Собирая подозрительно-заинтересованные взгляды, я кружила у дома до вечера, но безрезультатно. Ведьмы нигде не было, к вечеру она не появилась, и я вернулась в гостиницу не солоно хлебавши. Без аппетита поела, вяло ответила на какие-то Анжелины вопросы и пошла к себе. Проходя по коридору, заметила у двери номера Корифея поднос с едой и опять подумала, не пристать ли... Положить на поднос письмо, например. Или... Да без толку. Он – потомственный ведун и всё прекрасно знает, даже то, что никому знать не положено. Даже то, что не знает ни одно живое существо. Дар такой. И характер – что надо, для защиты от заинтересованных.

В номере я переоделась, напилась горячего чаю и, забив на «призрачные угрозы», включила свет и села за стол, обложившись папками с делами ведьм. Должно быть еще что-то. Что-то важное, но упущенное. Три года – кажется, не столь большой срок, но я ухитрилась неплохо забыться... И разум, и душа – как опустевшие комнаты заброшенного дома, полные воющих призраков прошлого. И разогнать бы их, чтобы сосредоточиться, открыть сундуки с памятью да перетряхнуть спрятанные за ненадобностью знания...

Выписав из дел даты исчезновения ведьм, я нарисовала график и уставилась на него, подперев ладонью щеку. Никаких закономерностей. Две ведьмы пропали в июне и июле, одна – на следующий год в январе, три – еще через год, в марте, сентябре и декабре, остальные... Видимо, как энергетические волны «доходили» по назначению – и дотягивались до жертв, так оные и появлялись. И призраки – случайные порождения потока – могли и с месяц терроризировать город каждую ночь, в ожидании ведьмы. А потом она появлялась и...

Я подперла рукой другую щеку, рассеянно глядя в окно. Поток некротической энергии, за которым никто не следит. Пропадающие ведьмы с одинаковой сферой Смерти. Вероятная западня и сила-приманка. Хозяйка Руны. Просьба Верховной. Я. За мной присмотрят... Обрывки фраз кружились, как клочья бумаги, пока не сложились пазлами в лист. С одним-единственным словом.

Наблюдатели.

Выпрямившись, я отодвинула в сторону бумаги. А слона-то я и не приметил... Из кресла тихо мурлыкнула кошка. Обернувшись, я встретила ее голодный взгляд, встала и пошла на кухню за паштетом. И кипятком для чая. Наблюдатели. Их-то я и упустила. Очень опрометчиво. Верховная прозрачно намекнула на «присмотрят», но я предпочла не услышать. Зря.

Пока Руна ела, я ходила по номеру взад-вперед, складывая одно к одному. Если Верховная знала, где именно пропадали ведьмы, то наблюдатели в курсе и подавно. На то они и наблюдатели. И, конечно, они здесь покрутились, покопались и нашли поток. Только дурак не обратит внимания на россказни о призраках и не проверит слухи. Разумеется, о нем известно. Как и о возможности западни. Однако ведьмам по-прежнему позволяют пропадать. Наши смерти всегда были наблюдателей лишь цифрами сухой статистики. А жизни... да, приманкой. Если пропажи продолжаются, значит, капкан здесь не один. Не только на ведьм. Но и на того – или ту, или тех, – кто управляет потоком.

Кошка вылизала банку, тихо мяукнула, запрыгнула на стол и нахально разлеглась на бумагах, чтобы умыться. Я вытянула из-под Руны график и даты пропаж, выписанные в столбик. Обвела ручкой имя хозяйки кошки и посмотрела на свою полосатую гостью. Эта ведьма – случайность, такая же, как и я. Попросили – приехала. Или одна из пропавших ведьм была ее подругой или родственницей. Узнала лишнее – убрали. Вероятно, сами наблюдатели, раз убили магией. Чтобы под ногами не путалась. Или... чтобы не спугнула.

