– Где Констанция? – орет мушкетер. – Где она?

Подоспевший Арамис зовет его и старается урезонить. Пытаться вырвать из человека слова во время этого конца света – странная идея. Он хочет увести своего друга. Д’Артаньян упрямо пытается привести в чувство бездыханное тело графа де Шале, но в конце концов Арамис уводит его. Вместе они находят Портоса.

Портос содрогается: он ранен. Протестант, выстреливший в него, целится в остальных мушкетеров. Однако он не успевает совершить непоправимое и падает замертво. То дело рук Атоса. Не говоря ни слова, он бросается к капитану де Тревилю. В это время Арамис поднимает тяжело дышащего Портоса, а д’Артаньян забрасывает Шале себе на спину.

Вскоре четверка мушкетеров скрывается в дыму под залпами орудий.

Атос, Арамис и д’Артаньян бегут, спотыкаются, падают, встают и наконец добираются до пляжа. Среди раненых только Портос способен двигаться. Он на пределе сил и долго не продержится. Мушкетеры пробираются по песку. Иногда они бросают взгляд на английские корабли, теряющиеся среди пожирающего огня и беспощадных волн.

С другой стороны линии обороны, удерживаемой королевскими силами, солдаты с опасением ожидают возвращения братьев по оружию. Внезапно из тумана появляется долгожданная группа отчаянных мушкетеров. Храбрый Атос открывает процессию, рядом – Арамис, поддерживающий Портоса. За ними следует д’Артаньян с Шале на спине. К ним примкнул Ганнибал: он занимается их раненым капитаном.

В лагере подданных Людовика XIII раздаются возгласы радости. Мушкетеров встречают как героев.

В последующие часы каждый понимает, что победа, с таким трудом одержанная этой ночью, будет иметь серьезные последствия: преимущество перейдет на сторону короля. Поэтому в лагере царит праздничный дух. Когда на карту поставлена жизнь, начинаешь ее ценить.

Вдали от ликования д’Артаньян шагает по полевому госпиталю. Он ищет де Шале, которого он передал другому мушкетеру, чтобы тот доставил раненого сюда. В просторном зале, по которому идет гасконец, обустроены небольшие комнаты с четырьмя-пятью койками, отделенными друг от друга большими простынями. Среди лежащих без сознания и покалеченных д’Артаньян наконец находит того, кого искал. У его постели две монашки.

– Он будет жить? – с тревогой спрашивает мушкетер.

Хотя он и ненавидит Шале, тот – его единственная надежда спасти Констанцию. Одна из монашек пожимает плечами:

– Пока рано что-либо говорить, – признается она. – Он потерял много крови… Сестра Мария, компрессы!

Женщины начинают суетиться. Д’Артаньян понимает, что жизнь де Шале висит на волоске. Матильда, сестра Арамиса, заметив гасконца, выводит его наружу. Еще чуть-чуть – и нетерпеливость д’Артаньяна лишь испугает монашек.

Мягко, но настойчиво она просит его уйти:

– Пойдемте… Мы сделаем все возможное.

– Если он очнется, обещайте, что придете за мной, – умоляет гасконец. – Когда угодно. Я д’Артаньян, из отряда мушкетеров.

– Обещаю, – отвечает Матильда.

– От этого зависит жизнь молодой женщины, – настаивает устало мушкетер.

– Я вам обещаю, д’Артаньян.

– Спасибо, – благодарит тот.

Он вымотан. Он зол, но полон надежды.

Шале просто не может умереть. Не сейчас. Пока он наконец не признается, где держит человека, дорогого сердцу д’Артаньяна.

Глава XI

А тем временем праздник в лагере в самом разгаре. Мушкетеры отмечают победу. Большинство из них сидит за наскоро сооруженным столом. Повсюду слышатся радостные возгласы и смех. Один из солдат поднимает тост:

– За победу! И за капитана де Тревиля!

– Капитан должен скоро вернуться из госпиталя, – говорит Арамис.

И, подхватывая эту прекрасную новость, Атос со смехом объявляет:

– А Портос уже вернулся!

