– Это Тереза, – сказал он. – Она моя экономка. – Он повторил фразу по-испански.

Тереза улыбнулась и произнесла несколько слов, которые Зуки не поняла.

Рамон покачал головой и отпустил экономку, а затем протянул руку, чтобы положить печенье на тарелку.

– Что ты будешь пить? – спросил он Зуки.

– Кофе, пожалуйста. Спасибо.

Он налил две чашки, добавил в кофе сахар и сливки и протянул чашку Зуки.

Несколько минут он молча пил кофе, а Зуки ела маленький бутерброд. Не выдержав напряжения, она взяла треугольное печенье и впилась в него зубами, ощущая на языке сливочную начинку.

– Что это? – спросила она.

– Печенье называется пастелитос. Тереза его готовит лучше всех. – Он пододвинул ей поднос. – Угощайся!

Зуки не отказывалась.

– После того как мы поедим, я покажу тебе твою комнату. Когда ты отдохнешь, я познакомлю тебя с остальными сотрудниками и покажу виллу. Завтра утром, Зуки, я буду ждать тебя у себя.

– Завтра вечером, – быстро возразила она, проглотив печенье.

Он поставил чашку на блюдце.

– Почему ты решила впустую потратить еще двадцать четыре часа?

Она напряженно повела плечами:

– Разве не достаточно того, что мы согласились сделать это? Почему мы должны делать это днем?

Он слегка округлил глаза:

– Ты пытаешься сказать мне, что ты занимаешься сексом только ночью, Зуки? – протянул он.

Она поставила чашку и блюдце на стол.

– Мы обсудили мой месячный цикл. Но я не стану обсуждать с тобой свои сексуальные предпочтения.

– Сколько любовников у тебя было? – тут же спросил он.

– Возможно, ты не слышал меня…

– Я услышал тебя. Ответь на мой вопрос.

Она уставилась на него, желая бросить ему вызов.

– Сначала ты скажи, сколько любовниц у тебя было, – произнесла она, зная, что на этом абсурдный допрос окончится.

Он назвал ей цифру. Она была намного меньше, чем ожидалось.

– Закрой рот, Зуки. Не все, что ты читала обо мне в газетах, является правдой. На самом деле девяносто процентов из того, что обо мне написано, ложь. Твоя очередь.

– Два, – пробормотала она.

– Два? – переспросил он.

– Да.

Он изучающе смотрел на нее, и она опустила глаза. Он обхватил пальцами ее подбородок, заставляя Зуки посмотреть ему в глаза.

– Включая меня?

Она резко кивнула и отстранилась от его прикосновения.

– Включая тебя.

– У тебя были серьезные отношения? – настаивал он.

– Нет, отношения были очень короткими. – Поставив на стол пустую тарелку, она поднялась на ноги. – Это все? Я могу идти?

Он встал рядом, возвышаясь над ней. Она была в туфлях на высоких каблуках, но ее макушка едва доходила ему до плеча. Вспоминая, каким хрупким существом она была в его руках в ту ночь, когда пригласила Рамона к себе в спальню, Зуки поспешно шагнула назад.

Он плотно поджал губы.

Лежащие повсюду документы и папки напоминали ей о причине, по которой Рамон Акоста привез ее сюда. Она понимала, что согласилась сделать.

– Не смей передумать, – тихо предупредил он, прочитав ее мысли.

Она глотнула воздух.

– Я дала тебе слово, Рамон. И я не шутила. Я знаю, что поставлено на карту.

В его глазах сверкнуло мрачное удовлетворение. Подождав, когда Зуки возьмет свою сумочку, он вывел ее из кабинета.

Многоарочный коридор, ведущий к гигантскому входу, оказался одним из многих в доме. Хотя Зуки была полностью поглощена тем, как изменилась ее жизнь, она удивлялась потрясающей архитектуре виллы Рамона. Стиль барокко сочетался с удивительными мавританскими конструкциями, которые, как ни странно, не казались неуместными.

– Сколько лет этому дому? – спросила она.

– Его построили в пятнадцатом веке, а потом несколько раз перестраивали. Отсюда эклектичный характер архитектуры, – ответил Рамон.

Она кивнула. Ей хотелось задать больше вопросов, хотя она приехала на виллу не на экскурсию.

От осознания огромной ответственности у нее закружилась голова. Нет, она не будет думать об этом прямо сейчас. У нее есть более срочные дела. Она должна обо всем сообщить своей матери.

Зуки отвернулась от стены и увидела, что Рамон наблюдает за ней.

– Что с тобой?

– Мне надо позвонить маме. Пусть она знает, что происходит.

Через мгновение он кивнул:

– Ты можешь позвонить по телефону из своей комнаты.

Он провел ее через две прихожие мимо внутреннего дворика с железными поручнями, балконами и мозаичным фонтаном. Наконец они подошли к грандиозной центральной лестнице, ведущей на верхние этажи.

Подойдя к апартаментам Зуки, он открыл дверь.

– Здесь все, что тебе потребуется. Тереза не говорит по-английски, но младшие сотрудники говорят. Если тебе что-нибудь понадобится, набери «ноль» на телефоне. Кто-нибудь обязательно ответит на твой звонок.

– А ты уходишь? – спросила она.

– У меня дела в Гаване. Я вернусь вечером.

Они долго смотрели друг на друга, молчание между ними становилось напряженным. После потока слов, которыми они обменялись, им, казалось, больше нечего друг другу сказать.

– Хм, что произойдет, когда я забеременею?

– Ты хочешь знать, буду ли я и дальше спать с тобой?

Она резко кивнула.

Он на мгновение опустил глаза, а потом снова взглянул на нее в упор:

– После того как ты забеременеешь, нам будет незачем заниматься сексом.

Она испытала странные ощущения, но бодро кивнула:

– Ладно. Отлично.

Он наконец отвел взгляд от Зуки и оглядел ее комнату. Но Зуки заметила, как он помрачнел. Он стал еще суровее, когда повернулся к двери.

– Подожди, – не сдержавшись, сказала она.

Он остановился и посмотрел на нее через плечо.

– Что еще? – спросил он устало и настороженно.

Она теребила пальцами ремешком сумочки.

– Ты ни разу не ответил на мои письма. По-моему, теперь я понимаю почему. Но ты должен знать, что я в них писала. Я очень сожалею о твоей потере. Луис был особенным человеком. Я уверена, у тебя были замечательные родители.

Секунду он стоял неподвижно, а потом отрывисто кивнул и тихо поблагодарил ее по-испански.

Через мгновение Рамон ушел. А Зуки осталась в роскошных апартаментах, в подобных которым не бывала никогда.