Над моей головой раздаются приглушённые стоны и вой, а за ними следует далёкий грохот, и он отдаётся в воде. Такое ощущение, что мир разваливается на части. Но сейчас я ничего не могу с этим поделать. Сердце подступает к горлу, а я пытаюсь выпутать ноги мужчины из перекрученной сети. Воздух заканчивается, оглушительный шум в голове становится громче с каждой секундой. Мои онемевшие пальцы бессмысленно скребут по разлохмаченным переплетённым и запутанным верёвкам. В воде разносится приглушённый звук погребального колокола. Когда я его слышу, в голове у меня возникают обрывки мыслей. Вот я под проливным дождём стою перед деревенской церковью и со странным чувством страха смотрю на колокольню. Вот я на линейке с классом; звонит школьный колокол, и Джонни украдкой дёргает Диззи за ухо, когда мисс Джеймс проходит мимо. Вот меня стискивает толпа; Биг-Бен отбивает полночь, и все поздравляют друг друга. Забытые воспоминания сливаются в целые сцены, и все они борются за моё внимание. В голове у меня начинает брезжить свет, толща воды постепенно исчезает, я разжимаю руки…

Очередной гулкий удар всколыхивает воду вокруг, и я чувствую движение сети у себя под руками. Сделав отчаянный последний рывок, я каким-то чудом сдёргиваю её с ботинок мужчины, и его ноги начинают свободно двигаться. А потом, собрав остаток сил, я выскакиваю на поверхность и судорожно глотаю воздух. Я оборачиваюсь и вижу, как Джонни борется за каждый вдох, высунув голову из воды. Увенчанные пеной гребни волн поднимаются и опускаются вокруг, и кроме них ничего нет.

Никакого мужчины.

– Чарли! – Откуда-то слева доносится голос Диззи.

Я гребу на звук, тяжело дыша и оглядываясь, чтобы не потерять Джонни. Всё тело болит, течение тащит меня вперёд, и я боюсь, что мой очередной усталый гребок окажется последним.

– Сюда!

Мы плывём на крик, и туман, висящий над волнами, постепенно рассеивается. На берегу появляется фигура Диззи. Я нащупываю камни под ногами и ползу по отмели, пока Диззи не втаскивает меня на берег.

Мне на лицо капает вода – рядом со мной валится Джонни. Мы лежим словно целую вечность, не в силах сказать ни слова, и прерывисто дышим. Когда моё сердце наконец успокаивается и начинает биться максимум вдвое чаще обычного, я кое-как сажусь и смотрю туда, где было море.

Река сияет серебром в лунном свете, и плоские камешки под самой поверхностью намекают, что она совсем мелкая – можно перейти вброд. А на другом берегу без конца тянется жемчужная темнота леса.

Я дрожу и придвигаюсь ближе к огню. Его тепло не в силах растопить ледяную корку в моей душе.

Джонни, сгорбившись, неподвижно смотрит на пламя. Тени танцуют на его застывшем с затравленным выражением лице.

Река осталась далеко позади. Идти вдоль неё в надежде выбраться из леса слишком опасно. Особенно после того, как мы с Джонни чуть не утонули. Я снова вздрагиваю, когда вспоминаю её чёрные, как нефть, недра – реку шириной и глубиной с океан.

От реки мы вернулись в лес. На маленькой полянке Диззи нагрёб кучу листьев, веточек и палок. Поначалу казалось, что он не сумеет разжечь костёр. Он безуспешно тёр друг о друга две палочки, совсем как советовали в «Руководстве для бойскаутов», но ему не удалось добыть ни искорки. Потом Джонни достал из кармана зажигалку и, щёлкнув ею, поднёс огонёк к куче хвороста. Пламя мгновенно вспыхнуло.

Не знаю, почему зажигалка не испортилась, побывав в воде. Но моя одежда суха, как будто никогда и не была мокрой. Я провожу рукой по волосам: оказывается, повязка свалилась. Но это не важно – раны, которую она закрывала, больше нет. На голове ни царапины.

Ничего не понимаю.

Диззи где-то там, в темноте, за пределами мигающего круга света – он собирает дрова. Это всё, что мы сейчас можем сделать: отгонять темноту и ждать наступления утра. Но, глядя на мерцающее пламя, я сомневаюсь, что когда-нибудь ещё увижу рассвет.

– Спасибо.

Треск костра почти заглушает голос Джонни.

– Что ты сказал? – переспрашиваю я, не веря своим ушам.

Джонни поднимает голову и смотрит на меня:

– Я стоял на мостике – а потом он исчез, и я упал в воду. – Он вздрагивает, когда в огне трещит ветка. – Я упал в воду, – повторяет он, и его голос слегка дрожит. – Я пытался плыть, но ноги не двигались. Вокруг них что-то обвилось и тащило меня вниз.

Меня охватывает холод: я вспоминаю спутанные сети, обвившиеся вокруг ног гибнущего мужчины.

– Волны поднимались всё выше и выше. Река словно несла меня к морю. И в темноте я слышал разное… – голос Джонни обрывается. – Это было ужасно.

Сердце у меня вот-вот выскочит из груди, и я вспоминаю звуки, разносившиеся под водой.

– Не надо было мне туда ходить, – продолжает Джонни, и глаза у него стекленеют от страха. – Я думал, что утону. Ты меня спасла. – Огонь снова трещит и шипит, но на сей раз он не заглушает голос Джонни. – Спасибо.

Я не знаю, что сказать, и просто киваю. Костёр, похоже, гаснет. Я озираюсь в поисках топлива, но все палочки на полянке мы уже собрали. Надеюсь, Диззи скоро вернётся.

Пламя колеблется, и темнота подползает ближе; я вздрагиваю, когда Джонни заговаривает вновь:

– Что происходит, Чарли?

Я удивлённо смотрю на него. Джонни никогда не называл меня «Чарли». Обычно он зовёт меня именами, которые я ненавижу, и с Диззи обращается точно так же. Но что-то в его голосе намекает, что не только мне страшно в темноте.

Я вспоминаю всё, что мы видели, пытаясь объять необъятное. Разбросанные палочки, азбука Морзе, странные звёзды. Понятия не имею, что происходит. Я даже сомневаюсь, что эта ночь – этот кошмар – однажды закончится. Может быть, мы останемся в лесу навечно.

Я качаю головой:

– Не знаю.

Джонни вздрагивает, словно прочитав мои тайные мысли. И снова заговаривает – так тихо, что мне приходится придвинуться ближе, чтобы расслышать.

– Ты видела человека в воде?

У меня перехватывает дыхание, когда я вспоминаю о том, что было там, в глубине. Мужчина в военной форме. Он тонул. Но ведь я спасла не его, а Джонни…

Я молчу. Джонни, видимо, решает, что я ему не верю.

– Там кто-то был, – продолжает он. – Когда я тонул. Он заговорил со мной.

Я вспоминаю латунные пуговицы на форменной куртке мужчины; они сверкали как крошечные солнца, пока он барахтался в темноте.

– И что он сказал?

– Я уже захлёбывался, когда увидел его, – говорит Джонни, и пламя костра отражается в его глазах. – Как будто я раздвоился, когда ушёл под воду. Тогда у меня в голове зазвучал его голос. Он был как эхо моего голоса, только я совсем не хотел слышать то, что он говорил. Про все мои плохие поступки, про тех, кого я обидел. Ещё он рассказывал про ужасы, которые видел…