за ночь всю землю вспахать, пшеницей засеять, урожай вырастить, собрать, помолотить, муку смолоть и, едва день настанет, горячий хлеб мне представить. Поняли?

— Да! Да! — закричали чертенята в один голос.

Принялись они за дело — всё вокруг закипело. Одни пахали, другие шли следом с бороною, третьи сеяли, четвёртые на четвереньках ползали, своим дыханием посев согревали. Росла пшеница на диво и к утру созрела.

Взялись чертенята — кто косить, кто молотить, кто на мельницу возить. А с первой зарёй хлеб был уже в печи. Только солнышко красное всходить стало — и тёплый хлеб лежал перед добрым молодцем. Взял Дафин белый каравай, положил на полотенце и отнёс его чёрту.

— Вот, выполнил я твой приказ, получай каравай.

Нахмурился чёрт, но хлеб взял. Потом повёл Дафина на оружейный склад и велит:

— Выбирай себе любое оружие, второй приказ мой на охоте выполнишь. Приходи завтра да подстрели зайца в моём саду. Но помни: охотиться будешь только у меня в саду. Понял?

— Понял, — ответил Дафин и пошёл весёлый к Вестре.

— Отчего ты, Дафин, так радуешься? — спрашивает она.

— Как же мне не радоваться, когда чёрт так опростоволосился: дал мне приказ подстрелить зайца в его саду.

— Не смейся, не веселись, Дафин. Теперь задана тебе служба трудная, работа нелёгкая. Ведь заяц этот будет не простой: сам чёрт обернётся им. Завтра ты не гонись за ним по саду — тебе его не подстрелить. Иди ко дворцу, спрячься за дверью и выжидай время. Я обернусь борзой, стану за ним гнаться, ни в какой дыре спрятаться не дам. Выбьется он из сил и бросится во дворец; тут ты его и хватай да бей изо всех сил головой о ступеньки.

Наутро спрятался Дафин за дворцовой дверью, а борзая принялась гоняться за серым, вот-вот схватит да загрызёт. Почувствовал заяц, что худо дело, несдобровать ему, и бросился ко входу во дворец. А Дафин уж тут как тут! Поймал его за уши, схватил за лапы — и раз головой о ступеньку! Взвыл заяц от боли. А Дафин знай себе бьёт его головой о ступеньку.

Вышла на шум чёртова жена да как увидела, что с чёртом делают, заголосила, но спохватилась и крикнула Дафину:

— Что же ты, Дафин, такой шум-гам поднимаешь?

— Вот поручил мне господин чёрт зайца подстрелить, а я его живьём поймал и хочу тебе на кухню отнести.

— Постой, Дафин, постой, не убивай его, отдай мне живым.

— Нет, я сам должен хозяину отдать.

— Как же ты отдашь: он только вечером вернётся. Подай его сюда, я его поджарю на ужин, и ты с нами поешь.

Отдал ей Дафин зайца да пошёл отдыхать после трудов. А под вечер пришёл к чёрту во дворец заячьего жаркого отведать.

Принял его чёрт как ни в чём не бывало, угощает, притворяется, будто рад-радёшенек. А у самого голова перевязана, синяки под глазами. И говорит он Дафину, что согласен отдать ему Вестру, но пусть явится утром и узнает её среди чёртовых дочерей.

— Хорошо, — сказал Дафин и обрадовался: избавился, думает, от чёрта.

— Чему ты радуешься так? — спросила его Востра.

— Как же мне не радоваться: велел мне нечистый узнать завтра тебя среди его дочерей. А как узнаю — вольные мы с тобой.

— Эх, Дафин, не знаешь ты, как тяжело будет это сделать! Тут плакать впору, а не радоваться. Завтра чёрт заставит тебя искать меня среди сотен девушек, похожих на меня, как две капли воды, и лицом и волосами, и платьем. Как же ты меня от них отличишь?

— Да будь их сколько звёзд на небе, а тебя я всё равно узнаю.

— Не говори так, а послушай-ка лучше, что я тебе скажу. Гляди завтра каждой в глаза да выбирай ту, у которой слёзы польются.

Так они и порешили. Наутро пришёл Дафин за своей Вестрой. Повёл его лукавый в комнату, а в той комнате девушек полным-полно, и каждая из них — вылитая Вестра. Долго глядел на них Дафин, да никак не мог свою суженую найти. Как узнаешь её, коли все девушки на одно лицо, словно колосья пшеничные! Ходит Дафин мимо них и не может Вестру угадать. И вдруг глядь — блестят на девичьих ресницах две слезинки.

— Вот она! — воскликнул, радостно молодец.

Посинел от злости чёрт — понял, что они в сговоре. Накинулся на них с кулаками, побил и заточил в глубокую темницу. А темницу закрыл железными дверьми да тяжёлыми запорами. Была в той темнице одна только тонкая щель, сквозь которую проникал один-единственный луч света. Сидит Дафин, пригорюнился. А Вестра ударила своим кольцом оземь, обратились они с Дафином в малых мошек и сквозь щёлочку на волю выбрались. И поспешили через горы и долины подальше от чёрта проклятого.

Почуял чёрт, что нет уж их в темнице, поглядел вдаль и заметил беглецов далеко-далеко, за высокими горами, за дремучими лесами. Позвал он своих лучших воинов и велел им Дафина и Вестру догнать и воротить.

Поскакали всадники быстрее ветра, быстрее молнии. И стали они Дафина да Вестру догонять. Мчатся, горячим пламенем пышут.

— Ох, что-то жжёт мне спину! — говорит Дафин.

Обернулась Вестра и увидала погоню.

— Догоняют нас воины чёрта.

— Как же нам быть?

— Не бойся, я обернусь зелёным садом, а ты будешь стариком садовником. Как подъедут они да станут расспрашивать, ответь, что видал ты здесь двоих людей, но было это давным-давно, когда ты свой сад только сажать начинал.

Сказала это Вестра и обернулась цветущим садом, а Дафин стал старым садовником.

Вихрем подлетели свирепые черти и спрашивают у садовника:

— Не видел ли здесь молодца с девицей?

— Давным-давно, когда я деревья эти сажал, пробегало здесь двое. А больше с тех пор никто в этих краях не показывался.

Услыхали воины такой ответ, подивились и вернулись ни с чем.

— Ваше тёмное высочество, — говорят они господину своему, — мы далеко ускакали, но никого не встретили, кроме старика садовника, что за своим садом смотрит.

— Так это ведь они были! Вернитесь да схватите беглецов!

Снова бросились черти в погоню, мчатся быстрее прежнего. И опять они стали нагонять Дафина и Вестру.

— Ох, опять жжёт мне спину! — пожаловался Дафин.

Оглянулась Вестра и увидала погоню.