сожжённых останков. Гораздо важнее сейчас узнать причину, нежели просто гадать на кофейной гуще. Селение покинуто внезапно и наспех, побросав всё, что не смогли унести в руках. Все бежали, уводя с собой скот и домашнюю живность.

- Бежали… - повторил калмык, теребя на груди нательный амулет. – Но куда?

Дмитрий Семёнович надолго задумался, обходя пустые комнаты и отбрасывая носками ботинок разбросанный по полу хлам.

- Вот это нам и предстоит узнать, Коля.

…И они остались на ночлег в одной из хижин покинутого селения.

№ 11.

Что же произошло здесь, ломал голову Дмитрий Семёнович, бродя по пустому двору с покинутым колодцем, пока Антон разводил огонь, а Николай разделывал тушку зайца, пойманного ими при выходе из кладбища. Было видно, что дикая живность абсолютно не боялась присутствия людей и бегала по околицам селения, видимо, с тех пор, когда оно было внезапно покинуто. Судя по пыли и проросшей временами траве, обитатели ушли отсюда давно, более двух месяцев назад. Ушли всем скопом, быстро и стремительно, словно ожидали неминуемой смерти, если срочно не покинут посёлок. Антон прогулялся к мельнице и заметил, что намолотая мука уже давно была переработана мучными червями, а глиняная посуда, валявшаяся повсюду, имела тонкую плёнку плесени, которая образовывается спустя долгое время без употребления. Во дворе стояла пустая телега, на которой хозяева, очевидно, возили на рынок продукты для обмена, грузили сено или доставляли себе воду из ближайшей реки.

- Итак, - подвёл итог профессор, когда они расположились за дубовым столом, принявшись за еду. Николай нарвал в огороде несколько луковиц, подобрал сморщенные клубни картофелин, и ужин, можно сказать, получился весьма удачным. – Что мы имеем на данный момент, друзья мои. Первым фактом было то, что нас троих каким-то непонятным образом, некая физическая и потусторонняя сила, назовём её «мостом Эйнштейна – Розена», или попросту червоточиной времени, переместила нас из подземелья нашего 1976 года в первый или второй век Древнего Рима (это мы уточним позже). При прохождении наших тел в тоннеле «кротовой норы» - так, Коля, называют червоточину времени, - мы обнаружил при выходе непонятные рисунки, датируемые ещё ранее, нежели этой эпохой, куда нас занесло. Позже, выйдя из нескончаемого леса, мы обнаруживаем кладбище, пустое селение и отсутствие всякой живности. Всё это говорит о том, что мост Эйнштейна – Розена каким-то образом заменил между собой две абсолютно разные по времени эпохи, отстоящие друг от друга на две тысячи лет, а если брать рисунки неизвестного художника, то и того более. Иными словами, Коля, - пояснил он, прежде всего проводнику, поскольку Антон не нуждался в такого рода лекциях, - наша девочка и Тимофей остались по ту сторону реальности, а нас занесло, образно выражаясь, к чёрту на кулички, да ещё и неизвестно в какую область Римской империи. Отсюда можно сделать вывод: кто-то или что-то управляет этими двумя пространствами, перебрасывает нас сквозь временные континуумы и манипулирует, смешивая реальный мир с антимиром, как ему заблагорассудится. Какова причина столь непонятного феномена, мне пока неясно. Но тут явно без вмешательства религиозных сил, смею тебя уверить, - усмехнулся он, наблюдая, как проводник трёт пальцами свой амулет, очевидно, мысленно обращая молитву своим шаманским богам.

- Это почему же? – спросил калмык.

Сазонов на миг задумался:

- Ну, в общем-то, любая религия, прежде всего, ошибочна из-за своей несостоятельности в плане доказательств бытия божьего. Настоящая наука способна на основании своих постулатов и логики описывать факты действия материального мира, но так же, и не может доказать существование нашей, к примеру, души. Как, впрочем, и религия. Проверить экспериментально существование бога или сохраняется ли душа после смерти, мы не можем. Как не можем сейчас разъяснить себе, каким образом два пространства перемешались между собой, выкинув нас из своего водоворота временных эпох. Ещё с юности я задался целью верить только тому, что вижу своими глазами. Сейчас я в этом убедился окончательно. Я увидел. И, сдаётся мне, это называется одним простым словом.

- Каким?

- Атеизмом, Коля, - улыбнулся профессор. – Атеизмом.

…Утром они покинули посёлок, чтобы двигаться дальше, в неизвестном для них направлении, следуя лишь своему наитию и внутреннему голосу, наугад, на север, куда глаза глядят, лишь бы не находиться в этом жутком и покинутом месте. Компас не работал, карты не было, но судя по растительности, насекомым и прочим признакам, они полагали, что находятся сейчас где-то в центральной точке Апеннинского полуострова, на подходе к великому и бессмертному мегаполису всех времён, начиная с Вавилона. Именно Вавилон был первым городом с миллионным населением, а вторым по величине был он. Его величество РИМ.

Преодолевая расстояние в двадцать – тридцать километров каждый день, питаясь всевозможной дичью и утоляя жажду из бесчисленных ручьёв, прилегающих к Тибру, они на исходе четвёртого дня пути, наконец, приблизились к конечной цели своего вынужденного маршрута: к стенам Священного Рима. Чем ближе подходили, тем чаще им попадались большие поселения, уже отчасти напоминавшие древние города из мрамора, гранита, гипса и каменных изваяний. Все они были пусты и покинуты таким же образом, что и первый посёлок в зарослях виноградника с оливковыми деревьями.

Это была мёртвая пустыня.

Остовы зданий торчали на цветущей земле словно скелеты, вонзаясь шпилями и куполами в неприветливое хмурое небо. На их пути попадались пустые телеги, брошенный скарб, оставленные впопыхах постоялые дворы и множество нетронутых, неубранных посевов. От этой жуткой картины опустошения становилось неспокойно. Четыре дня пути и ни одной живой души. В лесах водились зайцы, кабаны, косули, но стоило путешественникам войти в покинутое селение, как их будто невидимой рукой накрывало каким-то энергетическим полем, внутри которого ничего не существовало, ни людей, ни собак, ни другой домашней живности. Переночевав в очередном поселении, они вновь проходили леса, вновь встречали внутри диких зверей, но когда входили в следующее селение, всё повторялось всуе: паутина, плесень, разбитые горшки, мусор и полная заброшенность. И так день за днём. Они нашли большую плетёную сумку и складывали в неё всяческую мелочь, которая могла им пригодиться в дороге. Поначалу Николай-калмык хватал всё подряд: позолоченные кубки, чаши с драгоценными камнями, иконы, изображавшие пантеон римских богов во главе с Юпитером, однако, вскоре сумка стала неподъёмной, и от многого пришлось избавиться. Антон со Стариком только посмеивались над своим напарником, но сами ничего не брали. Их интересовало совершенно иное, а именно: каким образом всё прилегающее к поселениям пространство насыщено всевозможной живностью, а в самих селениях и административных центрах не