Автору этих строк доводилось наблюдать немало отставок и общаться со многими отставленными. Но безусловный чемпион – тот, чей рассказ сейчас перескажу по памяти. Кадровый управленец из разряда высокой номенклатуры.

– У меня было девять отставок, впереди юбилейная. То начальник невзлюбил, то подчиненные проворовались, то мое место другому пообещали, то сам глупостей навалял – словом, выгоняли по-всякому.

Первый раз, еще по молодости, обиделся, уперся и восстал, собрался судиться, но старший коллега, век ему благодарен, объяснил: сутягу вообще нигде не возьмут. В другой раз пытался доказать шефу, что меня оговорили и всему виной происки врагов, – без толку, начальники не терпят даже мысли, что ими могут манипулировать.

И уходил я по-всякому: то задрав нос и всех послав, то высиживая сутками в приемной шефа, чтобы воззвать к справедливости. Бывало, подсылал ходоков. Или напоминал о былых заслугах, а этого, кстати, делать категорически нельзя, – ничего из прошлого не засчитывается.

Однажды, правда, удалось сохранить кресло. Забыл гордость, пал в ноги начальнику и клялся в вечной преданности. Так в роль вошел, что даже слезу пустил. И спасся. Правда, через год все равно вылетел.

В итоге я понял важную вещь: никогда ни на кого не надейся. Вроде бы ты человек системы, человек команды, но в момент опасности никто не придет на помощь. Почему? Потому что я и сам ни за кого не пойду. Каждый умирает в одиночку, закон службы.

После предпоследнего увольнения я спросил себя: разве тебе стало хуже? Ты освободился от хамства, интриг, бестолковых указаний, бездарных совещаний, идиотских звонков среди ночи, нервных расстройств. А то, что теперь тебе не на ком зло срывать, так это вопрос привычки.

Ну, а если так, – поблагодари тех, кто тебе нагадил. Кто стучал на тебя, кто подставлял, кто выгнал, – всем спасибо. Они дали тебе новую жизнь. Где конец, там всему начало, говорят древние.

Правда, до этой высшей мудрости я пока не дорос.

Какие только шалости не вошли в копилку избирательных технологий – от выдвижения нескольких однофамильцев реального кандидата А до забрасывания в почтовые ящики листовок, в которых союз геев и лесбиянок призывал голосовать за кандидата Б. Наша история не столь броская, но по-своему поучительная.

Елисей Емельянович был губернатором с большим стажем, стоял крепко, неприступно, но пришла напасть, откуда не ждали. Подоспели выборы в областное законодательное собрание. Люди там сидели правильные, губернаторской воле перечить не смели, так что устраивать чистку не было нужды. Беспокоило одно: согласно регламенту, если проголосуют меньше 25 процентов избирателей, выборы признаются недействительными. Раньше этот барьер преодолевали без труда, народ был охоч до политики. Но на этот раз сводки общественного мнения показали, что люди идти на выборы не собираются.

Елисей Емельянович велел взбодрить бюджетников – учителей, врачей и иных административно зависимых трудящихся, но те не сильно испугались.

Сказали, что не собираются дробить выходной день ради областных депутатов, которых в глаза не видели и которые вообще непонятно зачем нужны.

И самовластный губернатор понял, что на этот раз столкнулся с доселе неведомым явлением – народным наплевизмом. Как с ним совладать, он не знал. А совладать требовалось, иначе весть о сорванных выборах моментально достигнет верхней точки вертикали. Елисей Емельянович велел своей администрации устроить мозговой штурм, дабы любой ценой привести электорат к урнам для голосования.

На другой день хитромудрые чиновники внесли проект: представить дело так, чтобы голосование выглядело не столько выборами депутатов, сколько вотумом доверия самому Елисею Емельяновичу. По сценарию, одна из городских газет публикует материал о том, что губернатор в течение своего правления сформировал в области демократическую и эффективную систему власти. Без работоспособного законодательного собрания такая система рухнет. И вот из осведомленных источников стало известно, что, если из-за пассивности жителей деятельность депутатов окажется парализованной, губернатор подаст в отставку. Об этом он, дескать, сам заявил в узком кругу.

Вслед за запуском утки лучшие представители общественности через все возможные СМИ забьют в колокола, разъясняя инертным массам, какая тьма падет на область в случае отставки незаменимого Елисея Емельяновича, и напуганный народ хлынет на избирательные участки.

Идея была, что там говорить, лихая. На вопрос губернатора: «Думаете, сработает?» преданные хлопцы замахали руками: помилуйте, а как же, ваш авторитет огромен, народ любит вас еще со времен свободных выборов! И довольный Елисей Емельянович дал добро.

Сценарий запустили, утка полетела, встревоженные доброхоты прокричали: «Отец родной, не покинь!», вот только за неделю до выборов честные замерщики общественного мнения принесли сводку, от которой губернатор похолодел. Неблагодарный электорат, не убоявшись потери главы области, по-прежнему не собирался на избирательные участки. И Елисей Емельянович вдруг ясно понял, что легкомысленно поставил на кон собственную судьбу. А как иначе: назвался груздем – полезай в отставку.

На следующее утро была собрана пресс-конференция, где он назвал слух о своем возможном уходе подлой заказной провокацией, добавив: «Судьба депутатов в руках народа, а судьба губернатора…», – и выразительно поглядел в потолок.

Вотум доверия был спасен. Но осадочек остался.

Среди самых необходимых качеств чиновника есть одно, особо ценимое в профессиональной среде. Это талант вовремя уйти. Им обладают очень немногие; природа наделила их тонким нюхом, развитой интуицией и крепкой нервной системой, а опыт, сын ошибок трудных, даровал холодный расчет, наблюдательность и терпение. У таких людей можно и нужно учиться.

Карьера человека, чьи наставления автор добросовестно записал, шла в рваном ритме: то подолгу сидел на одном месте, то совершал быстрые и мало кому понятные перебежки, потом вновь замирал на одной точке на несколько лет… Траектория его трудового пути не была непрерывно восходящей, несколько раз слетал вниз, а однажды даже на полгода остался без работы. При этом, меняя сферы деятельности, он никогда не уходил с госслужбы. Никакого бизнеса, никакого предпринимательства, только структуры государственной власти. Короче, вот его монолог.

– Жизнь научила меня уходить по собственному желанию. Не в смысле записи в трудовой книжке, а по сути. Хочу – уйду, и никто меня не отговорит и не остановит. Эту науку преподал мне один из моих начальников – большой человек, между прочим. Мы проработали с ним четыре года душа в душу, а на пятый он стал меня мочить. Почему – до сих пор не понимаю, так уж карта легла или в уши ему насвистели. Надо сказать, что по части удушения подчиненных боссу было мало равных, и все виды пыток я испытал на собственной шкуре, пока не возненавидел сам себя. Наскоро подыскав новое место, явился к нему с заявлением об уходе. Он прочитал, ласково улыбнулся и изрек: «Запомни, здесь только я решаю, кому и когда уходить. Ты мне нужен».