. К кому, как не к ней, шли эти сильные мужчины за советом? И она всегда старалась холодно взвесить и оценить ситуацию со всех сторон, прежде чем давать какие-либо ответы. Так было всегда, сколько себя помнила. И сейчас — не исключение.

Она отпила крепкого чая из фарфоровой кружки и вновь посмотрела на сидевшего перед ней паренька. Огонь в камине уверенно плясал по дровам, разбрасывая свет и тени по креслам и толстому ковру. Под потолком просторной гостиной лениво плавали волшебные фонарики, даря отличное освещение. Летиция невольно залюбовалась внуком. Хорошо сложен, высок и, чего уж юлить, весьма красив. Вылитый отец — ее любимый старший сын. Юстин поздно женился, все искал ту самую, даму своего сердца. Нашел, к счастью, и порадовал мать двумя внуками и чудной внучкой. Все, как один темно-русые, с теплыми карими глазами. От матери взяли, разве что характер.

— Драконы девок своих просто так не отдают в ковен. У них свои законы, — наконец проговорила она, цокая чашкой по блюдцу, — Уверен, что осилишь? Легко эта пташка не поймается.

Он хмуро взглянул на нее, так и не притронувшись к угощению.

Нейтон редко приходил, и еще реже спрашивал совета. Если точнее — это первый раз. Видимо девица всерьез кольнула, до самого нутра достала. Летиции даже захотелось взглянуть на эту юную кудесницу. Только вот внук вряд ли согласится устроить их встречу. Скрытный он слишком, все свое при себе держит, ни с кем не делится. Удивительно, что сейчас открылся. Видать действительно не знает, как поступить.

— Она нужна мне, — выдавил он, не опуская глаз. А те потемнели следом, точь-в-точь, как у деда стали — чернючими. Еще ресницы густые, с прищуром, и взгляд — вылитый Гидеон Аддерли — гроза тёмных колдунов.

— Любишь? — склонила голову, хитро улыбнувшись.

— Люблю, — прямо, без оговорок.

Летиция вздохнула.

— Ну, тогда деду не говори ничего. И отцу помалкивай. Сначала убедиться нужно, что ласточка твоя не засватана уже.

Он нахмурился, потянувшись к кружке с чаем.

— Да разве возможно, рано же еще.

— Драконы — торопыги. Поскорее стараются красавиц своих сплавить, да исключительно за своих по магии. Короля обогнать стремятся. Все надеются на возрождение крылатых змиев.

— Сказки всё это, — он отпил, поморщился — без сахара-то чай — и отставил кружку. Потянулся за мармеладом, — Ну, не засватана, дальше к деду? Пусть посылает делегацию к ее родне?

— Быстро ты хочешь, — не удержалась, хохотнула.

Молодое сердце — горячее! Все обогнать время пытается.

— А разве не так у нас сватовство проходит?

— Понимаешь, хороший мой, — вздохнула, — По твоим описаниям, милочка видная. Значит, уже несвободная. Почти уверена я.

Он откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. Сверлит глазищами темными, раздражение скрыть пытается. Но молчит. Ждет, что дальше бабка скажет. А она не торопится, вновь до чашки потянулась, остывший чай пьет.

— Что ж, вижу и ждать, и терпеть готов, — наконец говорит, бросая взгляд на огонь, — Но коль девка твоя по любви будет засватана, ничего тебе не поделать. Вмешаешься — беду притянешь. И на ее голову, и на свою.

— А если нет?

Она тяжело поднялась, приблизилась к камину, протянула руку и вытащила пылающий еще уголек. Дождалась, пока пламя осядет, провела второй ладонью над черным камушком, прошептала несколько слов. Магия накрыла ее пальцы золотым сиянием, а когда осела — проявилась изящная золотая брошь, в виде тонкого стебля со звездочкой на конце. Диковинный цветок, словно живой мерцал в огне камина.

— Подаришь ей эту брошку. Пусть в районе сердца прицепит. Она ей и подскажет, где истинная любовь, а где пустышка.

Он тогда так странно на нее взглянул, что Летиции не по себе стало. Вопрос: «Что, если, истинным окажусь совсем не я?» — читался во всем его напряженном образе. Но смолчал, не спросил ничего. Потянулся вперед и забрал украшение. Спрятал в карман мантии.

— Никак в Академию уже собираешься… Не рано ли?

— Повторить кое-что нужно, — поднялся, покосившись на портальную картину, призывно засиявшую зелеными всполохами, — Пора мне. Спасибо за подарок и совет, бабушка.

Летиция понимающе улыбнулась. Побыть один хочет, поразмыслить, дарить ли вообще девице эту брошь.

— Деда не дождешься? Давно ведь не виделись. А тебе в этом году обучение у него проходить.

— Вот и повидаемся.

Нейтан подошел к высокой, в полный его рост картине, коснулся посеребренной рамы и исчез. А на изображенном на ней пейзаже появилась фигурка человека, стремительно удаляющаяся по тонкой лесной тропе. Еще мгновение — и сияние опало, закрывая портал.

Летиция вздохнула и встала. Годы давали знать, хоть выглядела она значительно моложе своих восьмидесяти трех. Темный дар мужа вдоволь напился ее долголетием, превратив внешне бодрую красивую женщину, с едва коснувшимися сединой волосами и яркими синими глазами в еле стоящую на ногах развалину. Но магия еще не скоро отпустит ее отсюда, она это чувствовала.

Легким движением руки убрав остатки чая и сладостей, чуть приглушила огонь камина и направилась к лестнице наверх. Время позднее, нужно ложиться спать. Домовой уже час как сообщил, что постель расстелена и ванна набрана. Но она хотела дождаться Гидеона, дабы спросить о решении совета Девяти.

Едва она коснулась перил, за спиной послышались приближающиеся шаги. Обернулась, бросив мимолетный взгляд на старинные часы. Близилась полночь.

В желтоватый свет волшебных фонариков гостиной прошел высокий мужчина с проседью в темных волосах. Отложил трость на столик, где только что стоял чайничек с белыми кружками, скинул мантию на кресло, сдернул перчатки. Движения резкие, лицо сосредоточенное, хмурое.

Летиция отпустила перила и вернулась к камину. Подошла к супругу и мягко коснулась его предплечья. Он взглянул на нее черным бархатом глаз, в тонкой паутинке морщин и коротко улыбнулся.