слабаком и которого, к сожалению, сообщники Гастона не сумели уничтожить во время свадебной церемонии.

Рука Гастона скользит ко рту де Шале и накрывает его носовым платком. Граф все еще сопротивляется, но дело решенное. Давление руки слишком сильное. Шале задыхается…

Через несколько секунд д’Артаньян и Матильда остановились у входа в комнату де Шале, охраняемую вооруженными солдатами. Матильда возмущена их присутствием. Она здесь за тем, чтобы ухаживать за ранеными… за всеми ранеными.

– Пропустите меня, – негодует она.

Стража непреклонна: никто не смеет проникнуть внутрь без специального разрешения. Д’Артаньян понимает, что поможет только сила. Обнажая шпагу, он заявляет:

– Не вынуждайте меня самому прокладывать путь.

Он уже готов воспользоваться оружием, когда неожиданно по группе солдат проходит волнение. Все расступаются перед Гастоном Орлеанским, выходящим из комнаты графа. Д’Артаньян и Матильда удивлены, видя его.

Взгляд Гастона останавливается на них. Он тут же отбрасывает со лба прядь волос, выпрямляет спину и торжествующе смотрит на них.

– Мушкетер… – начинает он, смеряя д’Артаньяна взглядом. – Я знаю, на какой риск вы пошли, чтобы привезти его сюда. Вы, как и все мы, жаждали суда над ним и наказания за его предательство. Но Богу не терпелось самому наказать его, и вот он призвал графа к себе.

Новость ошеломляет д’Артаньяна и Матильду. Они переглядываются в панике. Гастон Орлеанский в сопровождении солдат удаляется, а мушкетер спешит в комнату. Теперь ничто ему не помешает увидеть Шале.

Как и заметил брат короля, слишком поздно. Граф-бунтовщик лежит с распахнутыми глазами и разинутым ртом. Он действительно мертв.

Раздавленный, д’Артаньян падает на колени. Это человек был единственной нитью, связывавшей его с Констанцией. Теперь надежды нет.

В лагере протестантов гугеноты держат совет. Положение серьезное. Бенжамен де ля Фер, брат Атоса, нервно теребит очки рядом с председательствующим де Сен-Бланкаром.

– Без англичан мы можем продержаться месяц, – трезво оценивает шансы глава протестантов. – Если урежем себя в провизии – два месяца.

Сен-Бланкар чувствует, что боевой дух его отрядов не на высоте. Схватив кинжал, он угрожающе предупреждает:

– Я клянусь, что вонжу его в сердце первого, кто заговорит о сдаче… И прошу вас убить им меня, если этим человеком буду я!

Бенжамен де ля Фер следит за ним краем глаза. Он трезво оценивает их шансы на успех без английского флота. Он думает об их тайном союзнике. И о его ненадежности.

– Гастон не сдержит обещания, – говорит он. – Если он станет королем, он предаст нас, как предал де Шале. Никогда мы не получим независимости.

После такого безоговорочного заявления воцаряется тишина. Никто среди гугенотов не смеет произнести ни слова.

– Я поеду в Лондон, – предлагает Бенжамен. – И вернусь с Бекингемом и его восками.

Это их последняя надежда. Единственная возможность победить клан католиков и короля Франции. Сен-Бланкар задает вопрос, который мучит всех:

– А если он не приедет?

Бенжамен наклоняется вперед. Хотя у него и самого на этот счет есть сомнения, он их не показывает.

– Он приедет, – чеканит он. – Я сумею его убедить, и он приедет.

В лагере мушкетеров празднования идут своим ходом.

– Эти ребята неутомимы! – восклицает охрипшим от крика голосом захмелевший солдат.

Он не стоит на ногах: ему нужно добраться до своей койки и рухнуть на нее. Позади него чье-то пение смахивает на мычание. Портос, опьяневший от изрядного количества вина, ищет в полумраке дерево, чтобы справить малую нужду. Арамис, веселый и тоже пьяный, придерживает его, не давая завалиться.

Мимо проходят женщина и мужчина. Мушкетеры приветствуют их смеясь. Затем приближается карета. И не абы какая: несмотря на опьянение, братья по оружию узнают на ее дверцах резной герб.

