своему имени имя «Тереза». Тогда же начался научно-преподавательский период ее жизни. В Шпейере она служила преподавательницей немецкого языка и истории в семинарии для будущих учительниц. В течение 8 лет она скромно и уединенно жила на третьем этаже монастырского привратного дома. Ее ласково называли «барышня доктор» за ум, доброту, строгость и отзывчивость.

Эдит Штайн изучала историю философской католической мысли. Главный викарий Швиндт познакомил Штайн с иезуитом Эрихом Пшиварой (1889–1972), который попросил перевести Quaestiones disputatae de veritate («Обсуждение вопросов об истине») Фомы Аквинского. Ее перевод и комментарии к трактату Ангельского доктора соединил прозрачность стиля Отца Церкви и глубину философских примечаний переводчика. Профессор Мартин Грабманн (1875–1945) писал: «Не затушевав своеобразия терминологии св. Фомы, она облекла его философию в современные языковые одежды и передала ход мыслей Аквината свободным немецким языком»[88]. С того момента тексты Фомы Аквинского стали такими же востребованными среди думающих о современности людей, как тексты Гуссерля, Шелера и Хайдеггера.

Университетская судьба Штайн складывалась благополучно и даже успешно: выступления на многочисленных международных конференциях, публикации, преподавание в Мюнстере в Высшем германском научно-педагогическом институте, признание среди коллег и студентов. Например, с 18 по 28 января 1931 года в Цюрихе она прочитала 8 докладов.

30 апреля 1933 года Эдит Штайн получает благословение на вступление в Кармелитский орден. В книге Kreuzeswissenschaft («Наука Креста») она пишет, что это «желание оставаться в малом, когда поведение больше не направлено на самое себя»[89]. Уход из семьи матери был тяжелым. «С того дня мир был нарушен. Над нашим домом нависла какая-то тяжесть», – пишет Эдит в дневнике «Как я поступила в Кармель в Кёльне»[90].

Мать, ортодоксальная иудейка, не могла принять и понять выбор дочери: «В конце концов мы с мамой остались в комнате вдвоем. И тут мама закрыла лицо руками и зарыдала»[91]. Когда Эдит уезжала, мать не пошла ее провожать: «В трамвае мы проехали мимо нашего дома, но никто не стоял у окна, чтобы помахать на прощание, как это бывало обыкновенно»[92].

Перелом в ее научной деятельности произошел, когда к власти в 1933 году пришла НСДАП (Национал-социалистическая германская рабочая партия): «Гитлер – враг Бога и потащит за собою в погибель Германию»[93], – писала Эдит. Нацисты не скрывают самых черных замыслов в отношении к евреям. Светский мир начал вытеснять Эдит Штайн. Ей запретили преподавать и печататься, доктора философии Штайн увольняют из мюнстерского Института научной педагогики. «Это Крест, который теперь возложен на еврейский народ»[94], – говорит она.

Христианка еврейского происхождения, она с каждым месяцем все чаще упоминала в своих речах и записях великие женские образы Ветхого Завета: Дебора, Юдифь, Эсфирь. Например, 31 октября 1938 она писала: «Я очень бедная и бессильная маленькая Эсфирь, но Царь, избравший меня, бесконечно велик и милостив»[95].

С дозволения духовного наставника Эдит Штайн уходит в кармелитский монастырь, где и принимает имя Тереза Бенедикта Креста. «Наконец, – торжествует Эдит, – дверь отворилась и я, в глубочайшем душевном мире, преступила порог дома Господня»[96]. Одеяние монахини Ордена Эдит Штайн принимает 15 апреля 1934 года. «Я получила то имя, которое попросила. Под Крестом я поняла, какая судьба намечалась для народа Божьего в те времена»[97].

