каждый так начнет делать, используя свое положение в корыстных целях. Так нельзя! Вы должны быть примером для остальных.

В ее голосе были слышны истеричные нотки. Казалось, не пустить его в мою комнату было для нее вопросом жизни и смерти.

Студентки, возвращавшиеся с занятий в свои комнаты или наоборот выбегавшие из них по делам, с недоумением оборачивались на нас. Замечание Маши сыграло свою роль — у Адара не было иного выхода, кроме как согласиться с ней.

Но Адар не был бы собой, если бы позволил кому-то так легко загнать себя в ловушку. Он повернулся к своей невесте и чуть насмешливо ей улыбнулся.

— Не вы ли, дорогая моя Мари, еще буквально пять минут назад так упорно уговаривали меня навестить вас в вашей комнате? Что-то изменилось в правилах с тех пор? Или вы считаете себя исключением?

В отличие от Маши мужчина говорил тихо, так, чтобы никто из посторонних не слышал его слов. Не хотел выставлять свою невесту в невыгодном свете перед другими? Какое благородство, куда бы деться!

Но какая жалость, что я стояла слишком близко и могла с легкостью расслышать каждое его слово!

Маша сильно смутилась от его слов. Заметив на моем лице торжествующую улыбку, которую я, как ни старалась, никак не могла скрыть, она гордо вздернула подбородок.

— Дело не в этом, вы же понимаете…

— Понимаю, — не дал ей оправдаться Адар и окатил таким ледяным взглядом, что вся напускная уверенность тут же слетела с девушки. Я даже успела заметить, как она вздрогнула, будто от холода.

А мужчина уже повернулся ко мне.

— Нам все еще нужно обсудить мое предложение. Зайдите ко мне в кабинет, когда у вас появится свободная минутка. И советую не тянуть с этим. Поверьте, Валери, это в ваших же интересах. А пока, — он передал мне наконец Марсика. — Возвращаю вам ваше сокровище. Берегите его. Хорошего дня!

Дождавшись от меня ответного кивка, мужчина поцеловал на прощание руку своей невесты и ушел, оставив нас с ней наедине.

Снова вступать в конфронтацию с Машей у меня не было никакого желания, поэтому я, не говоря ни слова, просто развернулась и ушла в свою комнату. Заперлась на все замки, чтобы меня больше никто не смел побеспокоить, и наконец выдохнула.

— Вот и вся она, ваша хваленая любовь, — неожиданно подал голос Марсик. — Лишь пыль в глаза и мишура!

Он широко зевнул и, вывернувшись из моих рук, спрыгнул на пол и принялся с важным видом прохаживаться по комнате, оценивать свои новые владения.

— Всего одна комната? Маловато нам с тобой на двоих, тебе не кажется? Когда пойдешь к своему Адару, попроси у него еще одну комнату. Для меня.

Кот выглядел таким бодрым, что я невольно удивилась.

— Так ты не спал что ли все это время? Просто притворялся?

— Ну почему же? Я спал очень крепко и, кажется, выспался на годы вперед. Но знаешь, представься мне такой случай снова, я бы непременно поспал еще! — сладко потянулся он. — И обязательно попроси для меня кровать побольше и помягче! А то твоя недостаточно удобная. Вот у Адара кровать в самый раз. Хочу себе такую же!

— Вот только о его кровати мне еще думать не хватало… — пробормотала я. И спросила: — Но если ты крепко спал, то как тогда мог все слышать?

— А я даже во время сна точно знаю, что ты испытываешь, и о чем переживаешь. Если возникнет какая-нибудь угроза для твоей жизни, я обязательно приду на помощь даже сквозь сон!

— Да ты прямо мой рыцарь! — рассмеялась я и пожаловалась: — Представить не могу, что бы я без тебя делала! Здесь все настроены против меня. Такое чувство, что угроза может поджидать меня на каждом шагу…

— Я бы на твоем месте держался поближе к Адару, — заметил Марсик. — Он-то уж точно не желает тебе зла. В случае опасности он станет лучшим твоим спасением. После меня, конечно же.

Я с сомнением хмыкнула, но решила не спорить. Должно быть, он слишком предвзято относится к нашему ректору, поскольку успел провести с ним достаточно много времени. Даже кажется, что за все время с момента его перерождения в этом мире от Адара он получил намного больше, чем от меня, его хозяйки.

Надо это срочно исправлять!

— Иди ко мне, Марсик. Пора учиться.

Глава 8

Всю оставшуюся часть дня я выполняла домашние задания и разучивала семейную технику «огненного послания». Это оказалось настолько необычно — наблюдать за тем, как простой лист бумаги горит, но не сгорает, а огонь вычерчивает на нем знаки и символы, которые диктует ему мой разум и моя воля.

Впервые я воочию наблюдала за тем, как действует моя магия. Не тот своевольный хаотичный кошмар, сжигающий меня изнутри и снаружи и грозящий безопасности окружающих меня людей и целостности их вещей, а послушный и мягкий, словно ласковый котенок, но с острыми коготками, тоже способными причинить боль за излишнюю самонадеянность.

Мне очень понравилось самостоятельно управлять своей силой. Лишь теперь я по-настоящему смогла осознать и прочувствовать истинное значение титула моего клана — Заклинатели Огня. И почему сами себя мы называли «Дети Огня». Слова папы о моей силе и истинной природе будто раскрылись передо мной в ином свете.

Огонь и правда внутри нас. Мы состоим из него, он — наша суть. Огонь вовсе не был нашим врагом, которого нужно укротить и подчинить себе, заставить служить нашей воле и исполнять наши желания. Для него не нужно было строить рамки и устанавливать границы. Достаточно лишь указать путь, направить. Огонь добр и мягок с нами, как с неразумными детьми, но по-своему строг и требователен, ведь без необходимой силы и самоконтроля с ним ни за что не управиться. Заклинания — его язык, такой же древний, как он сам. Через них мы разговариваем с ним, убеждаем откликнуться на нашу просьбу. И что самое главное — этот язык недоступен никому другому, в ком не течет кровь моей семьи. А значит, такое письмо будет идеально зашифровано. Можно не бояться ошибиться с адресатом.

Вот почему слово «ведьмы» нам не подходят и даже воспринимается, как оскорбление. Ведьмы и чернокнижники действуют силой, идут против природы и воли стихии. А мы существуем