А Квинн тем временем продолжала:

– Сегодня я принесла вам добрые вести. Целый год Черный Цирк силился разгадать тайну путешествий во времени, сокрытую профессором Захариасом Уолкером. И сегодня я с радостью сообщаю вам о том, что Профессор битву проиграл. Секрет путешествий во времени теперь у нас в руках! Наконец-то!

Вся болтовня в баре мигом стихла. Кто-то одобрительно присвистнул, а потом в толпе раздался возглас:

– Давно пора!

Эш до того сильно стиснул конверт с наличными, что руку свело судорогой. Он торопливо убрал деньги и принялся разминать пальцы.

Он знал, что циркачи научились путешествовать во времени. Точнее сказать, всерьез подозревал. В конце концов, тогда, в 1980 году, на базе Форт Хантер, он собственными глазами видел их корабль и, кажется, даже Романа с Квинн.

Но ему так и не удалось понять, как именно они перемещаются, раз у них нет экзотического вещества. Впрочем, в последние несколько недель он старательно задвигал этот вопрос подальше в угоду более важным и срочным вещам.

Но теперь о нем вспомнил.

– Мы бы хотели, скажем так, отметить это событие и покутить всласть и потому приглашаем вас всех в отель «Фейрмонт»! – объявила Квинн. – Завтра в семь вечера Черный Цирк устраивает там праздничный маскарад! Приходите! И увидите, как при помощи путешествий во времени мы вместе построим счастливое настоящее и блестящее будущее! И создадим новый, прекрасный мир!

Изображение на экране застыло. Эфир подошел к концу.

Вокруг возобновился оживленный гул голосов. Откуда-то из толпы до Эша донеслось: «Квинн Фокс». Вот только говоривший произнес это имя без страха – скорее даже с восторгом. Подумать только.

Второй уточнил обыденным тоном, точно речь шла о чем-то таком, во что он не до конца верил:

– Она ведь каннибал, да?

А следом прозвучало:

– Ты же сам слышал! Она хочет нам помочь! Хочет все исправить!

Параллельно с этой оживленной беседой шла еще одна – о Профессоре и Агентстве защиты хронологии. О нем самом.

– Нет, ну это же эгоизм чистой воды! – гневно воскликнул кто-то. – Прибрать к рукам все технологии – и никому о них не рассказывать!

– Путешествия во времени должны быть доступны каждому! – поддержал его другой. – Квинн Фокс исправит эту несправедливость!

Эш неодобрительно поморщился, стараясь больше не вслушиваться в эти речи. Подумать только, до чего коротка людская память! Стоило Квинн поманить народ пальчиком, точно осла морковкой на палке, – и все мигом забыли о многолетнем беспределе Черного Цирка!

Он поднес ладонь к лицу, вспоминая, как мимо него пронесся кинжал Квинн, чудом не задев кожу. Он говорил с ней всего раз в жизни – на пристани у отеля «Фейрмонт».

– Мы уходим, – сказал он тогда, опасливо попятившись.

– Слишком поздно, – заявила на это Квинн и метнула в него свое беспощадное оружие.

Он отчетливо помнил жар металла у самой щеки, нервные импульсы, разбежавшиеся по коже, потрясение, на миг сковавшее его сердце беспощадными тисками, и мощный выплеск адреналина.

И в эту девушку ему суждено влюбиться! Превспоминания никогда не лгут. Вот уже целый год, залетая в анил, Эш каждый раз видел одну и ту же картину: девушку с белыми волосами в лодке, белые деревья, ночную тьму. И каждый раз девушка дарила ему поцелуй и убивала его. Ему суждено было ее полюбить, а ей – предать его.

У Квинн Фокс были точно такие же белоснежные волосы. Она и была той самой девушкой.

Эш зажмурился и сглотнул ком, вставший в горле. В венах жарко и тревожно пульсировала кровь.

Превспоминание было столь же реальным, как настоящие воспоминания. Он чувствовал солоноватый запах воды. И жар губ Квинн Фокс.

Поддавшись бессознательному порыву, он нырнул рукой в карман. Пальцы нащупали помятую книжицу в кожаной обложке и вытащили ее на свет.

Старый журнал Профессора порядком истрепался. За последние три недели Эш перечитал его, наверное, раз сто, тщательно выискивая в записях своего учителя (среди которых были и описания любопытных случаев из жизни, и какие-то загадочные зарисовки, и обрывочные заметки) потайные смыслы и подсказки. Эш уже не верил в то, что его пре-вспоминанию можно помешать сбыться, но все равно надеялся найти в этой записной книжке какой-нибудь ценный совет. Или хотя бы знак того, что все будет хорошо.

Он стиснул зубы и медленно выдохнул, жалея, что Профессор, увы, не сидит на соседнем стуле и с ним нельзя поговорить.

Еще бы, ведь он погиб. Его убили на базе Форт Хантер 17 марта 1980 года. И от него только и осталось, что этот потрепанный журнал в кожаном переплете.

Эш начал снова пролистывать зачитанные страницы и вдруг замер, обнаружив, что из переплета торчит обрывок бумаги. Сперва ему показалось, что недостает всего одной странички, но, приглядевшись, он заметил, что выдрано сразу несколько. Эш задумчиво провел пальцем по обрывкам страниц, сдвинув брови. Неужели их вырвал Профессор, пожелав скрыть содержание одной из записей? Но почему?

Неожиданно перед ним снова возник бармен. Теперь он уже смотрел с нескрываемым подозрением.

– Послушайте, одну кружку я вам налью, так и быть, но…

– Наливай сразу две, – резко перебил его Эш. Бармен недовольно нахмурился, и тогда он сунул руку в карман и положил конверт с деньгами на барную стойку, звучно припечатав его ладонью. В конце концов, какой смысл в экономии, если жить ему осталось меньше недели?

Бармен опасливо заглянул в конверт (видимо, испугавшись, что там может быть яд), а потом одобрительно вскинул бровь, пересчитав купюры. Недаром говорят, что самый верный способ расположить человека к себе – это вручить ему пачку купюр, желательно в твердой валюте. Он спрятал конверт в карман и отвернулся, чтобы налить Эшу пива.

– Наливай, не жалей, – велел ему Эш.

БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ

27 АВГУСТА 1899 ГОДА

16:24

НЕПОДАЛЕКУ ОТ КОЛОРАДО-СПРИНГС

Я тороплюсь, так что напишу буквально несколько строк. Никола Тесла только что убежал в дом в поисках бурбона, и мне не очень хочется, чтобы он, вернувшись, застал меня с карандашом и блокнотом в руках.

Его, скажем так, временами одолевает паранойя… Не хочу давать ему лишних поводов для подозрений.

Сейчас я сижу на деревянном стуле посреди экспериментальной станции Теслы близ Колорадо-Спрингс. Здание напоминает просторный амбар, бо́льшую часть которого занимает гигантская катушка – пожалуй, я в жизни не видел ничего подобного. Есть здесь и другие приборы: генераторы, лампочки и так далее, но при этом на станции почти никаких бытовых удобств. Когда я спросил Николу, где он обедает и чем вообще подкрепляет силы, он посмотрел на меня как на марсианина.

Кстати сказать, он не верит моим рассказам о путешествиях во времени. Куда больше ему нравится думать, будто я прибыл с другой планеты.