Тайник обнаружился в седьмой комнате. Я посмотрела на потолок. Если сейчас я нахожусь под номером Карины, понятно, почему кошка так быстро учуяла схрон. Сила от защитных заклятий имеет свойство «расползаться» по стенам, как от пробоины расходятся трещины. И они вполне могли зацепить пол или часть стены верхней комнаты.

Включив свет и отворив скрипучую дверь, я обошла завалы мебели, ориентируясь на серебристое мигание кольца. В одном углу стояло старое пианино, «украшенное» сверху перевернутыми стульями, во втором – стол без одной ножки, а рядом – старый сервант без створок, в котором пылилось разное старье: потрепанные книги, ножка стола, тряпичный мусор. И именно этот мусор резонировал магией. Я провела над ним рукой, пошевелила пальцами, определяя степень опасности, и, не обнаружив оной, немедля сгребла тряпки с полки.

Свет погас внезапно. Весь. Проверяя комнаты, я оставляла лампочки включенными из обычного человеческого ощущения – если есть свет, то нет опасности. И ошиблась. Свет погас даже на янтарных четках, и поисковое кольцо, секунду назад возбужденно мигающее, разом потухло. Я замерла, прислушиваясь, но услышала лишь свое сердце, испуганной птицей бьющееся в грудной клетке, и зашумевшую в ушах кровь. Магию амулетов будто выпили.

Медлить я не стала. Сунув четки в карман, живо сгребла с полки всё, что там было, прижала добычу к груди и помчалась к выходу. Полагаясь на развитое пространственное чутье, сразу нашла дверной проем, пробежала по коридору, взлетела по ступенькам наверх и рванула дверь. Заперто. И так тихо – ни шагов, ничего, только мое сбившееся дыхание... Слишком тихо. И, кажется, изменился воздух. Присев, я положила свои находки на пол и закатала правый рукав свитера, нащупывая браслет. Жаль использовать, но если нет другого выхода... И хоть бы он сработал... Хоть бы выпили только активированную магию...

Воздух сгустился, и показалось, что похолодало. Я ни черта не видела, только ощущала. Вязкую, влажную тьму, сжимающую пространство донельзя. Успокаивающее тепло браслета. И ледяной сквозняк из коридора, идущий по моим следам. За мной. Он медленно взбирался по ступеням, цепляясь за стены, накатывал спазмами, то впиваясь в обнаженную кожу рук и лица, то отступая и унося тепло. Ступни в теплых ботинках окоченели до онемения, мышцы ног одеревенели, пальцы на руках кололо ледяной болью, ресницы при моргании слипались, из носа потекло. И явственно привиделась Карина – ведьма, замурованная в мутный лед.

Новые инстинкты требовали драпать немедля – свить пространственную петлю, замкнув ее на своем номере, а еще лучше – на своей квартире, и прочь из этого гиблого места. А старые инстинкты боевой ведьмы шептали: жди. Это даже не начало. Это прелюдия. Дождись первого шага – первого движения, чтобы увидеть колдующего, ощутить его, а уже потом беги. Да, может и не сработать, если некто глушит магию. Или – или. Нет смысла паниковать. Но есть смысл подождать. И я замерла, шевеля пальцами. Но дождалась совсем не того, на что надеялась.

В темноте сверкнули белые зеркала глаз, послышался глухой звук прыжка, и в нескольких шагах от меня зарычали, зашипели, закрутились, сцепившись, Руна и... некто. Быстро достав четки, я прошептала наговор, не особо надеясь на свет, но он появился. Его скудного мерцания хватило лишь на стены... но мне хватило. Оцепенев, я смотрела на тень гигантской кошачьей головы с острыми ушами, мощной нижней челюстью, оскаленными клыками и взъерошенным загривком. И понимала, что это не только игра светотени на стене. Это...

Тень, утробно зарычав, резко наклонилась, пропав во мраке коридора, и я решилась спуститься вниз. Вытянув руку с амулетом, осветила ступени с размазанными чужими следами, шагнула вниз и остановилась. В зыбком кругу света на крупном неподвижном теле сидела мелкая и тощая полосатая кошка. Глаза белые, морда в черной крови, шерсть дыбом. А рядом с ней стояла Карина. Глаза белые, губы и подбородок в черной крови, волосы дыбом... а сияние ярче.