При постриге присутствовали именитые ученые и юные ученицы Эдит. Философ Петер Вуст (1884–1940) написал в «Кельнской народной газете»: «В маленькой неприметной часовне Кармелитского монастыря в Кельне в воскресенье 15 апреля собрался круг духовно заинтересованных людей, чтобы присутствовать на празднике, совсем не повседневном. К алтарю вели невесту Христову, а новопостриженная послушница теперь больше не носила имени ученой-философа и ученицы Гуссерля, под которым мы знали ее “в миру”, у нее было скромное имя сестры Терезы Бенедикты»[98]. Гуссерль прислал телеграмму с сердечными поздравлениями.

В затворничестве сестра Тереза Бенедикта живет смиренно, не давая повода говорить и даже предполагать ее славу философа-ученого, дорабатывает труд «Конечное существо и вечное существо». Сама Эдит пишет о своем предназначении: «Не может быть выше, чем sponsa Christi [невеста Христова], и кто видит этот путь для себя открытым, не будет стремиться ни к чему иному».

Ее учитель, Эдмунд Гуссерль, перед смертью воскликнул: «Я видел нечто поразительное, пишите скорее!» Что он видел напоследок? Неизвестно, но горизонт восприятия этого видения мог быть наделен смыслом, в котором Эдит Штайн была замыслом Бога.

После так называемой «хрустальной ночи» 9 ноября 1938 года в Германии, или ночи разбитых витрин магазинов, чьими хозяевами были евреи, ради спасения Эдит Штайн была переведена в Эхт-Кармель в Нидерландах. Настоятели просят сестру Терезу Бенедикту написать книгу о богословской мысли и духовном опыте св. Иоанна Креста. Этот труд получит имя «Kreuzeswissenschaft», или «Scientia Crucis» («Наука Креста»).

В 1940 году германские войска заняли Нидерланды. В 1942 году начинается массовая депортация евреев. Католический епископат страны протестует – его, в свою очередь, уверяют в том, что никто не тронет евреев, обратившихся в католичество. Епископы пишут коллективное письмо, которое зачитывают 26 июля 1942 года во всех церквях, с официальным осуждением депортации евреев. В ответ на этот поступок 27 июля 1942 года комиссар рейхстага издает секретное распоряжение: «Поскольку католические епископы вмешались в дела, их лично не затрагивающие, все евреи-католики должны быть депортированы в течение недели. Никакое вмешательство в их защиту не должно приниматься во внимание»[99].

Никто в мире тогда еще не отождествлял депортацию с геноцидом. 2 августа 1942 года грузовик гестапо подъехал к воротам Эхтского монастыря. Эдит увозят сначала в концлагерь в Вестерборк, а потом – в Освенцим. Почти готовый труд Scientia Crucis был доведен до повествования о смерти св. Иоанна Креста. Последняя записка сестрам-монахиням заканчивается такими словами: «Ave crux, spes unica» («Радуйся, о Крест, единая надежда»). В Эхте сестра Бенедикта писала: «Кто принимает сердцем учение Христа, должен нести Крест вместе с Ним». 9 августа 1942 года Эдит Штайн, Тереза Бенедикта Креста, соединила свою жертву с жертвой Христа в газовой камере Освенцима.

Глава 7

Роза Люксембург

Роза (Розалия) Люксембург (1871–1919) родилась в городе Замостье царства Польского – тогда часть Российской империи – в состоя-тельной еврейской семье. Уже в женской гимназии в Варшаве она увлеклась революционной деятельностью и идеей интернационализма. Получив аттестат, она сразу отдалась революционной пропаганде, активно участвуя в деятельности кружка польских политических эмигрантов и сражаясь против национализма Польской социалистической партии.

Из тех же польско-литовских краев вышли и другие революционные женщины, прежде всего, знаменитая Красная Эмма – анархистка Эмма Гольдман (1869–1940), одной жизни которой хватит на десяток романов. Эмма Гольдман сформулировала свою версию анархизма. Считая женщин ключевой революционной силой, она выступала против всего, что мыслила предрассудками: традиционного брака, ревности,