не ожидает. Во всяком случае, Оливия осторожно разобрала волосы на пряди, восхищаясь их медным цветом и густотой, и заколола их на макушке многочисленными заколками.

Впрочем, всё это лирика. А сейчас я торопливо спускалась вниз, в столовую, раз уж моя мачеха ратует за пунктуальность. С помощью вездесущей Оливии добралась до столовой и увидела, что всё равно опоздала. Во всяком случае, во главе стола сидела Розалина и улыбалась двум девочкам, судя по всему, это были её дочери.

Я зашла в столовую и в нерешительности остановилась. Что там Оливия говорила по поводу того, что Розалина не любит опоздавших к завтраку? Судя по всему, она не слишком-то любит падчериц, которые возвращаются в отчий дом. Во всяком случае, столовые приборы были рассчитаны на троих человек…

Мачеха, после того, как увидела меня, мнущуюся возле дверей, в удивлении приподняла брови, но снова быстро взяла себя в руки.

— Дорогая, я не ожидала, что ты так рано проснёшься! Ты вчера была такой уставшей… — Розалина элегантно промокнула губы салфеткой и велела поставить мне ещё один прибор.

Н-да… всё-таки, интуиция меня не подвела, и что-то с этим желанием папаши видеть дочку спустя столько лет, не то. А где же он сам? Да, кстати… судя по возрасту девчонок, не слишком-то он долго горевал по поводу смерти первой супруги. Если столь быстро вступил во второй брак. Как говорится, точных данных не имею, но…

— Подскочила сегодня очень рано, не зря говорится, что дома и стены помогают! Но, где же папенька? Очень хотела бы его увидеть.

Розалина хотела что-то ответить, но младшая дочь, девочка лет десяти, сообщила, сгорая от любопытства:

— Он так рано никогда не просыпается, правда, мама?

Мачеха криво улыбнулась и промолчала. Да что же мне так не везёт? Неужели папаша так допоздна работает, что потом спит до обеда? Я же решила переключиться на девчонок, которые смотрели на меня с нескрываемым интересом. Ещё бы, никогда не виданная сестра заявилась, да ещё не абы откуда, а из конвента! То, что девочки — сёстры, было ясно и без подсказок. Они были очень похожи друг на друга и на мать. Те же синие глаза, что и у Розалины, разве что смотрящие без высокомерия и превосходства, те же светлые локоны, только лишь заплетённые в косы, а не сложно уложенные на голове. Старшей девочке было около двенадцати лет, и она старалась соблюдать все правила этикета, сидя за столом. Я перевела взгляд на младшую и невольно улыбнулась, до того сильно она напоминала мне Сонькину дочку, Лизаветку.

— Наша экономка сказала, что ты вчера ночью к нам приехала, и что ты — наша старшая сестра — снова сказала младшая девочка и уставилась на меня во все глаза.

— Так и есть! — подтвердила я и осторожно откусила кусочек булочки, опасаясь, что мой желудок прилюдно сообщит, что я ничего не ела со вчерашнего обеда — Меня зовут Елена.

— А я Аманда! — снова заявило дитя, сосредоточенно намазывая кусок булки чем-то, похожим на сгущёнку.

На стол закапало маленькой тягучей струйкой… Розалина готовилась возмущаться, Аманда спохватилась, переживая, что может остаться пятно на скатерти, схватила салфетку и принялась тереть пятно, размазывая его по столу. В результате вместо нескольких маленьких капелек появилось большое пятно на скатерти и загубленная салфетка, но Аманда не унывала, вернула свою липкую булку на тарелку и заявила, что передумала такое есть, попросив кашу.

Старшая девочка смотрела на это с некоторым превосходством. Мол, я-то уже взрослая и умею вести себя за столом. Она аккуратно отщипывала кусочки булочки и отправляла их в рот, стараясь во всём подражать матери.

— Маргрета совсем скоро будет учиться в пансионе для девочек в столице — с пониманием смотря на сестру, шепнула Аманда — потому и такая важная!

Маргрета услышала столь неласковое для себя определение и пренебрежительно фыркнула, мол, я выше этого, но ей тоже было интересно поговорить со мной, я это отлично видела, поэтому спросила у неё с улыбкой:

— Вот как, а ты уже была в столице?

— Нет, ни разу! — с девочки тут же слетело всё «воспитание» — Но мне очень хочется учиться, только вот боязно из дома уезжать… а тебе было страшно, когда ты уезжала в конвент?

— Уже и не помню… — улыбнулась я — Но ты думай о том, что в пансионе ты можешь повстречать подруг, с которыми тебе будет интересно проводить время.

— А ты сама? — не унималась Маргрета? — Тебе самой было весело в школе при конвенте?

Я представила мощные стены, маленькие окна и душные кельи, и уверенно сказала:

— Ещё бы! Ещё как! Особенно, когда подружилась с другими девочками.

Маргрета стала смотреть на меня более благосклонно и даже с аппетитом откусывать от булки, уже не слишком переживая по поводу того, что юные леди с таким аппетитом есть не могут.

Розалина же весь завтрак сидела молча и прямо, неодобрительно посматривая на своих детей. Но им было всё равно. Наконец, появился человек, который не прочь с ними пообщаться и который не говорит им снисходительно, что они ещё малы. А мамаша, как я понимаю, не в восторге от того, что я общаюсь с её детьми. Интересно, что не так? Я же из монастыря вернулась, а не после отсидки…

И вот, когда я уже забыла, для чего я тут, отворилась дверь, и в столовой нарисовался папаша… да, да, именно он. Так вот ты какой, северный олень! Рыжеватые волосы точно такого же оттенка, как у меня (ну, и у моей тёзки, выходит), только редкие и едва прикрывающие значительную лысину на голове, он нервно сел и потребовал себе завтрак.

— Папа, ты только посмотри, Елена приехала из конвента! Помнишь, папа, ты просил маму, чтобы она написала письмо и пригласила её? — вразнобой радостно заверещали девчонки.

Тот только сморщился от громких звуков и осторожно закивал головой, опасаясь, что от резких движений что-то в голове родителя может взорваться.

Одна из горничных, тихо вставшая за плечом папаши, осведомилась:

— Простите, лорд Куинси, что подавать вам на завтрак?

Тот только отмахнулся, и горничная принесла ему горячее питьё в большой чашке. Ну, вот и познакомились… я смотрела на «отца», не сводя глаз. Ему бы не чайку после вчерашнего, а рассола огуречного или пивасика для поправки души… очень уж хреново было папаше. Судя по всему, вряд ли он вчера так сосредоточенно работал, что не мог со мной поздороваться, скорее, он был в стельку пьян.

Я усмехнулась и