на камень преткновения, который вызвал во мне выраженный протест – отказ от права выезда в иностранные государства.

– А чего это меня так прижучили? – возмутился я. – Почему лишают неотъемлемого права человека и гражданина?

– Давно ли мы, бывшие советские люди, получили это право? – усмехнулся еще совсем недавно бывший майором ФСБ Бобёр.

– Все равно! – нахально бунтовал я. – Кому я там нужен, совершенно никому не известный захолустный русский мальчишка?

– Курсант Комаровский! – неожиданно рявкнул поставленным командирским голосом офицер.

От неожиданности меня будто пружиной подбросило вверх!

– Я! – отрапортовал уже стоя навытяжку.

Майор тоже поднялся с табуретки и железным голосом произнес:

– Товарищ курсант! Вам Родина доверила святое: государственную военную тайну, имеющую колоссальное значение для обороны страны, а вы собираетесь ее разболтать где-нибудь в турецких трущобах, на гавайских пляжах или в кабаках Мельбурна? А может быть желаете отличиться в борделях Чикаго?

– Н-нет, – смущенно выдавил из себя я. И уже окрепшим голосом продолжил свою подрывную деятельность:

– Но никому же неизвестно, что я работаю на ФСИКИА, и поэтому я никому не интересен!

– Вольно, садитесь, – разрешил командир, решив, видимо, меня больше не ошеломлять, а объяснить спокойно, что наивного желторотика поджидает на чужбине.

– Какие ведущие мировые разведки ты знаешь?

– Ну МОССАД, ЦРУ, МИ-6, естественно наше ГРУ… – тут я задумался, потому что никаких других разведок не знал.

– А еще АСРА, РСИ, ПМР, ФРС, МГБ, ГДВБ…, – стал пополнять мои знания матерый профессионал.

Я воспринял это как явную издевку старшего товарища.

– Не надо держать меня за совсем уж дурака! ФРС это какая-то наша организация, МГБ, это,по-видимому, московская государственная безопасность, а уж ГДВБ или АБВГД вообще ни в какие ворота не лезет!

– Лезет, еще как лезет, – успокоил меня невозмутимый майор. – АБВГД это твоя личная выдумка, а ГДВБ это французская служба, имеющая на сегодняшний день самую разветвленную агентурную сеть в Европе и США.

– Во как! – удивился я. – Вишь, что творят законодатели мировых мод! Приоденут от Диора, сбрызнут для верности духами от Шанель, а заодно и завербуют нужного человечка!

– Не без этого, – согласился Бобер. – ФРС в России, это федеральная регистрационная служба, и к теме сегодняшнего разговора не имеет никакого отношения, а совпадающая с ней аббревиатура обозначает Федеральную Разведывательную Службу Германии, за которой тянется много известных и громких дел. МГБ – это крепнущая день ото дня разведка Китая, а другие аналогичные службы в разных странах можно в расчет не брать – мелковаты и слабоваты.

– А как же они могут понять, что я что-то важное знаю?

– Видишь ли, Дмитрий, мы с тобой не в вакууме живем, и нас окружают совершенно разные люди. И многие из них что-то знают или о чем-то догадываются. Наше руководство даже приказало не сообщать тренерам, кого именно и для каких целей они готовят. А кое-кто уже знает. И со всех, знающих и не знающих, которых поневоле приходится приобщать к вашему обучению, взята стандартная подписка о неразглашении. И, конечно, все пообещали не разглашать. Только ведь жизнь, как говорят в народе, такова какова она есть, и больше ни какова.

Кто-то не выдержал и все рассказал жене, а она, хоть и клялась молчать до конца жизни, на другой же день проболталась подружке. Та разнесла новость по своим знакомым, и информационная волна пошла все дальше и дальше. Кто-то сболтнул случайным знакомым, опьянившись вместе с ними в баре, кто-то своей девушке, кто-то дорогой матушке. И рано или поздно эти данные доходят до скрытно сидящих в нашей стране рыцарей плаща и кинжала. Вначале им не придают значения, мало ли чего наврут люди. Затем похожие данные приходят из нашего министерства обороны.

– Зачем же вояки эти данные шпионам сообщают? – удивился я. – От общей тупости?

Майор усмехнулся.

– Наши военные отнюдь не глупцы, хотя и бродят в народе дурацкие шуточки, что у них в мозгу одна извилина, да и та появилась от фуражки. Схема примерно та же, только тут шпионы действуют немного иначе. Военный человек очень часто любит выпить, и его нарочно опаивают, а потом заводят этакие провоцирующие беседы: вот мы там ого-го! А вы тут бездельничаете! Пьяный человек своему языку не хозяин, и там, где он хотел сказать что-то вроде: да и мы тут тоже не бездельничаем, из-за того, что ему не верят, военный увлекается и рассказывает многое из того, что составляет военную тайну.

Есть вариант подсунуть офицеру в кровать ловкую в постели и любовных делах женщину, а она уж его раскручивает. Ну а если удается найти в нужном военном коллективе предателя, считай дело сделано, информация получена, и передать ее в Пентагон или Иерусалим при современных средствах связи никакого труда не составляет. И вот тут-то и передают: русские выработали абсолютно новую систему для получения ранее неизвестных военных и гражданских технологий. Аналогов нигде в мире больше нет. Один из основных сотрудников – Дмитрий Комаровский, через неделю отправляется в Анталию отдохнуть. И как ты думаешь, что они с тобой будут делать на этом курорте?

– Подсунут женщину в постель?

– Это вряд ли. Скорее всего втянут в какую-нибудь уголовную ситуацию, или еще что-нибудь измыслят, чтобы склонить к сотрудничеству. На худой конец просто введут сыворотку правды и выяснят все известные тебе тайны.

– Но наше правительство может подать ноту протеста на такие незаконные действия!

– А им в ответ вежливо ответят: ничего про это не знаем, и мы никаких таких действий не совершали. И чаще всего это истинная правда, потому что на территории практически любой развитой державы действуют кроме местной контрразведки, еще и представители нескольких других шпионских организаций.

– А мы и им ноту направим! – начал было горячиться я, уже с горечью осознавая, что несу сейчас несусветную чушь, на которую улыбается даже Кот-Баюн.

– Да эти подлецы, понимаешь ли, постоянно позабывают представиться. И визиток у них с собой вечно нету.

– Извините, – практически прошептал я, подписывая документ.

– Бывает, – усмехнулся Вольдемар Иванович. – Мы с тобой уезжаем через три дня. Билеты на фирменный самарский поезд «Жигули» возьму я.

– Да я и сам возьму!

– Сам ты ничего не возьмешь, сейчас сезон отпусков, поезда забиты, и билет, по-хорошему, нужно брать за месяц перед поездкой. А у меня ведомственная бронь, и нам с тобой отыщутся места в купе на двоих в любом, даже самом переполненном, поезде.

Причем возьму не простое купе, где едет четыре человека и постоянно будет торчать кто-нибудь для нас с тобой лишний – потолковать за жизнь и о будущей работе будет нельзя, а двухместное «СВ». Вот