– Ты нервничаешь, – заметил он.

Она самоуничижительно рассмеялась:

– Ты умеешь поддержать!

– Ты забыла, что мы делали это раньше?

Она сильнее напряглась.

– После чего ты ушел из моей спальни не попрощавшись и ни разу мне не позвонил, – тихо, но напряженно произнесла она. Она была явно на него обижена.

У Рамона сложилось отчетливое впечатление, что его осуждают, но это не должно было его удивлять, потому что, по собственному признанию, он был далеко не ангел.

– Многое из того, что случилось той ночью, было неудачным, – сказал он.

Ее лицо напряглось. Она опустила ресницы.

– Я понимаю.

Он поддел пальцем ее подбородок.

– Я не имел в виду то, что произошло в машине и в постели, – решительно уточнил он.

Выражение ее лица оставалось сдержанным.

– По-моему, незачем это анализировать. Что случилось, то случилось.

Рамону следовало обрадоваться, но он был недоволен.

Отпустив Зуки, он подошел к шкафу с напитками. Он колебался, размышляя, стоит ли им выпивать. Зуки было категорически нельзя употреблять алкоголь, учитывая то, что они собирались сделать.

Она посмотрела на дверь:

– Я иду наверх, чтобы принять душ.

Он хотел сказать, что это отличная идея, но одного взгляда в ее лицо оказалось достаточно, чтобы понять: она не станет принимать душ вместе с ним.

Отмахиваясь от страстных образов, он кивнул:

– Я скоро приду.

Она открыла рот, словно желая ему возразить, но промолчала и вышла из комнаты.

Он запустил пальцы в волосы.

Может, ему все-таки выпить?

Порция коньяка не прояснила его мысли и не избавила от волнения.

На несколько месяцев после предательства Светланы он с головой ушел в работу и избегал любых любовных связей. Не потому, что он был убит горем, а потому, что он понял: долгие отношения с женщинами не для него.

Ему и Луису повезло: они выросли в стабильной и счастливой семье. Хотя они не были очень богаты, их родители позаботились о том, чтобы сыновья получили лучшее образование и поступили в престижные университеты США. Именно этот сценарий отношений Рамон планировал повторить со Светланой, несмотря на явное свидетельство того, что успешные браки, особенно среди богачей, как правило, редки.

Он продолжал расхаживать по салону, поглядывая на часы. Через десять минут он поставил хрустальный бокал на стол и вышел. Постучав в дверь комнаты Зуки, он не получил ответа. Войдя, он осмотрел спальню и ванную. Зуки нигде не было.

На секунду он решил, что она сбежала от него через балкон. Потом он услышал шорох у себя за спиной.

– Рамон?

Он повернулся.

Она стояла в дверях гардеробной комнаты, завернутая в полотенце. Ее лицо порозовело после душа, а влажные волосы падали на обнаженные плечи. На ней не было ни макияжа, ни сексуального нижнего белья, ни духов, поэтому Рамон не понимал, как она может казаться ему самой очаровательной женщиной, которую он встречал.

От желания в его жилах бурлила кровь. Он медленно зашагал в сторону Зуки, замечая, как она пальцами вцепилась мертвой хваткой в край полотенца.

– Я думал, ты сбежала, – произнес он, вдыхая пьянящий запах ее тела.

– А что бы ты делал, если бы я сбежала?

– Я бы разыскал тебя, – пообещал он.

Она вздрогнула. Ему хотелось провести пальцами по ее атласной гладкой коже, опять спровоцировав ее дрожь. Но если он сейчас прикоснется к Зуки, то уже не сможет остановиться.

Быстро подойдя к ней, он схватил ее за талию. Высоко подняв Зуки над полом, он зашагал прочь из комнаты.

Она положила руку ему на плечо и округлила глаза:

– Куда мы идем?

Он прошел через открытую дверь и повернул направо в конце коридора.

– Я брал тебя в машине и в твоей постели. На этот раз я хочу быть с тобой в моей постели. – Его желание усилилось, когда она чувственно ахнула. Шагая через частную гостиную в спальню, он закрыл дверь ногой и поставил Зуки на пол. – Отпусти полотенце, – прохрипел он, едва узнавая свой голос.

Она моргнула, потом огляделась вокруг и опять посмотрела на Рамона. Непонятно, что она увидела на его лице, однако стала беспокойно жевать нижнюю губу.

Рамон с трудом остановил мучительный стон, который рвался из его груди.

– Брось полотенце, Зуки. Или я сорву его с тебя, – проворчал он.

Зуки с тревогой округлила глаза и покачала головой:

– Раздевайся первым.

Он вздохнул:

– Мы будем обсуждать каждую деталь?

Бросая ему вызов, она крепче сжала рукой полотенце.

– В наши дни для женщин очень важно равноправие.

Он едва заметно улыбнулся, но сильное желание убило его веселость. Он бросил на пол пиджак, снял галстук и рубашку.

Когда его рука потянулась к поясу брюк, Зуки замерла, следя за его движением.

– Делай, как я сказал, Зуки, – произнес он. – Я не стану повторять снова.

Она медленно отпустила полотенце.

Рамон содрогнулся от вожделения, увидев ее обнаженное тело. Притянув Зуки к себе, он запустил руку в ее густые волосы и заметил ее легкое беспокойство.

– Мы можем сделать это быстро и без удовольствия. Но мы также можем насладиться процессом. Что ты предпочитаешь?

От шока она открыла рот и густо покраснела.

– Я… Как я могу… Я не знаю…

Он провел большим пальцем по ее губам.

– Я предпочитаю последнее. И я буду действовать соответствующим образом, если ты не против этого.

Быстро уложив Зуки на кровать, он избавился от остатков одежды. Увидев, как она наивно смотрит на его возбужденный член, Рамон сдержал стон и приказал себе не торопиться. Устроившись рядом с ней, он прижал Зуки к себе и провел рукой по нежной коже ее спины.

Она выгнулась и уперлась сосками ему в грудь. Не в силах сопротивляться, он наклонил голову и обхватил губами ее розовый сосок. Стон Зуки превратился в крик, и она вцепилась пальцами в волосы Рамона.

Ей казалось, что из легких выкачали весь воздух, когда Рамон устроился у нее между ног. Она убеждала себя, что не должна наслаждаться его прикосновениями и поцелуями. И все-таки она снова и снова содрогалась от дикого и головокружительного предвкушения. Ее голова металась из стороны в сторону по подушке, когда Рамон принялся покрывать поцелуями ее тело. Только после того, как он довольно проворчал, она поняла, что впилась ноготками ему в плечи.