– Спорю, он скажет, что ему нечего выпить, – шутит Арамис.

В это мгновение появляется сам Портос. Он идет, опираясь на костыль. Рана не отразилась на его настроении. Как и предвещал Арамис, он гремит:

– Здесь больше нечего выпить!

Эта фраза чудом уцелевшего мушкетера вызывает взрыв хохота.

Довольный произведенным эффектом, Портос поворачивается к единственному темнокожему мушкетеру, который помог одержать победу. Портос рад познакомиться с ним:

– Исаак дю Валлон де Брасье де Пьерфон, – представляется он, протягивая руку. – Но друзья называют меня Портос.

– Идрис Агиба, принц Ассинии. Мои друзья зовут меня Ганнибал.

– За твое здоровье, Ганнибал! – сияет Портос. – Пойдем в деревню. Там должно оставаться несколько бочек.

Атос готов пойти с ними. Он зовет д’Артаньяна.

Но на этот раз молодой человек не может веселиться. Его заботит судьба Констанции. Он оказался в тупике, и сейчас ему нужно побыть одному. Он уходит, тяжело ступая.

Людское правосудие кажется ему несовершенным, и потому он обращается к Богу. В укромном месте лагеря сооружен алтарь. Д’Артаньян проскальзывает среди зажженных свеч и, пока он один, встает на колени. Он молится вслух:

– Господи… Я ничего не заслуживаю и ничего для себя не хочу. Но пощади ее, умоляю тебя. Она заслуживает счастья. Если ты считаешь, что я не достоин, возьми ее у меня, но дай мне знать, что она жива. Пожалуйста.

В это время на другом конце лагеря Матильда входит в больничную комнату графа де Шале. Время делать перевязку. К ее удивлению, Шале начинает кашлять. И вот он открывает глаза.

Предатель выжил! Матильда в волнении выбегает.

Нужен врач. Не найдя его, она зовет часового. Тот уже получил наставления на случай, если граф придет в себя. Но он не говорит об этом Матильде и лишь кивает головой.

Верная своему обещанию, сестра Арамиса спешит за д’Артаньяном. Она застает его у маленького алтаря. С торжественной улыбкой она возвещает:

– Он очнулся!

Лицо д’Артаньяна сияет. Однако кто-то опередил гасконца. Это тот самый часовой: он привел подкрепление. Несколько мужчин угрожающего вида перегораживают вход в комнату де Шале. Больше никто не войдет.

Появляется человек из знати. Он отодвигает простыни, заслоняющие Шале, и подходит к нему.

Граф тут же узнает посетителя: это брат короля Гастон Орлеанский.

Тот приветливо улыбается графу:

– Вы великий солдат, – говорит он тихо. – Я горжусь знакомством с вами.

Этот визит совсем не по вкусу де Шале. В беспокойстве он крутит головой, чтобы позвать на помощь, но ему не хватает сил. Слова застревают у него в горле.

Гастон приближается. Он кладет руку на голову де Шале и принимается читать молитву:

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Пусть Господь просит вам грехи, совершенные зрением…

Руки Гастона касаются глаз его родовитого подданного. Затем ушей, губ, рук. Граф не заблуждается: дело не в сентиментальности. Ему становится все тревожнее.

– Слух, речь, осязание, – скрупулезно перечисляет Гастон. – Пусть всемогущий демон, живущий в вас, погибнет с помощью моих рук.

Эта пародия на религиозную церемонию ужасает Шале. Ломает ли Гастон комедию, или он действительно верит в божественную силу, как все государи, правившие Францией, начиная с Хлодвига?

Граф де Шале больше не сомневается: его минуты сочтены. Он стал неудобным свидетелем, которого начальник не может оставить в живых. Потому что честолюбивые устремления Гастона Орлеанского безграничны. Мало-помалу он передвигает свои пешки к дерзкой цели – стать королем Франции вместо брата. В его мыслях путь предначертан. Ему лишь остается устранить последнее препятствие. Это Людовик, которого он считает