Подруги всем своим весом легли на дверь. Та сновавыпятилась. Низкое, утробное ворчание зазвучало громче. У Дженни задрожаликоленки. Она нагнула голову и, закрыв глаза, крепко сжала зубы.

– Р-раз!

Дверь поддалась и, преодолев последний дюйм, захлопнулась.Рука Ди метнулась к ключу и молниеносно повернула его. Щелкнув, язычок вошел впаз.

Дженни отошла, пошатываясь, ноги все еще дрожали, по лицуструился пот. Она взглянула на дверь. Та больше не выпячивалась, из-за нее недоносилось ни звука. Обыкновенная деревянная дверь.

В коридоре стало совсем тихо.

Дженни прислонилась спиной к стене и потихоньку сползла поней, сев на корточки. Ди стояла напротив.

– Привет, – сказала наконец Дженни.

– Привет.

Они продолжали молча глядеть друг на друга.

– Ты видела остальных?

Ди отрицательно покачала головой.

– Я тоже. Он сказал… ну, ты поняла, кто он, –Дженни подождала, пока Ди кивнет, – он сказал, что мы все находимся вразных уголках дома. Ждем встречи с нашими страшными снами. – Дженнипокосилась на дверь. – Ты была внутри?

– Нет. Я была в гостиной, смотрела на Тома, потомвнезапно почувствовала головокружение. Очнулась здесь, на полу. Увидела дверь,открыла, чтобы посмотреть, что за ней.

– И что ты увидела?

– Мерзкого монстра, не очень большого.

– Одного из тех, с картинок? Василиска или Вервольфа?

– Нет, очень мерзкого. Как наш тренер Роджерс.

«Ди довольно спокойна», – отметила Дженни.

Подруга выглядела настороженной и суровой, но по-прежнемуочень красивой, как статуэтка из черного дерева.

– Попробуем найти остальных.

– Хорошо. – Дженни не двинулась с места.

Ди потянула ее за руку.

– Пойдем, вставай.

– По-моему, я сейчас упаду в обморок.

– Даже и не думай. Ну-ка, подъем!

Дженни поднялась, озираясь.

– Ты же сказала, здесь только одна дверь. А это что?

– Этой раньше не было.

Вторая дверь ничем не отличалась от первой – с шестьюфиленками, совершенно безобидная с виду.

– Как ты думаешь, что там, за ней? – осторожноспросила Дженни.

– Сейчас узнаем. – Ди потянулась к ручке.

– Постой, ненормальная! – Уняв дрожь, Дженниприпала ухом к дереву. До нее не донеслось ни единого звука, кроме собственногодыхания. – Ладно, открываю, но будь готова.

Ди встала наизготове. Дженни повернула ручку.

– Давай, – скомандовала Ди, и Дженни распахнуладверь.

За дверью была комната с выкрашенными в золотисто-желтыйцвет стенами. На одной из них висела древняя африканская маска. На встроенныхполках тикового дерева стояли глиняные фигурки, одна из них отдаленнонапоминала Нефертити. На полу возле домашнего спортивного уголка, поражавшегоколичеством снарядов, в беспорядке валялись кожаные подушки. Это была комната Ди.Фигурки лепила ее бабушка Эба, для Нефертити ей позировала сама Ди. Рядом скроватью скопилась груда учебников, на тумбочке валялась незаконченная домашняяработа.

Дженни любила бывать у подруги, ей нравилось разглядыватьновые диковинки, которые Эба привозила Ди из путешествий. Но сейчас комнатавнушала беспокойство.

Стоило им войти, дверь захлопнулась – и исчезла. Обернувшисьна стук, Дженни увидела лишь стену на том месте, где только что находился вход.

– Ну вот, мы в ловушке, – сказала Дженни.

Ди нахмурилась:

– Должен быть какой-то выход.

Подруги поспешили к окну. Из него открывался тот же вид, чтои из настоящей комнаты Ди. Никакой ледяной пустыни. Дженни отчетливо виделалужайку, освещенную фонарем. Но окно не открывалось. Разбить его тоже не удалось, –Ди тут же попробовала это сделать пятикилограммовой гантелью.

– И что дальше? – спросила Дженни. – Зачемздесь твоя комната? Не понимаю, что происходит.

– Если это место нам снится, тогда мы можем многоеизменить одной лишь силой мысли. Попробуем проделать выход в стене.

Они попытались, но безрезультатно. Дженни старалась какможно отчетливее представить себе дверь на прежнем месте, но у нее ничего невыходило.

– Сдаюсь. – Ди скинула куртку и плюхнулась накровать, как будто и вправду находилась у себя дома.

Дженни присела рядом, размышляя. Голова несоображала, – наверное, скалывалось потрясение.

– Давай рассуждать логически. Этот парень сказал, чтокаждый из нас встретится со своим кошмаром. Тогда это, должно быть… –начала она.

Но Ди перебила ее:

– А что он еще сказал? Кто он?

– Ди, ты веришь… в дьявола?

Ди презрительно усмехнулась.

– Единственный дьявол, в которого я верю, –Дакаки, и единственное, что в его власти, – сделать человека сексуальноозабоченным. По крайней мере, если верить Эбе.

– По-моему, ему хотелось, чтобы я поверила, что ондьявол, – медленно произнесла Дженни. – Но я не знаю…

– И он хочет, чтобы мы играли в его игру? Толькопо-настоящему, да?

– Если мы до рассвета доберемся до башни, то сможемуйти, если нет – выиграет он. – Дженни взглянула на подругу – Ди, тебестрашно?

– Боюсь ли я сверхъестественного? – Ди пожалаплечами. – А чего бояться? Мне всегда нравились легенды. Не понимаю, чтонам мешает победить. Я же поклялась всыпать по заднице Сумеречному Человеку, ия от своих слов не отказываюсь. Вот увидишь.

– Это какое-то безумие, – сказала Дженни. Теперь,когда она села и немного подумала, ее снова начало трясти. – Одно делоутверждать, будто веришь в мистику, в экстрасенсов и тому подобное, и совсемдругое – допустить, будто что-то мистическое может произойти с тобой.

Ди открыла рот, чтобы возразить, но Дженни поспешнопродолжила:

– А когда что-то такое случается, все становится с ногна голову, и тогда тебе уже кажется, что этого не может быть, но тем не менееэто происходит на самом деле.

Она заглянула в темные глаза подруги, ища в них понимания.

– Согласна, – коротко ответила Ди. – Этопроисходит на самом деле. Правила изменили! Нужно приспособиться к ним – и какможно быстрее. Иначе нам не на что рассчитывать.

– Но…

– Никаких «но», Дженни. Знаешь, в чем твоя проблема? Тыслишком много думаешь. Больше не о чем говорить. Надо спасать шкуру.