– Никуда мы не пойдем! – возмущенно воскликнула Зора. – Наша задача – спрятать Эша от этой девицы-каннибала, а не подать ей его на блюдечке с голубой каемочкой!

После того случая, когда Зора дала волю чувствам на крыше Форт Хантера, Эшу стало гораздо проще улавливать малейшие колебания ее тона и распознавать, когда в ней говорит злость, а когда – страх. Он и сейчас их уловил и потому нашел в себе силы ответить спокойно, а не развязывать перепалку.

– А по-моему, нам с ней пора бы уже познакомиться, – проговорил он, не глядя подруге в глаза.

Она усмехнулась – отрывисто и невесело, точно он отпустил какую-то неуместную шутку, которая нисколько ее не рассмешила.

– Знакомство с ней – твоя верная смерть.

Эш обратил внимание на то, что о влюбленности Зора упоминать не стала.

– Да, но от смерти-то не отвертишься.

Чандра закашлялась в кулак. Уиллис тут же начал нарочито звонко орудовать ложкой в сахарнице.

А Зора подняла на Эша настороженный взгляд и натужно сглотнула, силясь собраться с мыслями.

– Что-то не пойму тебя, – твердым голосом сказала она наконец. – Мы же это уже обсуждали. И договорились, что вместе придумаем, как это все исправить. Мы…

– Да что тут исправлять-то? Как ты предлагаешь менять воспоминания? Это невозможно!

– Но ведь пока это никакое не воспоминание!

– А что же это? Бог ты мой, Зор, ты что, не читала профессорский журнал? Он ведь увидел мегаземлетрясение еще до того, как оно произошло. Эти видения мучили его несколько месяцев, но он был бессилен хоть что-нибудь изменить! – Эш нервно пригладил волосы. – Потому что это невозможно! Иначе он точно нашел бы способ предотвратить катастрофу, разве не так? Да он на все бы пошел, чтобы спасти…

Эш осекся, осознав, что зашел слишком уж далеко. А Зора молча смотрела на него, и на лице у нее застыло холодное и непроницаемое выражение.

Ее мать, Наташа, погибла в масштабном землетрясении, разрушившем Сиэтл. Профессор не раз пытался вернуться в прошлое и спасти ее – пытался так отчаянно, что и сам чуть не погиб, но все тщетно.

Эшу вдруг стало совестно, что он вот так неосторожно напомнил Зоре обо всем этом. Он потупился.

– Прости.

Она внимательно посмотрела на него, кивнула и отвернулась к окну. Он заметил, как напряглись ее плечи.

– Так вот, насчет вечеринки, – подала голос Чандра спустя пару томительных мгновений. – Думаешь, тебе непременно надо на нее попасть? Раз уж так суждено и все в таком духе?

Эш ответил не сразу. Ему вспомнилась Квинн на экране телевизора в баре – точнее, темнота под ее капюшоном, скрывавшая лицо. Он представил, как подходит к ней на маскараде, выхватывает пистолет, опускает дрожащие пальцы на курок и…

И все. Готово.

У него ведь есть еще шанс выжить.

Впрочем, этого было мало. Ему хотелось сделать еще кое-что. В своих мечтах он срывал с ее головы капюшон, чтобы наконец – в первый и последний раз – увидеть ее лицо.

У него даже защемило в груди – до того сильно ему хотелось, чтобы эта мечта сбылась.

«Ну как? Как же я ее полюблю?» – пронеслось в голове. Сердце жарко и шумно колотилось под ребрами.

– Я обязательно должен туда пойти, – наконец проговорил он, посмотрев на Зору. – Я должен выяснить, как все произойдет.

Зора отвела взгляд, но он заметил, как на скулах у нее заходили желваки.

– Понятно, – ответила Чандра. – А можно, мы все тоже пойдем? Будем следить, чтобы ты не выкинул чего, да и потом, если превспоминаниям и можно помешать сбыться, то вместе это сделать куда проще, чем одному!

Эш нахмурился. Это в его планы точно не входило.

– Погодите-ка…

Но Чандра уже повернулась к Зоре и с надеждой посмотрела на нее.

– Ты, кажется, говорила, что тебе нужны старые отцовские книги, чтобы разобраться в его записях, да? Те, которые он хранил в кабинете до землетрясения.

Зора нахмурилась, явно не ожидав резкой смены темы.

– Ну да.

– Мы не можем слетать за ними в прошлое, а вот Черный Цирк, по всей видимости, может. Стало быть, либо циркачи нашли запас экзотического вещества, либо придумали, как путешествовать во времени без него. Как бы там ни было, полезно было бы разобраться, как они это проворачивают! – заметила она и пожала плечами. – Тогда мы, может, и сами сможем так путешествовать!

– Хм, а что, разумное предложение, – похвалил Уиллис.

– Ты так говоришь, будто я впервые в жизни что-то дельное предлагаю! – накинулась на него Чандра. – К твоему сведению, у меня с мозгами все отлично!

– Но нас ведь наверняка заметят, – сказал Уил-лис и, поднеся кружку с чаем к губам, осторожно на него подул. – Там точно будет Роман, а в нашу последнюю встречу он, помнится, был не особо настроен на задушевные беседы – скорее, на массовый расстрел.

– Так там же весь город соберется, – напомнила Чандра. – Нам очень повезло, что затевается именно маскарад, иначе бы нас, конечно, узнали.

– Мне-то не очень легко будет затеряться в толпе, – заметил Уиллис, намекая на свой рост и мощное телосложение.

– Тогда тебе, возможно, лучше остаться дома, – сказала Зора. Эш посмотрел на нее и с изумлением увидел, что она всерьез обдумывает этот странный план.

– Зор… – позвал он, встревоженно распрямившись.

Но Уиллис перебил его.

– Это что же получается, я буду сидеть дома да носки штопать, пока вы там отжигаете на лучшей вечеринке года? – уточнил он и фыркнул. – Идеально! Как раз об этом я и мечтал!

– Носки штопать? – недоуменно переспросила Чандра.

– Ну да. А что еще делать, – печально пробормотал Уиллис, отпив чаю.

Зора невесело посмотрела на Эша. Он видел, что она разрывается меж двух огней. С одной стороны, ей совсем не хотелось подпускать Эша к Квинн. С другой – Чандра и впрямь внесла очень разумное предложение.

– Послушай, ты вовсе не обязана туда идти, – торопливо сказал он Зоре, а потом, повернувшись к Чандре и Уиллису, добавил: – И вы тоже!

– Если ты идешь, мы тоже пойдем! – заявила Чандра. Уиллис кивнул.

А Зора все молчала, задумчиво покусывая губу. Наконец она проговорила:

– Скажи, если я пойду на это – если я помогу тебе с ней встретиться, – ты обещаешь хотя бы попробовать все изменить?

Эш сглотнул. Он бесконечно устал от ожидания. А ведь оставалось всего семь дней. Семь дней на то, чтобы влюбиться во врага, семь дней на то, чтобы возлюбленная предала его. Так мало времени… И когда только это все успеет случиться?

В нем еще жила слабая надежда на чудо. Правда, любопытство было куда сильнее, но надежда оставалась.