Я вспоминаю сдавленный вой, раздававшийся над водой, и думаю, что, возможно, это кричал Джонни. И я понимаю, что он плачет – слёзы катятся по его щекам, а он продолжает:

– Люди на берегу, самолёты, которые пикировали с неба… Он сказал: мы стали отличной мишенью, пока ждали посадки на суда… Трупы в воде. Смерть повсюду. Я так испугался, Чарли. Я не хотел умирать. Никто не хотел… Он просто пытался вернуться домой, совсем как я. Я обещал ему… и себе. Я сказал: если я не утону, то всё искуплю. Все свои плохие поступки, все обиды. Я всё исправлю, если останусь в живых…

В темноте я слышу треск веточки под ногой и надеюсь, что это Диззи; но Джонни, кажется, ничего не слышит. Он продолжает говорить, просто не может остановиться:

– И тогда он сказал мне, что моё время ещё не настало. Есть места, где я должен побывать, и обещания, которые должен сдержать. Он сказал, что ты спасёшь меня, Чарли. Просто нужно тебя позвать. – Джонни поднимает голову и смотрит на меня. Его глаза блестят от слёз. – Я так и сделал. Я из последних сил звал тебя. И в ту же минуту ты появилась… – Дрожащей рукой он лезет в карман рубашки. – Я нашёл это в кармане, когда мы вышли из воды, – он достал сложенный квадратик бумаги. – Клянусь, раньше его не было. Посмотри, Чарли.

Протянув руку, я вынимаю пожелтевшую бумажку из его дрожащих пальцев и медленно разворачиваю её.

Это карта. В свете костра я вижу очертания Северной Франции, названия городов вдоль побережья. Булонь. Кале. Дюнкерк. Потрёпанный листок исчерчен линиями и стрелками; там, где карта потёрлась на сгибах, они побледнели. Слова, нацарапанные поперёк Ла-Манша, заставляют меня ахнуть от удивления.

«Путь вперёд – это путь назад».

То же самое было написано масонским шифром. Я вспоминаю странные узоры, выложенные белыми, как кости, палочками, и смех, эхом отдававшийся от деревьев.

– Что это значит? – тихо спрашиваю я, заглядывая в полные страха глаза Джонни. – Кто это написал?

Джонни закусывает губу и молчит, глядя в темноту.

– Это мой почерк, – наконец отвечает он еле слышным шёпотом. – Но только я этого не писал, Чарли. Клянусь.

Я смотрю на карту; линии и стрелки расплываются перед моими глазами и начинают напоминать деревья.

– Ты мне веришь?

Я вспоминаю голос, нашёптывавший мне на ухо во мгле. Мы точно здесь не одни.

Сложив карту, я возвращаю её Джонни:

– Верю.

– Когда мы отсюда выберемся, – говорит он, пряча карту в карман, – я…

Но я так и не узнаю, что хотел сказать Джонни, потому что на полянку вдруг вываливается Диззи. Руки у него пусты – похоже, хвороста он не нашёл, – зато глаза блестят от радостного волнения. Он жестом зовёт нас за собой:

– Посмотрите, что тут есть!

– Это дерево, – говорит Джонни, не в силах скрыть досаду, когда мы выходим из круга света.

Даже я ощущаю разочарование, когда фонарик освещает гигантский дуб. Костёр удерживает темноту на расстоянии, а бледно-жёлтый луч фонарика едва рассеивает тени, окутывающие огромный, испещрённый трещинами и буграми ствол.

– Знаю, – отвечает Диззи, слегка наклонившись, и указывает фонариком на тёмное дупло: – Вы только посмотрите.

Дупло напоминает грубо очерченную дверь – вход, который время выдолбило в основании ствола.

Вход в дерево.

– Давайте, – говорит Диззи и забирается внутрь ствола. – Лезьте за мной.

Наклонив голову, я следую за ним. Джонни лезет за мной. Мы оба стараемся держаться ближе к источнику света. Внутри пространство внезапно расширяется, и мы можем выпрямиться. Запах палых листьев и гнилой древесины наполняет мои лёгкие. Я оглядываюсь:

– Ух ты!

Диззи кладёт фонарик на удобную выемку в стенке дупла, и когда его свет озаряет внутренность дерева, я понимаю, что оно совершенно пустое и места внутри столько, что мог бы поместиться весь наш класс, только мисс Джеймс пришлось бы слегка пригнуться. Запрокинув голову, я смотрю на гниющий «потолок» и вижу ползающих по нему жучков. Здесь тепло – гораздо теплее, чем снаружи, – и голова у меня слегка кружится.

Земля пружинит под ногами; она густо поросла папоротниками. Вздохнув с облегчением, Джонни садится, откинувшись на локти, и вытягивает ноги.

– Давайте здесь ночевать, – говорит он, и на его лице мелькает тень улыбки. – Тут тепло и безопасно. А утром найдём дорогу домой.

– Вот и я так подумал, – подхватывает Диззи, кивая. – Но это ещё не всё…

Он лезет в углубление, куда положил фонарик. На мгновение становится темно – Диззи заслоняет свет, – а потом он поворачивается к нам, и я вижу, что ладони у него полны.

– Смотрите, что я нашёл. – Он садится на корточки, и становится светлее: жёлтый луч фонарика освещает кучку разноцветных пакетов. Диззи кладёт их на пол. Они напоминают яркие пятна краски на фоне лесной зелени. Шоколадные батончики, конфеты, тянучки. Какая-то тайная кондитерская.

– Где ты это взял?! – восклицает Джонни, не в силах скрыть удивление. – Я с обеда ничего не ел, а ты таскал с собой столько жрачки?!

Диззи качает головой.

– Это не моё, – говорит он, когда Джонни срывает обёртку с батончика. – Я нашёл их тут, в дупле.

В животе у меня всё скручивается, а Джонни принимается за батончик. Мне тоже хочется есть, но мутит меня не от голода.

– Может, лучше их не трогать, – говорю я. – Вдруг они чьи-то?

– Что упало – то пропало, – замечает Джонни с набитым ртом.

Диззи роется в груде сластей, берёт шоколадный батончик и протягивает мне.

– Джонни прав, – говорит Диззи. – Если мы здесь заночуем, надо поесть.

Я неохотно беру шоколадку. На золотистой обёртке ярко-синими буквами написано одно-единственное слово: «Секрет». Но каким образом это всё оказалось здесь – не просто секрет, а самая настоящая тайна.

Я снова смотрю на яркие обёртки и читаю названия. И ни одного не узнаю.

– Отличное убежище, – говорит Джонни, разворачивая очередной батончик. – Тепло, сухо – и еды хватит на неделю. – Он вытягивается на папоротниках. – Да тут даже спать можно.

В недрах дерева тепло, но тем не менее я дрожу. Идеальное убежище, наполненное сластями… но кто их здесь оставил? И вновь я слышу внутренний голос, нашёптывающий мне на ухо: «Старый Крони».

– Здесь что-то нечисто, – говорю я, кладя батончик обратно в кучу и поднимаясь на ноги. – Некогда пировать. Надо выбираться отсюда.

Джонни удивлённо смотрит на меня.

– С какой стати нам уходить? – спрашивает он, не в силах скрыть ужас. – Ночью в лесу опасно.

Мой взгляд падает на темноту по ту сторону дупла. Уходить не хочется, но и оставаться нельзя. Что, если именно здесь живёт Старый Крони?