– Не... под... – и мертвая ведьма сорвалась на хрип, сделала недвусмысленный жест.

Руна глянула на меня исподлобья и зарычала. Ее добыча. Не подпустит и не позволит осмотреть.

– Вре...мя... – Карина снова махнула рукой, указывая на дверь.

Конечно... Сила покидает мертвое тело очень быстро, и если призрак через кошку хочет напитаться ею, то медлить нельзя.

Я с сожалением вернулась наверх. Подняла с пола мешанину из тряпок, книг и внезапной ножки стола, толкнула дверь, и она со скрипом открылась. Выйдя, я осмотрела себя. Вся покрыта инеем, абсолютно вся... И невольно прислушалась, но из подвала не донеслось ни звука. Черт, он же был так близко – руку протяни... И внезапное облегчение сцепилось во мне с сожалением, а благодарность к кошке – с досадой. Мертвеца бы осмотреть – и то хлеб... Но раз желания хозяйки ближе... надеюсь, потом она, в смысле Карина, найдет силы на пару-тройку нужных слов.

Наверх я подниматься не спешила. Уложила горкой в угол свою добычу, отряхнулась, вытерла рукавами лицо, распустила растрепавшийся «хвост» и начала плести косу. И только тогда почувствовала, как сильно дрожат руки, с каким трудом управляются с волосами заиндевевшие пальцы. Нет, нельзя пока людям на глаза показываться...

Как назло, в этот момент хлопнула входная дверь, и в коридоре раздались торопливо-радостные голоса новобрачных. Быстро взвесив «за» и «против», я снова сгребла в охапку добытое добро и юркнула в подвал. И едва успела прикрыть дверь, когда Семён с Вероникой прошли мимо, живо обсуждая прекрасную погоду на завтра и «фотографа». У меня возникло внезапное желание поработать. И побыть среди живых, почувствовав и себя живой.

В подвале уже никого не было. Снова «запалив» четки, я спустилась вниз и внимательно изучила то, что осталось от нападавшего. Размазанные следы в густой пыли, холод, иней на стенах и крупицы черного льда. И всё. И ни клочка одежды, обуви или кожи. Только замёрзшая черная кровь и не тот воздух. И, пожалуй, представляя нападавшего, между человеком и нечистью я выберу нечисть. Неизвестную или малоизвестную, запрещенную, выжившую... убившую Карину. И, вероятно, устроившую в городе западню. Надо покопаться в истории города... Неизвестная нечисть – это древняя нечисть плюс древний некропоток, связанный с миром мертвых. Одно к одному.

Достав из заднего кармана джинсов носовой платок, я ногой сгребла разбитый лед в горку и аккуратно собрала, завернув в ткань. Да, поток некротической энергии и портал в мир мертвых крайне актуальны. Нечисть – существо стадное. И здесь мутит воду явно не одна особь... и, вероятно, она нуждается в «возрождении нации». Только почему эту странную нечисть ловят не ведьмы, а наблюдатели?.. А впрочем, я так «много» знаю, что пора кончать с бесконечными предположениями. А просто искать, находить, проверять и делать выводы.

Успокоившись, я решилась закончить с изучением подвала. Одна ловушка сработала, с треском провалилась, и вряд ли некто рискнет напасть еще раз, когда на полу свежи следы страшной расправы. Спущусь в другой раз – нарвусь на нечто более неприятное, а не спущусь – буду переживать, что недосмотрела.

Включая свет, я обошла все неизученные комнаты, вернулась к серванту, подобрав на полу пару оброненных в побеге тряпиц, ничего интересного не нашла и, перекрестившись, покинула «гостеприимное» место. Благополучно поднялась наверх и открыла дверь, вышла в коридор и заперла подвал. И поспешила к себе, прихватив и книги, и многострадальную ножку стола, коли подвернулась.