Все взгляды сошлись на Бровастике: как же так? Почему молчал?

– Зачем же болтать? Мы ведь договорились: это наш кошачий секрет. Я и прикусил язык. Рассказывайте теперь сами.

И коты наперебой стали объяснять Бровкину, что и как. И про свою выставку, и про исчезновение картин, и про безуспешные пока поиски. Возможно, кошачья царапись пользуется спросом на международных художественных аукционах? Зачем-то ведь эти дощечки украли?

– Так ясно же, зачем, – обронил пёс и принялся чесать ухо задней лапой.

Кутузов придвинулся к нему поближе.

Пёс даже бровью не повёл.

– Всё дело в тайне восьми липовых дощечек. О ней каждая собака знает.

Воцарилась тишина. Слышно было только, как чешется пёс и где-то жужжит муха. И от этой неожиданной тишины проснулись коты, спавшие после ночной смены. Открыли глаза – а тут собака. Ну и дела! Пёс наконец оставил свое ухо в покое и сказал:

– Вы что, не слышали про тайну восьми липовых дощечек?

Коты покачали головами: нет, не слышали. Что ещё за тайна?

Бровкина дважды просить не надо. Ну, в общем, так, сказал…

Какой-то дядька ищет восемь липовых дощечек. Именно липовых, именно восемь. А что за дядька? Кто его знает! Какой-то Гугура. Фамилия такая, а может, имя или прозвище. Он сам так себя называет. И вот этот Гугура расспрашивал уличных собак, не попадались ли им на глаза восемь липовых дощечек. На свалках, на помойках или в других местах. Обычных липовых дощечек, покрытых какими-то знаками. Там должно быть что-то написано, или нарисовано, или нацарапано. Собаки, конечно, поинтересовались: а вам они, господин Гугура, зачем? И не отстали, пока тот не объяснил: если сложить эти дощечки вместе в определённой последовательности, то можно прочитать какую-то важную для него информацию. Что-то там наплёл, одним словом. Но одна из собак таки вынюхала подробности: не просто важную информацию, а подсказку, ключ к тому, как найти клад.

– На наших дощечках это можно прочитать?

– Не знаю, на ваших или нет. Я этого не утверждаю. Вряд ли на ваших, ведь вы свои недавно нацарапали, а этот дядька восемь липовых дощечек давно ищет.

– Да мы ничего и не шифровали своей цараписью. Мы и тайны никакой не знаем.

– Бу-бу-бу-бу-бу… Так что там, на этих дощечках, карта?

– Да неизвестно, говорю же. Может, карта, а может, текст или рисунки. Указатели какие-то. Гугура обещал, если найдём, устроить собакам большой банкет на свалке за городом. Мясные обрезки с гречкой – грандиозная вкуснятина! Но никто ничего не нашёл. Таскали какие-то доски отовсюду – всё не то. По свалкам и по заброшенным сараям рыскали. Того, что искали, там нет. Можете быть уверены. Мы всё перерыли. Кто же откажется от банкета за городом! От гречки с мясными обрезками, а?!

– Так вы давно их ищете? – переспросил Бубушка.

– Давно и безрезультатно.

– Тогда наши дощечки тут точно ни при чём. Дайте подумать, не бубните. Не сбивайте с мысли. Бу-бу-бу-бу-бу… Вон оно что… Ага… Я понял! Вот что я вам скажу. Дядька, который клад ищет, он их и украл. Увидел репортаж по телевизору, услышал «восемь липовых дощечек» – и организовал похищение. Чтобы проверить, складываются ли они в одну картину. То есть в подсказку, где искать клад.

– А страшный кот?

– Его соучастник!

– Вот это да…

– Беспредел! Ну и дела!

– Мрынь-брынь!

– А зачем…

– Затем!

– Все ясно, надо искать этого типчика с котом.

– Слушай, Бровкин, а где и когда Гугура встречается с собаками?

– Он раз в неделю назначает встречу. На пустыре за городом, куда вороны из городских парков слетаются на ночлег. Знаете это место? Там ещё рядом кладбище старых автомобилей. Послезавтра – очередная встреча. А где Гугура живёт, никто не знает.

Коты молча выслушали Бровкина, переглянулись, покачали головами, и Бубушка сказал за всех:

– Слушай, друг Бровкин, а передай-ка своим, то есть всему собачьему сообществу, что коты предлагают встретиться. Есть тема для разговора. Передашь?

Псы согласились на переговоры, но на своей территории, за городом, на кладбище старых машин. Место довольно жуткое. Каждый вечер там собиралась на ночлег колония бездомных собак. Они ещё одно требование выдвинули: могут прийти только три кота – только три, и ни котом больше. Безопасность этим троим будет гарантирована при одном условии: если никто не нарушит договорённости. Если же собаки заподозрят, что их пытаются обмануть, ситуация может выйти из-под контроля.

Итак, три кота должны отправиться на кладбище старых автомобилей, на ночную территорию бездомных собак. А что делать? Не останавливаться же на полпути. Одним из трёх, конечно, будет Бровастик – тут без вариантов. Он сам вызвался, у него друг – собака.

Кто ещё пойдёт?

Георгинки сразу отказались – им страшно. Котят не пустили: маленькие ещё, их место на террасе, под ивой или у госпожи Креповой на кухне, в корзинке. Кувырк не был уверен, что в самый ответственный момент не потеряет контроль над собой. Чистюля сказал: «Я – нет», сославшись на уважительную причину. На свалку, мол, не пойду, там грязно, антисанитария. Белый-Альбинос вспомнил детскую психотравму: его когда-то собаки так напугали, что он до сих пор путает, где лево, где право. «Я пас, – потёр он покрасневший нос, – извините».

Остальные хоть сейчас готовы были участвовать в переговорах с собаками. Вдруг удастся убедить их помочь с поисками дощечек? Претендентов на эту ответственную миссию оказалось гораздо больше, чем два.

– Не «гораздо больше»… – мяукнул Круть, – а по двенадцать с половиной на место.

– Че-его? – не понял Кутузов.

И Круть скороговоркой пояснил: смотрите, мол, тридцать шесть плюс шесть – будет сорок два. Минус восемь георгинок – тридцать четыре. Минус шесть малышей – двадцать восемь. Минус Кувырк, Чистюля и Белый-Альбинос – двадцать пять. Двадцать пять желающих на два свободных места – получается по двенадцать с половиной на вакансию. Такой вот конкурс.

– Офигеть, – фыркнул Кутузов.

– Моя школа! – напомнил Шпондермен. – Это я научил малышей считать.

– Так кто пойдёт к собакам вместе с Бровастиком? – не дал отклониться от темы разговора Оборвыш. – Как выбирать будем?

– С помощью спичек, – Хвостуля наконец спрыгнула с дерева на землю, – дайте мне минуту, дайте мне спички. И отвернитесь. Сейчас определимся, кто пойдёт.

Потарахтела коробком спичек, а когда все услышали «обернитесь!», Хвостуля стояла наступив лапкой на двадцать пять спичек.

– Две из них обломаны, – предупредила она. – Кто их вытянет, тот и пойдёт. Тяните по очереди. И не толкайтесь!

Спички без головок достались Оборвышу и Пушинке.

– Ага,