– Смотрите-ка, кто едет! – восклицает Портос.

– Ишь ты! – вторит Арамис.

Он тянет своего друга назад, а сам наклоняется, чтобы лучше видеть. Портос теряет равновесие и грузно падает.

Атос неподалеку. Он тоже узнал эту роскошную повозку, равно как и ее изысканного пассажира – кардинала Ришелье, которому они никогда не доверяли.

– А что он здесь делает? – спрашивает Арамис.

– Может, то же, что и мы? – шутит Портос, представляя танцующего кардинала с кубком в руках.

– Маленькое романтическое свидание, чтобы отпраздновать победу? – с ухмылкой выдвигает еще одну гипотезу Атос.

Атос и Арамис многозначительно переглядываются. Шпионить за Ришелье – какая удача! Арамис предупреждает Портоса:

– Жди нас. Мы вернемся.

Они пробираются между деревьями.

– Жду, – говорит Портос сам себе, лежа на спине. – Я буду спать до весны. Обо всем расскажете потом.

Погоня длится не долго, так как карета останавливается неподалеку от виадука[4], расположенного рядом с лагерем. Арамис и Атос крадутся, опираясь на массивную влажную перегородку из камня – это один из столбов, на которых покоится виадук.

Атос идет первым. Со стороны коляски доносятся два голоса. Один принадлежит Ришелье. Другой – женский.

Удвоив внимание, седовласый мушкетер всматривается.

Его сердце замедляет ход. Кардинал в узнаваемой красной рясе приехал на свидание с одной из своих самых блестящих и таинственных шпионок.

Но для Атоса она призрак. Призрак, вернувшийся из потустороннего мира. И хотя д’Артаньян привел доказательства того, что она жива, Атос отбросил такую вероятность.

Тем не менее она здесь, собственной персоной. Она двигается, она говорит.

О, этот голос, такой милый и чувственный. Голос, в прошлом заставлявший его трепетать, и сейчас вызывает в нем дрожь. Земля уходит у Атоса из-под ног.

Эту восхитительную женщину, за которой он сейчас наблюдает, называют Миледи. Другие знали ее под именем Анна де Брёй. Для Атоса же она стала герцогиней де ля Фер. Матерью его единственного сына. Супругой, которую он видел повешенной и похоронил.

И в самом деле призрак.

Глава XII

Кардинал Ришелье разглядывает ту, которая так хорошо выполняет его приказы, оставаясь в тени. Разрушительное оружие, созданное его руками. Существо, приговоренное и казненное, способное жить лишь вдали от людей.

Миледи, едва качнув капюшоном плаща, наклоняется к человеку, защитившему ее, когда никого не было рядом.

– Вы не опасаетесь, что Бекингем заподозрит меня? – спрашивает она кардинала.

– Вы располагаете всеми аргументами, чтобы усыпить его бдительность, – заверяет ее Ришелье. – Садитесь на корабль сегодня же вечером и избавьте нас от него.

В нескольких метрах от заговорщиков бледный, как простыня, Атос затаил дыхание. Его опьянение как рукой сняло. Арамис, потрясенный важностью встречи, тоже отрезвел.

– Атос, ты в порядке? – спрашивает он.

– Иди за д’Артаньяном, – командует Атос. – Быстро! Быстро!

Арамис колеблется. Но, видя решительность Атоса, повинуется. Он действует молниеносно и незаметно.

Тем временем Ришелье уточняет цель миссии:

– Надеюсь, что благодаря вам произойдет одно из важнейших событий, которое изменит мир.

Миледи поняла задание. Она должна хладнокровно убить одного из самых могущественных противников католического клана. Однако у нее есть сомнения, ведь риск велик:

– Не кажется ли вам, ваша светлость, что эта поездка в Англию больше похожа на самоубийство?

– Любовь Франции защитит вас от страхов, – заверяет ее Ришелье.

– Нужно быть влюбленной до беспамятства, чтобы не бояться виселицы, – возражает Миледи.

– Когда я впервые увидел вас