поймите какого это, когда твоего ребенка могут отобрать навсегда лишь потому, что он стал носителем. Они ведь тоже обычные люди, такие же как и мы, так почему у них отбирают возможность быть со своей семьёй?

Говоря все эти слова, которые никто раньше не осмеливался произнести, Пенелопа могла навлечь на себя ненужное внимание, однако она была, судя по всему, слишком честной девушкой, и говорила всё о чем думала, не взирая на последствия. Эта её прямота восхитила меня, ведь Пенелопа была далеко не единственной, кто так думал, но разве могли мы что-то изменить в устоявшемся порядке вещей?

Судя по всему, девушка приняла мое молчание на свой счёт, поэтому больше мы не разговаривали и просто в молчании продолжали заниматься своими делами. К тому времени, как я доел последнее печенье, Пенелопа закончила свою фигурку и с чувством самоудовлетворения стала её рассматривать со всех сторон. Затем протянула феникса мне, как бы прося оценить свою работу, на что я одобрительно кивнул и затем встал с ней попрощаться. Проводя меня до дверей, Пенелопа хотела дать с собой в дорогу еще целую пачку печенья, но я вежливо отказался, хотя не признать, что оно было уж очень вкусным, у меня бы язык не повернулся. Уже у ворот служанка подала мне новый, красивее чем предыдущий, кувшин с вином, один запах которого нехило вскружил мне голову.

К тому времени, как я добрался до места назначения, все приготовления были уже закончены, и многие были недовольны моим опозданием. Я смог задобрить их прекрасным вином и не менее прекрасными мамиными закусками, которые было принято положить на стол носителям, а затем мы все вместе пошли к другому концу деревни навстречу долгожданным гостям. Обычно жители выстаивались в живой коридор и приветствовали носителей на протяжении всего пути от входа в деревню до самой поляны, чтобы никто друг с другом не толпился и у всех была возможность посмотреть на столичных людей. Вот и сейчас, мы вместе с Эмили стояли недалеко от нашего дома, поближе к столам с едой, чтобы успеть занять там самые хорошие места.

Неожиданно вдали послышался гомон, извещающий о долгожданном появлении носителей. Эмили не удержалась и выбежала на середину дороги, пытаясь высмотреть хоть что-то, но процессия была еще слишком далеко, а выходить из стоя нам запрещалось, поэтому я потянул её обратно за руку и попросил потерпеть ещё немного. Спустя время послышался топот копыт, из-за чего она вновь посмотрела вправо и наконец увидела вдалеке троих носителей, восседавших на лощадях, и сопровождающую их охрану в доспехах с оружием все как и полагалось столичной гвардии. Среди них не было той девушки, которую я встретил сегодня утром. Возможно она появится во время соревнований, которые пройдут как раз после завершения праздника.

Тем временем носители как раз почти поравнялись с нашим рядом, и я мог заметить те небольшие перемены, которые с ними случились за последний год. Впереди процессии ехал Джеймс Вудвилл, будучи самым старшим и сильным из них. Как я упоминал ранее, его способность была настолько же исключительной, насколько и опасной, даже для него самого. Обуздав такую силу, ты становишься по истине могущественным человеком, однако судя по тому, что Джеймс до сих пор носил перчатки на руках, ему этого пока не удалось. Перчатки были той самой хрупкой преградой, которая не давала отнимать ему чужие жизни и позволяла находиться в обществе. Несмотря на слухи о жутком характере и его постоянно хмурый вид, у Джеймса было много поклонниц даже в нашей деревне, что уж говорить об изнеженных столичных девушках. Они считали, что за этим образом таится весьма чуткая и заботливая натура, и возможно они были даже правы, судя по тому, как о нем отзывалась Пенелопа. Но есть разница между тем, как ты ведешь себя с сестрой и тем, как ты относишься к другим девушкам, уж я то знаю. Он никогда не обращал на них внимания и иногда даже глядел в их сторону так строго, что даже мне становилось не по себе. Но по какой-то причине девушек это никогда не останавливало, думаю, мне никогда не понять, что творится у них в голове. Благо Мередит никогда не разделяла их воздыхания о Джеймсе и была того же мнения о нем, что и я. Другие носители были намного приветливее его, и с ними мне всегда было легко общаться, когда удавалась возможность.

Сразу за ним шла вторая по старшинству Эрика. Мы с Эрикой когда-то ходили в один класс, но я бы не сказал что мы с ней много общались. Она была довольно замкнутой в себе, а после учебы сразу же убегала домой помогать маме сидеть с младшими братьями и сестрами, которых у неё было еще пять штук. Тем не менее, нельзя было назвать её совсем нелюдимой. У Эрики была одна подруга детства Люсиль, я иногда замечал, как они вместе идут к ней домой или, если не надо было за кем-то присматривать, в сторону леса за цветами.

Одним летом, два года назад, Люсиль пропала. Я не был в деревне в те несколько дней, когда все произошло, но слухи о том инциденте еще долго не умолкали, поэтому в курсе были абсолютно все. Судя по тому, что мне рассказала Мередит, Эрика в тот день осталась в школе на дополнительных курсах, поэтому Люсиль пошла в лес одна. На самом деле она и раньше так делала, к тому же, летом на улице всегда было светло, поэтому никто не беспокоился о ней. Однако, когда поздно вечером мать Люсиль пришла домой к Эрике и спросила, не знает ли она где её дочь, тогда они поняли, что с девушкой что-то случилось. Всю ночь добровольцы прочесывали лес в поисках хоть каких-то следов Люсиль, но ничего не смогли обнаружить. Тогда они предположили, что кто-то мог её похитить, и решили собрать всех мужчин, которые ходили в тот день на охоту. За неимением улик обвинить кого-то конкретного было невозможно, под подозрением находились все, и тогда Эрика, присутствовавшая на допросе вместе с матерью подруги, указала пальцем на одного человека. Это был сосед Эрики, старый знакомый их семьи. Иногда, когда у них не оставалось денег даже на еду, он приносил им подстреленную дичь из леса, а взамен просил постирать свою одежду. Даже в самой деревне у него была репутация хорошего человека, и никто не стал бы обвинять его в таком деле, однако Эрика