И тем не менее…

Я шла и размышляла над этим, постепенно все глубже впадая в уныние. Нет, это точно из-за меня, без вариантов. Ситуация у нас сейчас хоть и сложная, но не критическая. Не до такой степени, чтобы впадать в панику и делать странное. Как и сказал Тавель, ничего страшного пока не происходит. Кроме меня. Я и есть тот фактор, который выносит им мозги. Это, наверное, моя магия проснулась, мой дар — внушение. Мне же всегда хотелось нормальной, человеческой реакции на себя, а не того запредельного эмоционального холода, которым от них тянуло, Вот и результат, я их просто ломаю под себя, внушаю что-то совершенно несвойственное. И что будет, когда они догадаются? Ведь не догадаться не могут, здесь лишь вопрос времени. Нет уж, лучше пойти и самой во всем признаться Вессаэлю. Правильно, на первом же привале. Только придумать бы, как подипломатичнее преподнести ему информацию, чтобы не бросили монстра прямо здесь, а доставили обратно домой. Нет, ну кого я обманываю? Какая, к черту, с ним может быть дипломатия? Все равно любые мысли прочтет еще до того, как я их додумаю…

Привал объявили скоро, много раньше, чем я ожидала. И дело было не в усталости, просто местность вокруг изменилась, да так неуловимо, что я этого не заметила за размышлениями. Лес стал мельче и суше, все больше попадалось сосен, появились ели, которых раньше и в помине не было. Изменился и рельеф — начался ощутимый подъем, впереди замаячила какая-то возвышенность. Тавель решил сделать небольшую разведку, прежде чем соваться в неизвестность. Ну а остальные, пользуясь случаем, отдыхали, готовили обед, подстреленный на этот раз Суинни, и разговаривали. Точнее, разговаривали — это мы с Вессаэлем.

Я отозвала его в сторону, едва все остановились, и запланировано принялась каяться, сбиваясь от собственной «дипломатичности». Выслушать-то он меня выслушал, но вот ответил совершенно неожиданно:

— Ну понял, внушение, и что?

— Но это же, наверное, магия во мне просыпается? Эта… как ее… сила.

— Странно, если б не просыпалась. Ты и представить не можешь, какой удар мы все получили от рикошета. После такого проснется даже то, чего не было. А у тебя сила и так была. Я говорил.

— А ничего, что я вас под себя ломать пытаюсь? — дипломатия все-таки была мною послана. Далеко.

— Боги, тебе что проблем не хватает, что ты их выдумываешь? Мы все под блоками, и не тебе их ломать!

Я молча открыла и закрыла рот. Сказать было нечего.

Зато он еще не выговорился:

— Я же говорил, с твоим даром разбираться будем потом, не на ходу. Долго и тщательно, потому что там что-то странное.

— Но не могу же я пока совсем ничего не делать?

— Да, не можешь, — он явно был этим огорчен. — Ладно, тогда просто вспоминай, что умела и раньше. Необычного. Чего не видела у остальных. Вспомнишь — возможно поймешь, в чем твой дар.

А потом добавил:

— И прекрати панику, никто тебя здесь не бросит. Не затем искали.

После чего ушел, оставив меня скорбеть над собственной дипломатичностью. Впрочем, иллюзий на ее счет у меня и раньше не было.

Магия, шмагия… Нет, нужно все-таки найти момент и поговорить с ним на эти темы серьезно. Пусть объяснит систему, как оно все работает. А то блуждаю как ежик в полной темноте, не понимая элементарного. Под блоками они, ммать. А мне кто об этом сказал?

Но если не внушение, тогда что же я с ними делала? Получается, просто провоцировала? Хоть на какую-то реакцию, ибо мне без нее было крайне неуютно? А у них к таким провокациям совсем никакого иммунитета, с ними до меня никто ничего подобного не проделывал. Вот они и велись. Они же все с друг с другом сдержанные до отвращения, и это явно привычка. Образ жизни. А тут я со своими истериками. Правильно, так и есть, я просто психологический провокатор для них. И ничего страшного в этом нет — привыкнут, никуда не денутся. И иммунитетом потом обзаведутся, как пить дать.

Тавель тем временем успел вернуться, принеся ощущение надвигающейся угрозы, но абсолютно ничего конкретного. Поэтому обед как начался, так и закончился в полном молчании. Сомнений в том, что все очень серьезно, не возникло ни у кого — слишком опытным в таких делах был стальной. А отсутствие конкретики скорее пугало, чем утешало. Я, оказывается, все-таки умудрилась поверить в силу данов, в их способность справится с любой проблемой, а тут такое…

В путь тронулись в привычном уже порядке и опять в полном молчании. Первые полчаса я старательно истязала себе психику, пытаясь представить те ужасы, что поджидали нас впереди, а потом мне просто надоело это бестолковое занятие. Голову стоило забить чем-нибудь более простым и полезным. Например, попытками разобраться, что же там все-таки с моим гипотетическим даром.

И почти сразу вспомнились вчерашние вечерние размышления: подходит-не подходит, впишется-не впишется, отсюда-не отсюда… А вдруг и в самом деле в них что-то было? Ведь игру в «что бы кому добавить для полноты образа» я придумала себе еще в детстве. Вместе с Лелькой когда-то развлекались, прикидывая, кому из знакомых какая роль подойдет, и что в них изменить для полного идеала. Подружка не раз умирала со смеху, соглашаясь с моими идеями, ложившимися точно в яблочко. А вот игра в «камни-оправы» появилась значительно позже, вместе с увлечением цветными камушками. И вышла на новый уровень, когда я пошла работать в крутой ювелирный салон — подобрать человеку подходящую вещицу мне удавалось всегда. Хотя, вообще-то, профессия у меня другая, учили меня на историка, просто так вышло. Но я не жалела.

Да, наверное, копать стоило именно в том направлении.

Поразмышляла и о легенде, рассказанной вчера даном. Или не совсем легенде? Очень уж хорошо она ложилась и на древнюю историю, и на мифы Ирландии и Британии. Карлики-пикты, загнанные в пещеры невесть откуда взявшимися племенами богини Дану, и сами эти племена, исчезнувшие неведомо куда под напором кельтов и оставившие после себя лишь кольца менгиров да волшебные сказки. И острова эти сокрытые… Уж не Хай Бразил ли, загадочно недоступные «Острова Блаженных» имеются ввиду. Н-да…

Этих мыслей хватило ровно до следующего вечернего привала, снова устроенного у воды. На этот раз ее роль отвели небольшому водопаду с шорохом стекавшему по отвесной скале в некое подобие каменной чаши. Пейзаж опять оказался настолько красив, что сам собой возник вопрос — то ли весь этот мир был таким сказочным, что куда ни приткнись, везде райские кущи, то ли у Тавеля был особый дар такие местечки находить. Или и то, и другое вместе?

Как только остановились, я мгновенно скинула с плеча сумку и растянулась на траве так, чтобы видеть водопад. А что? Как слабая и глупая женщина могу себе позволить. Хворост и дичь пускай таскают сильные, мужественные и магически одаренные даны. У них получится.

Но долго наслаждаться созерцанием бегущей воды мне дали — на этот раз Вессаэль сам подсел ко мне для беседы. Похоже, у нас складывается традиция ежевечерних посиделок «тет-а-тет», так сказать. Остальные, кажется, тоже это поняли, поскольку мешать нам и не пытались.