Ослепительно улыбнувшись, Дурова покинула аудиторию.

Остаток четверга прошел под девизом — главное не зарыдать.

Пятница, такая же безрадостная и отравленная отсутствием Горского и, как следствие, невозможностью поговорить, дала карт-бланш моему самоедству. Даже у неунывающей Лили поубавилось уверенности в нашей с Марком счастливой совместной жизни. И к концу дня мы твердо решили, во что бы то ни стало попасть к намеченному времени в ЗАГС и посмотреть профессору в его бесстыжие глаза…

Я всю ночь ворочалась в тщетных попытках уснуть. Обхватив обеими руками подушку, вспоминала в мельчайших подробностях все наши с Марком встречи и анализировала каждое произнесенное слово. К четырем утра пришла к неоспоримому и весьма неутешительному выводу.

Я — наивная идиотка!

Глупая девчонка с сахарной ватой вместо мозгов!

Фантазерка, верящая в собственные вымыслы!

Никто не бросает невест у алтаря из-за мимолетной интрижки. Не жертвует надежными отношениями ради неумелых поцелуев в тесной коморке возле туалетов. Не предает единомышленника с общими целями и одинаковым кругом интересов, чтобы какая-то недохудожница с больной фантазией молча царапала твои портреты, не умея поддержать умный разговор о котировках и фьючерсах.

Конечно же, Горский меня обманул. Сказал, что не женится, лишь бы не нарваться на истеричный скандал в разгар рабочего утра прямо на кафедре, где с минуту на минуту должна появиться его невеста.

И это его «ты-моя», брошенное в порыве страсти не значит ровным счетом ничего. Боже, да мы ведь и не говорили-то толком ни разу. Что у нас вообще за отношения? Да и можно ли назвать отношениями череду сумбурных событий, вызванных внезапным сексуальным влечением?

Как бы не хотелось признавать — мы с Горским совершенно чужие друг для друга люди. Подумаешь, целовались. Марк молодой здоровый мужчина в расцвете лет и совершенно естественно, что я со своими выкрутасами возбудила мужика до предела. Как еще он не отымел меня прямо на полу в той темной конуре. Вот что значит взрослый уравновешенный мужчина с железной выдержкой!

Сколько интересно Горскому лет? На вид около тридцати.

На деле и не такая большая разница в возрасте, но рядом с ним я словно глупая школьница. Гормоны беспощадно бушуют, забивая здравые мысли романтической чепухой.

Такой мужчина может влюбиться в меня только в двух вариантах. Первый — он герой сопливого бульварного романа. Второй — он сошел с ума. Только оба этих случая не про Горского.

Так что надо прекращать тешить себя несбыточными надеждами.

Чтобы окончательно поставить точку в своих наивных розовых мечтах, я просто обязана увидеть счастливых молодоженов завтра в ЗАГСЕ. Подходить не буду. Лишь издалека. Надо оставить себе возможность порыдать, при необходимости.

И вроде бы все я для себя поняла, по полочкам в голове разложила, смирилась и приняла, но сердце отчаянно сжималось от боли.

Проклятый Горский слишком глубоко засел внутри, не желая покидать теплое местечко. Ругая и кляня себя по чем свет стоит, я вспоминала умопомрачительные, жаркие поцелуи, его нежные требовательные руки, властные жадные движения и сбившееся горячее дыхание. Тело жаждало обнять Марка, но под рукой была лишь несчастная подушка, которую я и сжимала до хруста в собственных костях.

Фантомными импульсами ныла увлажнившаяся плоть, но я лишь беспощадно терзала несчастный мешок, набитый пухом, запретив себе прикасаться к возбужденному бугорку.

Нет, Марк Робертович. Все между нами кончено. Даже в моей голове. Если сейчас позволить себе эту слабость, в дальнейшем я лишь обрету тотальную зависимость.

В полном раздрае чувств и эмоций я, наконец, уснула.

А проснулась от того, что госпожа Верховская трезвонила без остановки, беспощадно насилуя мои уши и смартфон.

Ровно в одиннадцать мы с Лилей уселись за столик у окна в кафешке прямо напротив центрального ЗАГСА города, где уже через час Марк Робертович Горский и Анфиса Павловна Дурова сочетаются законным браком.

В тишине мы пили кофе, наблюдая за пышными процессиями бракосочетающихся. И такая безмолвная поддержка со стороны подруги была ценнее любых слов и театральных вздохов. Мы просто ждали, не отрывая взгляд, всматриваясь в каждое лицо, облаченное в костюм и белоснежное платье.

Поэтому, когда пышный кортеж из элитных автомобилей медленно подъехал к ЗАГСУ, синхронно вытянулись по струнке и наклонились ближе к окну.

Из черного тонированного внедорожника вышел невысокий седовласый колобок в светлом костюме с красной бабочкой и такой же розой в нагрудном кармане. Мужчина обошел автомобиль, открыл дверцу и протянул руку.

Изящная белая перчатка до локтя, поверх которой алыми каплями горели рубины массивного браслета, легла в ладонь колобка. Следом показалась не менее изящная туфелька, а затем и сама невеста.

Фантастически невероятное белоснежное платье с кроваво-красной вышивкой и инкрустацией на лифе и объемными цветами на роскошном подоле, безупречно сидело на точеной фигурке платиновой блондинки. Голливудская волна идеально обрамляла кукольное личико с фарфоровой кожей, а цвет помады на пухлых губах превосходно сочетался с рубиновым колье на тонкой шее.

Сказать, что Анфиса Дурова была хороша — не сказать ничего! Я буквально ослепла от ее красоты, грации, изящества и яркости. На задворках сознания послышался грохот — это моя самооценка, рухнув на пол, разлетелась тысячей осколков.

Колобок взял нашу лаборантку под руку. Наверное, это папа Анфисы Павловны, тут же решила я, озвучив догадку Лиле, на что подруга согласно кивнула.

Парочку окружила толпа журналистов, беспрестанно ослепляя вспышками фотоаппаратов. Мы с Лилей одновременно вскочили со стульев, словно это могло хоть каким-либо образом увеличить обзор. Сердце разогналось, барабаня по нервам нестройным ритмом. Затаив дыхание, я ждала появления Марка.

Время шло. Парочка вошла в казенное помещение, за ними потянулись гости вперемежку с журналистами, а Марк так и не показался. Глупое сердце, наполненное неубиваемой надеждой, пропитанное романтикой и верой в любовь, замерло. Я боялась… безумно боялась радоваться. Так страшно дать самой себе заведомо ложный шанс. Нужно подождать. Просто еще чуть-чуть подождать.

И в полной тишине мы продолжили сверлить взглядом распахнутые двери ЗАГСА.

Он появился, когда уже часы показывали 11.58. Как всегда безупречен, но слегка взъерошен. Марк выскочил из припаркованного наспех автомобиля и буквально бегом преодолел десять метров, отделяющих его от нового статуса.

Все-таки пришел.

Я села обратно на стул, и из глаз предательски брызнули слезы. Лиля смерила меня хмурым взглядом и задумчиво сказала первую за прошедший час фразу.

— Как-то странно все это… Что-то не сходится.