Как она может сочетать в себе столько разных качеств — одновременно вдохновлять к высоким целям, к служению во благо народа и тут же подталкивать к пропасти? Как же Зейн хотел прижать ее к себе, целовать ее нежные губы, ласкать ее тело и сделать своей навеки!

Зейн не мог найти ответ. Внутри все горело от напряжения.

— Могу я уединиться и привести себя в порядок? — спросила Софи.

Зейну ничего не оставалось, как выйти. Он не смог бы сдержаться, наблюдая за приготовлениями Софи ко сну.

Но стоило ему лишь взглянуть на Софи, как он забывал обо всем. Он не знал, как бороться с искушением, и не был уверен, что хочет этой борьбы. Его терзало странное чувство — давно забытое, погребенное глубоко внутри и переплетенное с трагедией и позором. Зейн не заводил любовниц с тех пор, как стал шейхом. Но раньше все было по-другому: он тщательно взвешивал все за и против прежде, чем заняться любовью с очередной пассией, и принимал решение, и все случалось в подходящей обстановке. Никогда он не чувствовал такой страсти и желания, которые затмевали разум и заставляли забыть о своем долге.

Нет, ничто и никогда не заставит его забыть о своих обязательствах перед страной.

Зейн не может позволить себе разрушить свое будущее или поставить под удар будущее своей сестры Лейлы и целой страны ради интрижки с журналисткой, которая может все обратить в скандал.

Зейн скрежетал зубами: он не доверял людям после предательства Дэмьена, который был когда-то его лучшим другом. И он ошибся насчет Софи, предполагая, что она всего лишь жадная до сенсации журналистка из низкопробных изданий. Но и ласковым котенком ее считать не стоит. Софи с завидным упорством и железной решимостью добилась своего места в жизни. Ее не стоит недооценивать — легче сразу же попрощаться со своей репутацией.

Зейну и без того хватало забот, и порочить свое имя вовсе не входило в его планы. Он уже помолвлен с Кристин.

— Конечно, я выйду. Позови, когда закончишь.

* * *

«Никогда. Никогда я не смогу тебя позвать». Софи произнесла эти слова про себя, но ей казалось, что она кричит их во весь голос. Если бы Зейн мог прочесть ее мысли, он бы узнал, как сильно бьется ее сердце в его присутствии. Софи это не нравилось, совсем не нравилось.

Она подождала, пока Зейн покинет комнату, и направилась к сумкам с одеждой. Внимательно изучив их содержимое, она вытащила пару шелковых пижам. Конечно, Зейн позаботился обо всем, даже об одежде для сна. Он знал, что ей предстоит остаться здесь на ночь. Возможно, он даже догадывался, что они будут спать в одной палатке.

«Он не соблазняет тебя».

Нет, конечно, Зейн не пытается ее соблазнить. И, кроме того, Софи никогда не поддавалась чужому влиянию. Конечно, многие мужчины пытались ее добиться, но чаще всего терпели сокрушительное поражение. Нет, она не против отношений, но сейчас ей точно было не до этого.

Перед Софи всегда был пример ее матери, ставшей рабыней своей страсти, которую она ошибочно принимала за любовь. Софи, в отличие от нее, сама была творцом своей жизни и не собиралась впадать в зависимость от другого человека.

Она прекрасно понимала, что попала под магнетические чары красавца-шейха. Но ей было тяжело разобраться в своих чувствах. Когда дымка ужаса рассеялась, она смогла объективно признаться себе в том, что он необыкновенно привлекателен. Но какое ей дело до Зейна? Прежде всего ей нужно было выполнить задание. Заводить короткие романы, пусть даже и с такими красивыми мужчинами, как шейх, вовсе не входило в ее обязанности. К тому же внешность Зейна довольно своеобразна — острые скулы, длинные ресницы угольного цвета. Будь он особой женского пола, ему бы даже не пришлось тратить деньги на тушь. Его лицо было весьма суровым, чему немало способствовала тетина и завораживающие темные глаза.

До боли притягательный — вот подходящее ему определение. И горячий, безумно горячий мужчина.

Надевая пижаму, Софи ругала себя за подобные мысли, но не могла не заметить, насколько нежно прикасался к ее коже материал. Но дело было не в ткани — она представляла себе, что так же нежно к ней прикасается Зейн. Софи тут же постаралась скрыть накатывающее раздражение. Она злилась на пробуждающиеся в ней чувства.

Зейн не дал ей продвинуться в расследовании тайн семьи Чатсфилд, она не сделала даже шага в этом направлении. Конечно, Софи могла использовать его рассказ о стране для будущей статьи, но ее интересовало совсем другое. Чтобы помочь Изабель, ей нужно любым способом заполучить информацию о Чатсфилдах.

Софи переоделась и открыла палатку, высунув голову наружу. Уже стемнело, и последние лучи солнца скрылись за дюнами. Пустыня была днем золотисто-коричневой и плавно переходила в небо непривычного бело-желтого оттенка, какого Софи никогда в своей жизни не видела. Сейчас в темноте ландшафт выглядел однотонным, окрасившись в чернильно-синие и синевато-серые цвета.

Софи увидела внушительную фигуру Зейна, стоящего спиной к палатке, как застывшая тень в ночи.

— Я готова.

Он резко повернулся к ней:

— А я нет.

— Может, пора ложиться спать?

— Делай что хочешь. — Он махнул рукой. — Я не буду ночевать в палатке.

— Куда ты?! — почти прокричала Софи.

Она пыталась себя убедить, что ей нет никакого дела до того, как и где собирается провести время Зейн. Она должна была почувствовать радость, услышав, что он уходит, но испытала лишь беспокойство.

— Я пойду прогуляюсь, и, возможно, мне удастся найти место для ночлега.

— Ты можешь остаться здесь. — Слова замерли у нее на губах, когда она увидела странный блеск в глазах Зейна. Его взгляд был темным и пугающим, но он привлекал Софи. Она безумно захотела сделать шаг вперед и сократить разделявшее их расстояние.

После минутного колебания Софи сделала шаг вперед.

— Стой! — Крик Зейна был подобен удару хлыста.

Софи послушалась, не в силах сопротивляться.

— В палатке хватит места для нас обоих. Прости, что создала такую проблему, — тихо произнесла Софи.

— Я не могу остаться. Иначе нам обоим придется об этом пожалеть.

Зейн резко развернулся и исчез в темноте, и Софи не успела даже спросить, что он имел в виду. Казалось, темнота его поглотила и он больше никогда не вернется. Но Софи все еще стояла и смотрела ему вслед, пока глаза не начало покалывать от напряжения. Она всматривалась в даль до тех пор, пока не почувствовала холод.

Софи не понимала, что же именно привлекает ее в этом мужчине — закрытом и неприступном. Сжигавшее ее желание было сильнее и ярче чем когда-либо прежде.

Постояв еще некоторое время на улице, Софи все же решила вернуться в палатку, продолжая обдумывать последний диалог с Зейном.

Она приехала сюда не ради кратковременного увлечения. Более того, Зейн уже обручен с другой женщиной. Она никогда не позволила бы себе разрушить чужое счастье. Софи не хотела стать причиной разрыва двух любящих людей, потому что она знала, как мучается и страдает ее мать.