палец Рикович. — А с дохой — не помогу! Я в Сыскном приказе работаю, а не в магазине «Мир кожи и меха!» Сам разбирайся… Чего стоишь? Расплачивайся, мне командировочных не выдали… Не напасешься командировочных за вами, бедолагами, по Россиюшке кататься! То один, то другой… Задолбали!

В общем — я так и не понял из этой странной встречи: мое похищение было вопиющим провалом Сыскного приказа или супер-дупер-жупел секретной операцией?

— НА ПОЛШИШЕЧКИ, — сказал дракон. — ЧТО ЗА СУПЕР ЖУПЕЛ, КОГДА ТЫ НИКАК ИСТИННЫЙ ОБЛИК ПРИНЯТЬ НЕ ХОЧЕШЬ? ИЗВРАЩЕНЕЦ. КРЫЛЬЯ ЕСТЬ, ОГОНЬ ЕСТЬ — ДРАКОНА НИКТО НЕ ВИДЕЛ! ЭТО КАК ЖЕНЩИНУ ЧЕРЕЗ ТРУСЫ ИМЕТЬ. ПОЗОРИЩЕ…

— Это ты — позорище. Что за пошлые метафоры? И вообще — доха бы порвалась, — отбрил я тихонько, чтобы сыскарь не услышал. — Доху я жалею. Классная вещь!

* * *

— Доху? — раскатисто засмеялся Мечик на том конце телефонной связи. — На лисьем меху? Да запросто! У Броника есть знакомый, мы ему после охоты всегда шкуры сдаем. Такие штуки делает, закачаешься! Айн момент, все будет. А пропал-то ты куда?

— Вторая работа, понимаешь? Настоящая подстава, неожиданная командировка… — почти не соврал я. — Чуть ли не силком меня из такси достали, и все — режим секретности и все такое… Ни позвонить, ни предупредить. С меня — ужин, приглашаю вас в «Васильки»! Возьмем «Зубровку», или что вы там пьете? В общем — готов принести искренние извинения в любом формате, некрасиво получилось. Полбеларуси облете… объехать пришлось!

— На Министерство магии, что ли, работаешь? Ты же нулевка — наверное, по артефактам привлекают, м? — Мечик, хоть и выглядел, как настоящий рокер и франт, но был дядькой умным и проницательным.

— Почти, почти, — не стал отрицать я. — В общем, вышло то, что вышло. Если вы с Броником договоритесь, и мы встретимся — я буду только за. Тем более — тема для разговора никуда не делась.

— Верно, верно… Давай, сейчас я с братцем созвонюсь, решим тему с дохой и тебе маякнем. Отбой!

Эти двое оказались настоящей находкой. Буквально через пять минут мне перезвонил Броник и сказал:

— Никаких «Васильков» и прочих глупостей! Никуда не уходи, стой где стоишь! Мы все втроем едем на баню к директору дурдома! Будем есть лося и пить божоле! Сейчас заедем!

И заехали — на крохотной «Жужелице»! «Жужелица» — это электрокар местного производства. Как раз Гуттен-Чапские у себя в Станьковом Ключе, в своей юридике на автозаводе и производили. Эдакая смесь фольксвагена «Жук» и мерседеса А-класса. Элегантно, но миниатюрно!

— Это, конечно, не «Урса», — хохотнул Мечик, открывая мне заднюю дверь. — Но для города — самое то. Беда тут с парковочными местами! Залезай, поедем!

— Вы знаете, что есть лося в бане у директора дурдома — это звучит очень интригующе? — поинтересовался я, втискиваясь на сидение.

— Появление лисьей дохи во время курсов повышения квалификации и необходимость ее зашить — тоже интригуют! — парировал Броник.

Мечик — младший из братьев Машевских, подтянутый, мускулистый, с длинными до плеч волосами — выглядел намного моложе своего возраста и походил то ли на эльфа-лаэгрим, то ли на индейца из фильмов с Гойко Митичем. Он любил неформальную одежду: косухи, рваные джинсы, носатые кожаные сапоги. Броник — лысый, с бородкой, как у злодеев-русских из американских фильмов, с орлиным носом и выразительными глазами, тоже — крепкий, но не такой подкачанный, предпочитал в одежде практичность — брюки-карго, свитера… Хотя, судя по тем костюмчикам, в которых они явились на мою давешнюю дуэль с Кшиштофом, дядьки оба были те еще щеголи.

— Сначала завезем доху в починку, а потом — едем к нашим инвесторам, — пояснил Мечислав Машевский, лихо выруливая на проспект Эльфийских Добровольцев. — И директор дурдома — то бишь, главврач Специального Великокняжеского центра психического здоровья — один из них. Завальня его фамилия, он чем-то на тебя похож — имеет деньги, влияние, собственную частную клинику, а работает на государевой работе… Идеалист!

— А кто там еще будет? — поинтересовался я. — Какие-то важные господа?

— Вот на месте и посмотришь. Все люди солидные, компетентные, обеспеченные, и при этом — мировые мужики. Сначала — доха, потом — ко мне за лосем, а потом сразу — в баньку! — заявил Бронислав и вдруг запел чистым лирическим тенором: — В таверне много вина, там пьют бокалы до дна…

— … и скрипка тихо, без слов,

Играет «Танго цветов»! — подхватил Мечислав, ровно в тон, лихо разворачиваясь на перекрестке и выруливая в сторону Жданович.

Я бес знает, где слыхал эти строчки, но дядьев заслушался — очень музыкальные у меня родственнички. Так и доху закидывали в ремонт, и за лосем, который оказался парой огромных кусков карбонада и шурпой в кастрюле-скороварке, мы ехали под аккомпанемент дуэта братьев Машевских. Их репертуар состоял из песен, мне смутно знакомых, то ли слышаных в Вышемирских дворах, то ли — во время службы в поисковом. Или это Гоша слышал, а я нет?

— …а у нее такая маленькая грудь,

И губы алые, как маки… - напевал Мечик, паркуясь на склоне холма, у ворот большого дома с увитым виноградником навесом во дворе.

— … уходит капитан в далекий путь

И любит девушку из Нагасаки… — вторил Броник, вылезая из машины.

— А ничего, что я с пустыми руками? — вдруг мне стало неловко. — Ну, хоть что-то должен был прихватить…

— Мы уже прихватили. Держи шурпу! Ну, и споешь что-нибудь, у нас так принято, — отрезал Мечислав и всучил мне в руки кастрюлю. — Идем!

Он почти по-хозяйски открыл калитку, сделал приглашающий жест рукой и повел меня по очищенной от снега дорожке, мимо виноградника с покрытыми инеем, до конца не опавшими листьями, мимо горящих желтым теплым светом окон большого дома и страшной-страшной псины, которая высунула свою огромную башку из будки и провожала нас янтарным взглядом.

— Свои, Зигмунд, — махнул ему рукой Броник.

Собакена звали Зигмундом! Может — в честь Фрейда? Так или иначе — пес шмыгнул носом, открыл пасть, показав розовый язык — и, клацнув зубами, ее захлопнул. А потом завилял хвостом внутри будки, давая свое собачье благословение на дальнейший проход к бане.

Баня у директора дурдома была серьезная. Большой светлый бревенчатый сруб, с резными наличниками, крыльцом, с обустроенной для чаепития или какого