«Да, а ведь хотела приличную работу с нормальным заработком!» — мысленно хмыкнула Камила.

«С другой стороны, может этот парень с глазами, как у мартовского кота, говорит правду, и со временем мне удастся добиться повышения? Все-таки там здорово: атмосфера такая необычная, словно ты переносишься в другой мир! А еще эта группа с их песнями и гитара Глена — самая удивительная вещь из всего, что я когда-либо видела! А я ведь играла — на самом деле играла! Как мне это удалось? Мое прошлое возвращается? Я из богатой семьи и меня этому учили?» — девушка потерла виски, пытаясь воскресить хоть что-то из своей памяти, но в ответ снова пустота, словно ее воспоминания были заперты за семью печатями или их просто стерли ластиком, не оставив ни намека на старую жизнь.

Камила постаралась приободрить себя, снова прибавила шагу, а, увидев вдалеке угрюмое двухэтажное здание детского дома, даже перешла на бег, старательно отводя мысли от холода, сковывающего движения. «И откуда взялся этот проклятый ветер!».

Сонный пожилой сторож злобно зыркнул на нее и, кряхтя, стал открывать старые ржавые ворота. Девушка тут же прошмыгнула на территорию приюта и понеслась к крыльцу. Внутри было тепло и пахло приготовленным ужином, в животе предательски заурчало, но Камила свернула в сторону своей комнаты: ей не терпелось расправиться со своими огненно-рыжими волосами. Мысленно она уже видела себя брюнеткой и примеряла новый образ на новую жизнь, которая вот-вот должна была начаться. «С меня хватит! Я больше не буду бельмом на глазу у окружающих!»

Войдя в комнату, она схватила свое полотенце, ножницы, которые были в тумбочке у Лики, маленький флакон с черным отваром и тенью побежала в «дамскую» комнату.

Как и ожидалось, во время ужина там никого не было. Камила положила все принесенное на полку, зажгла лампу, подошла к зеркалу и, не жалея своих густых и длинных волос, обрезала их, укоротив до плеч. Пышную кучу рыжих локонов она собрала и швырнула в металлическую корзину, намереваясь сжечь перед уходом, затем она набрала в таз холодной воды, вылили треть раствора из флакона, поставила таз на пол, тут же опустилась и сама на колени, склонила голову и смочила волосы. Она провела там еще пятнадцать минут, попеременно опуская голову в раствор, как и говорил торговец из лавки, затем отжала волосы руками, слегка ополоснула из ковша и старательно подсушила их сухим полотенцем.

Затаив дыхание, она подошла к зеркалу и не поверила своим глазам: там на нее смотрела и робко улыбалась совершенно другая девушка! Влажные черные волосы делали кожу лица бледнее, а глаза темнее. Она почувствовала облегчение и даже радость, точно зная, что теперь все будет по-другому, потому что отныне она могла уходить из этого скверного дома-одиночества, потому что она нашла работу, и, наконец, потому что она больше не была рыжей!

Когда девушка вернулась в комнату, там было все так же пусто: все четыре кровати пустовали, в комнате царила тишина и умиротворение. Она и думать забыла о голоде и просто легла на кровать, улыбаясь своим мыслям, а потом вдруг словно ощутила струны под пальцами. Камила присела, внимательно посмотрела на свои руки, воровато огляделась по сторонам и выдохнула, не найдя свидетелей своего минутного помешательства. В груди снова разлилось тепло, отдаленно знакомое и расслабляющее. Не помня себя, Камила опустилась на корточки перед прикроватной тумбочкой и, словно одержимая, принялась рыться в ней, не понимая, что именно пытается отыскать, пока не наткнулась в самом углу под грудой вещей на маленький давно забытый сверточек.

«Мой кулон!» — удивлено подумала девушка. Это была маленькая невзрачная сфера, слитая из непонятного темно-серого металла с черными вкраплениями, без всяких там рисунков и надписей — просто гладкий шарик, подвешенный на такой же невзрачной цепочке.

Она не помнила, откуда взялось это незатейливое украшение, как не помнила и своего прошлого, но первый год она носила его, не снимая, и ей часто казалось, что оно может сохранять тепло и успокаивать.

«Я всегда была уверена, что он мамин!» — вспомнилось Камиле.

Однажды она разозлилась на ту самую мать, которая бросила ее и предала. В тот день Камила сняла кулон, но так и не решилась избавиться от него. А сейчас руки сами расстегивали замочек цепочки и надевали украшение на шею, и снова в груди стало тепло и спокойно! Девушка упала на свою кровать, вытянула ноги, только сейчас ощутив, как они гудят от усталости, голова кружилась от пережитых эмоций, а может и от голода, а сон мягко обволакивал туманной дымкой.

Спать пришлось недолго, так как вскоре в коридоре послышались голоса девчонок, и Камила тут же проснулась, с трудом разлепляя глаза и отрывая голову от подушки. Это здесь она научилась подскакивать от малейшего шороха, засыпать последней, а просыпаться первой, потому что только так можно было обезопасить себя от пакостей, которые так любили придумывать ее соседки по комнате.

— Ну что там, наша рыжая пропажа объявилась уже? — с усмешкой сказала Лика, распахнув дверь.

Лика привела с собой всю свою стаю, а за талию ее по-хозяйски обнимал Макс, который, судя по всему, решил возобновить отношения со своей бывшей пассией. Сделав два шага, она застыла у двери вместе со своей компанией.

— Эй, ры… — она запнулась, увидев взъерошенную со сна черную шевелюру.

Камила нехотя поднялась на ноги, хищно потянулась и с полуулыбкой уставилась на вошедших.

— Что застыли, как вкопанные? Соскучились по мне, ребятки? — она внимательно посмотрела на Макса, засунув свой страх глубже и придав взгляду беспечный вид, и даже иронично улыбнулась при виде его лысины.

Как ни странно, но на какой-то миг в глазах врага промелькнул страх, который потом сменился злобой, а потом его взгляд стал заинтересованным и изучающим — такой, от которого у Камилы всегда пробегал холодок по коже, вызывая волну мурашек.

Лика недовольно поджала губу и толкнула парня в бок.

— Ты опять на нее глазеешь? — возмущенно прошипела она.

Макс моргнул, в недоумении уставился на свою девушку.

— Брось, Ли, зачем мне эта крашеная курица! — выделив интонацией предпоследнее слово и фальшиво улыбаясь, проговорил он.

Парень подхватил девушку на руки, она тут же завизжала на всю комнату, а он, веселясь, кинул свою подружку на кровать, уселся сверху и впился в ее губы так, что она тут же забыла о своей ревности.

Камила порадовалась тому, что на нее больше никто не обращает внимания и, пожав плечами, продефилировала гордой походкой к выходу.

«Может, в столовой удастся раздобыть хоть что-нибудь?» — с тоской подумала девушка.

ПРОШЛО ЕЩЕ ТРИ ГОДА

Двадцать один… — именно в двадцать один одаренные отпрыски империи поступают в свою знаменитую магическую академию. Каждое утро Камила просыпалась и, глядя в зеркало, говорила себе: «Я справлюсь с этим! Обязательно справлюсь! Я — МАГ, а значит, имею право обучаться, и они ничего не смогут с этим поделать! Еще совсем немного, пару шагов…»