Я невольно сглотнула. Однако ловят они здесь очень, очень крупную рыбу... И эта догадка заслонила собой прочие домыслы. Да, не может быть, чтобы наблюдатели ничего не знали. Не может быть, чтобы просто так закрывали глаза на пропажи. И не может быть... чтобы здесь никто из них не следил за ситуацией на месте. И Корифей (и не факт, что он тут просто прячется, хоть и бывший), и... Тот же общительный художник вполне может оказаться наблюдателем. Как и остальные «гости» города.

Мне стало страшно. А я тут бегаю, вынюхиваю и палюсь со всех сторон... Один плюс – силы во мне так мало, что ее не всякий амулет уловит. Человек и человек. И один жирный минус – я тоже теперь не способна ни в ком уловить силу, только догадаться по повадкам да указующим пискам амулетов. Надо впредь быть осторожнее. Да, человек и человек.

А вслед за страхом пришел нездоровый азарт. Что же тут, черт возьми, происходит?..

Беспокойные мысли лишали сна. Побродив по номеру и подробно всё обдумав, я подошла к столу, собрала дела в стопку и вспомнила. Так увлеклась охотой за таинственной Ираидой, что забыла сходить к статуе ведьмы... Развернув карту, я прикинула путь и оделась. Все равно не сидится, так смысл попусту метаться из угла в угол...

Шел снег. Крупные хлопья кружили у зажженных фонарей зимними бабочками, устилали мостовую и тротуары пушистым покрывалом. Стемнело, и улицы опустели. В полном одиночестве я перешла через мост, поплутала с полчаса по мрачным закоулкам и вышла к нужному дому. Огляделась и хмыкнула. По иронии судьбы, Ираида обитала рядом. Статуя находилась по адресу Дружбы, тринадцать, а неуловимая ведьма жила через два дома, в девятнадцатом.

И, как в моем сне, снег ложился на бронзовые плечи холодным плащом, укрывал ноги ватным одеялом. Памятник «сидел» в торце кирпичного дома, спиной к стене, лицом к небу, среди кустов. Окна в доме погашены, скудного света фонаря едва хватало, но меня интересовали, конечно, не дела моей легенды, то бишь фотосъемка. Сняв перчатку, я протянула руку и пошевелила пальцами. И одно из колец отозвалось – стало ледяным и слабо кольнуло кожу. Статую делали не люди. Она излучала ведьмину силу – стихию Смерти.

Я склонила голову набок, прислушиваясь к ощущениям и строя очередные догадки. Оберег города, защищающий жилье людей от нашествия призраков? Или исток искомого некротического потока? Или спящее проклятье – напоминание? Да, если вспомнить городскую легенду – о болезнях и умирающих нерожденных детях...

Рука замерзла, и, надев перчатку, я задумчиво потопталась у статуи, вспоминая сны. А еще она может быть указателем для «тех» – «радиоточкой», «антенной», передающей сигналы. Нашли умершую ведьму ее последовательницы, выполнили посмертную просьбу, оставленную на этом самом месте, заодно очистив город от проклятья, но сохранив напоминалку, ибо...

Но кто же они – «те» ведьмы? Только ли те, кто приходил и пропадал, по документам? С одной стороны, кажется, городу нужны именно пропадающие, ведь замерзшая ведьма тоже была наказанной и владела сферой Смерти. А с другой...

Нахмурившись, я вспомнила ее скупое досье и дату смерти. Больше пятидесяти лет назад. Надо поискать подробную историю – за что наказали, где и как она жила после прижигания «угля», какой силой владел ее род и остались ли потомки. Глядишь, пойму, зачем она сюда пришла. И, вероятно, это станет ответом на главный вопрос – что здесь происходит. Что город скрывает.

Я снова присмотрелась к статуе. Да, может, именно с нее всё и началось – и поток появился, и ведьмы потянулись. А некто неизвестный узнал и воспользовался, соорудив западню... зачем-то. Я знаю только о трех годах «пропаж», но – это то, что мне сказали. В общем... нужна история города. Что в нем есть такого, чего… нет.