Лешка подошла поближе к забору и заглянула за него. Цветники-гобелены, красивые клумбы, декоративные газоны украшали весь двор. Высокие, невиданного цвета дельфиниумы возвышались над эффектными листьями хосты, окаймленными желто-золотистыми полосами. Таких пышных флоксов она никогда не видела. А какие вдали росли розы! Цветы здесь росли не только на земле. Они выглядывали из укрепленных на карнизах оконных ящиков, свисали из подвесных корзин, обвивали беседки, источая неизъяснимый запах.

Над одной из клумб склонился какой-то невысокий пожилой человек. Он как-то неуклюже срезал цветы и собирал их в букет. А у калитки его поджидали мужчина и женщина, и Лешка услышала их громкий шепот.

— Надо бы и себе такой сад завести. Вот, нашел человек свою нишу и живет припеваючи. Видишь, какой дом себе отгрохал.

— Не знаю, не знаю, — качал головой спутник женщины. — Многие мои знакомые продают садовые цветы, но что-то никто из них до сих пор не разбогател.

— А этот разбогател. Смотря как дело поставить, — наставительно прошептала женщина.

Ромка тоже подошел к калитке, заглянул за забор и узнал хозяина цветника. Это был тот самый невысокий дядька с живыми выпуклыми глазами, которого он видел с Евгением Михайловичем.

— Здравствуйте, Святослав Петрович, — крикнул юный сыщик.

Мужчина поднял голову, оглянулся, увидел Ромку и кивнул головой:

— Привет.

А спустя минуту хозяин великолепного цветника подошел к калитке и отдал букет ожидавшим его людям.

— Извините, что задержал вас. Секатор затупился, да и рука подкачала, одной трудно нарезать цветы.

Ребята еще раньше заметили, что правая рука мужчины замотана бинтом.

— А что с рукой? — поинтересовался мужчина.

— Да так, поскользнулся, упал.

— Очнулся — гипс? — подхватил Ромка. — Там у вас случайно нет золота и бриллиантов, не проверяли?

— К сожалению или к счастью, сознание я не терял, — улыбнулся цветовод, — но боль была сильной. Впрочем, не думаю, что это перелом, скорее всего, сильный ушиб или растяжение связок. Как поеду в Москву, так рентген и сделаю.

— Сколько я вам должна? — спросила женщина.

Святослав Петрович замахал на нее здоровой рукой.

— Что вы, какие пустяки.

— Тогда спасибо. — Женщина зарылась лицом в букет, и Лешка снова услышала ее шепот, обращенный к спутнику: — Вот видишь, он не мелочится.

— А вы тоже за цветами? — спросил Святослав Петрович у Ромки.

— Нет, мы здесь по другому делу. Скажите, вы Руслана, ну, мальчика того, который у Евгения Михайловича бумажник взял, нигде больше не встречали?

— Нет, не встречал. — Мужчина покачал головой и вздохнул: — Заблудшая душа. Среда, ничего не попишешь, среда обитания. Он, конечно, не виноват, что оказался среди воров и бандитов, но они успели оказать на него воздействие, и этого, к сожалению, уже не исправить. А зачем он вам?

— Валентина Георгиевна попросила нас помочь ей найти его, — не стал скрывать Ромка.

— Вот как? А почему вас? Хотя да, в милицию-то она обратиться не может. Рад бы помочь и вам и ей, но мальчик, должно быть, уже далеко отсюда. Такие дети, знаете ли, быстро привыкают к бродяжничеству, им не по нутру нормальная жизнь.

— А Валентина Георгиевна сказала, что ему у них было хорошо. Что он стал называть ее мамой, — возразила Лешка.

В ответ на это цветовод лишь пожал плечами.

— Возможно, что и так, и я, к счастью, ошибаюсь. Я же с ней не знаком, и мальчишку этого никогда прежде не видел.

— Цветы у вас красивые, — не зная, что сказать еще, вздохнула Лешка.

— Стараюсь, выращиваю. Могу помочь с семенами.

— Спасибо, мы к вам еще придем. До свидания.

Расставшись с цветоводом и отойдя от его забора, Лешка расстроилась еще больше.

— Неужели от самого человека ничего в его жизни не зависит? Если он растет среди воров и негодяев, то и сам обязательно станет таким же?

— Если в его жизни другие, порядочные люди не встретятся, то он даже не будет знать, что можно жить по-другому, по-честному, — сказал Артем.

— Но у него когда-то были и мама и папа, наверное, они были хорошими людьми, а теперь вот Валентина Георгиевна появилась, и она тоже очень хороший человек. Неужели уже поздно его перевоспитывать?

— Хватит без толку рассуждать, — прервал сестру Ромка. — Вот когда мы его найдем, тогда и узнаем, почему он опять взялся за старое. Мне его, по правде говоря, еще жальче, чем тебе. Даже если он и вор, а воров, как тебе известно, я не люблю. Но вы его не видели, а я видел, и мне тогда показалось, что он ничего не брал, и что его обвиняют несправедливо. Если бы не та карточка, которая из его куртки выпала, я был бы уверен в этом на все двести процентов. Вообще-то жутко неприятно, когда тебя несправедливо в чем-то обвиняют. Главное, что при этом действительно чувствуешь за собой какую-то несуществующую вину, и оправдываешься, и боишься, что тебе не поверят. Если бы меня в тот вечер Евгений Михайлович просто так отпустил, продолжая считать, что я и есть вор, мне до сих пор было бы не по себе.

Говоря все это, Ромка крутил головой во все стороны и заметил бегущего мимо них мальчишку.

— Эй! — крикнул он. — Поди-ка сюда.

Мальчишка подошел.

— Ты Руслана случаем не видел? — спросил юный сыщик.

Пацан помотал головой:

— Нет.

— А кто-нибудь из твоих друзей его видел?

— Нас об этом уже спрашивали.

— Тогда пошли на станцию, — сказал Артем.

Друзья вышли на Песчаную улицу, и Ромка указал на высокий особняк с остроконечной крышей.

— Вот здесь я и провел ту незабываемую ночь.

Он заглянул в окошко, подошел к воротам, а они неожиданно открылись, и оттуда появился, нет, не появился, а вылетел в буквальном смысле этого слова хозяин особняка. Увидел Ромку и в удивлении поднял брови.

— Ты что тут делаешь?

— Здравствуйте, Евгений Михайлович. Да мы так… гуляем.

Лицо хозяина дома было жутко расстроенным.

«Уж не случилось ли что с его ребенком?» — подумал Ромка и осторожно спросил:

— Что с вами? Снова произошло что-то серьезное?

— Произошло! Тут такое произошло! — воскликнул Евгений Михайлович. — Опять деньги пропали! Но как он вновь умудрился ко мне влезть? Неужели через то же самое окно? Проникает, как невидимка, словно фокусник какой-то. Школу, знать, прошел хорошую.

— Кто к вам влез? — опешил юный сыщик. — Вы что, снова подозреваете Руслана?

— А кого же еще?

— И много пропало денег? — участливо спросила Лешка.