Зейн взял сверток, перекинул его через плечо и подошел к ровному участку земли на вершине. Ровным этот кусочек земли можно было назвать только условно. Шейх начал распаковывать палатку.

— Я могу помочь?

Он поднял голову и посмотрел на небо.

— Будешь держать зонт, если начнется дождь.

— Опять шутишь?

— Конечно шучу. — Зейн с вызовом посмотрел на Софи.

— Не знала, что ты умеешь шутить.

Он улыбнулся, и дрожь пробежала по телу Софи.

— У меня еще много секретов, Софи Парсонс.

Софи оказалась права: палатка была очень маленькой. Даже в просторной палатке присутствие шейха было невыносимым, а в таком тесном пространстве Софи и вовсе может потерять самоконтроль. У нее оставалось все меньше сил: она не могла больше сопротивляться магнетизму шейха.

«Ты уже сдаешься…» — с горечью подумала Софи.

Софи отбросила предательские мысли и продолжила осматривать палатку. Низкий свод не дал бы им с Зейном возможности встать в полный рост. Софи могла лишь немного пригнуться, а вот шейху придется согнуться наполовину. Если они сядут, им обоим хватит места, но расстояние между ними будет минимальным.

Софи никогда не встречалась с мужчинами, и ей казалось, что она легко может противостоять влечению. Сейчас эта уверенность растворилась.

Зейн закончил установку палатки, и первые капли уже достигли земли. Софи поторопилась ко входу, и Зейн последовал за ней, снимая рюкзак с плеч.

— У меня есть немного еды. — Наклонившись, он протиснулся в палатку и сел рядом с Софи, отчего она вынуждена была подвинуться в самый угол.

— Отлично, я люблю вкусно поесть.

В этот момент небо будто разверзлось, и дождь мощными каплями ударил по крыше палатки, словно природа решила вылить всю воду, накопившуюся за бессчетное количество сухих дней.

— Этого следовало ожидать. — Он расстегнул рюкзак и достал упакованные лепешки, виноград и какие-то фрукты, названия которых Софи не знала.

Зейн достал еще две бутылки воды и одну протянул Софи. Он сменил позу — теперь он сидел со скрещенными ногами и жестами призывал Софи устроиться поудобнее. Она так и сделала, а потом открыла свою бутылку воды и жадно к ней припала.

Софи также взяла круглый фиолетовый плод. Внезапно она поняла, что не отводит взгляда от его темных глаз, и тут же отвернулась. Софи почувствовала тепло внизу живота, а сердце начало биться быстрее. Она вновь ощутила легкость, которая словно приказывала ей перестать притворяться. Эта легкость призывала расслабиться и поддаться искушению.

К сожалению, у Софи не было выбора. Наверное, ей следовало сходить на свидание по прилете в Нью-Йорк и перестать все свободное время посвящать работе. Возможно, все дело не в Зейне, всему виной ее длительное воздержание. В действительности она никогда не планировала так долго оставаться в одиночестве, но всегда находились причины, по которым она невольно откладывала встречи с мужчинами.

«Расслабься и перестань воспринимать все так серьезно», — подумала Софи. Странное и очень сильное чувство исходило из груди, опускалось в низ живота и передавало тепло каждой клеточке ее тела. Софи слышала о порхающих в животе бабочках, но сейчас все было гораздо сильнее. Она никогда не испытывала подобных ощущений.

Софи отвернулась, стараясь задержать дыхание и сохранить остатки самоконтроля. Она свернула одеяло, лежащее рядом, и положила его за спину, чтобы было удобнее.

— Мы здесь надолго, так что можно провести еще одно интервью.

— Правда? — Выражение лица Зейна стало напряженным.

Софи показалось, что она находится на краю бездны, за которой скрывается неизвестность. В душе переплелись любопытство и страх. Софи понимала, что ей необходимо выведать тайную информацию — именно из-за этого она и попала в плен. Но она не хотела становиться хранительницей секретов Зейна и мечтала, чтобы в этот раз он не был так откровенен.

— Мы уже обсудили то, как ты пришел к власти. Я думаю, пришло время поговорить о тебе. — Софи выпила воды и потянулась к винограду.

— Ты уверена, что точно этого хочешь?

Не оставалось сомнений, что Зейн что-то скрывает. Софи видела это в глубине его темных глаз, в которых застыла пугающая ее пустота.

Софи не могла подавить любопытство. Ей нужно было добраться до сути происходящего. Она чувствовала, что, только полностью завоевав его доверие, сможет выведать интересующие ее подробности.

Зейн на минуту задумался, глядя сквозь Софи. Когда он начал говорить, его голос звучал тихо и монотонно.

— Интересно, как все меняется со временем. Сурхаади с момента моего рождения была богатой страной, отделенной от кочующих племен, живущих в пустыне. С тех пор многое изменилось к лучшему: страна богатеет и процветает. Тем не менее богатство и власть часто портят человека. И сегодня я расскажу тебе грустную историю о недостатках и пороках.

Зейн говорил серьезным и уверенным голосом, и Софи поняла, что снова с нежностью смотрит на него, несмотря на все попытки держать себя в руках.

— Ты говоришь о себе?

— Тяжело жить под давлением обязательств, когда с рождения знаешь, что судьба целого народа зависит от тебя. Мне много рассказывали об истории страны, но забыли внушить уважение к моральным устоям. Меня увлекали рассказами о великих битвах и лихих победах, но я не задумывался, что битвы не обходятся без жертв. Так меня пытались подготовить к принятию власти, но я не понимал, что лидеру мало быть просто сильным — правитель должен слиться воедино со своим народом и пожертвовать ради него многим. Я пренебрег своими обязательствами. Мне казалось, что только моя жизнь — яркая и насыщенная — имеет смысл.

Зейн поменял положение и взял хлеб. Он откусил немного и начал медленно жевать, обдумывая дальнейший рассказ. Проглотив хлеб, он спокойно продолжил:

— Для меня не существовало никаких запретов и границ. Я довел до отчаяния мать и заслужил презрение отца. Да, именно заслужил. Мой отец был мудрым и серьезным человеком, всегда следовавшим идеалам чести, которых не было у его сына. Я был тем сыном, который думал только о покупке последней модели машины или об очередной тусовке в ночном клубе. В этом мне помогали многочисленные друзья в Европе. Вместе с ними я предавался развратному образу жизни.

Софи была потрясена. Зейн казался человеком, поглощенным мыслями о преумножении богатства. Она не могла поверить его словам. Он беспокоился о своей семье и своей стране и совершенно не был похож на того человека, которого описал в своем мрачном рассказе.

— Мой отец предупреждал, что подобное поведение приведет к трагедии или даже смерти. Но мне было все равно. Я никогда не думал о последствиях — деньги и власть всегда спасали меня от них: если я разгромил номер в гостинице, то в любой момент мог заплатить за причиненный ущерб и все немедленно приводили в порядок. Когда я попадал в аварию, то лишь щедро платил владельцу машины, чтобы тот убирался прочь. Когда мне надоедала очередная любовница, я покупал ей какую-нибудь безделушку. Женщина приходила в восторг и дальше шла своей дорогой, гордясь кратковременным романом с шейхом. Да, долгие годы я жил без проблем.