Начиная со следующего дня он стал корректен, даже доброжелателен, на сердце у меня отлегло, я позвонил туда, где меня ждали, и с извинениями отказался. А через месяц меня вызвал заместитель босса и сообщил, что мне велено катиться вон. Удар был силен, я послушно послал в кадры заявление, и через полчаса мне сказали, что оно подписано.

Прокляв человеческое коварство и побожившись никогда не верить ни одному начальнику, я успокоился и провел разбор ошибок. Ведь, как ни крути, это не меня обманули, а я дал себя обмануть. Не меня выперли, а я позволил себя выпереть. И единственный способ избежать этого в дальнейшем – принимать решения самому и никому не подносить жареного себя на блюде. Иной раз это очень непросто, чиновник зависим от многих факторов, и можно ошибиться в расчетах, но зато ты самостоятельно будешь управлять своей судьбой. Я долго убеждал себя в этом и даже принял на вооружение слоган, вычитанный у Джона Стейнбека: «Не оглядывайтесь, вдруг за вами погоня».

Недавно я полистал свою трудовую книжку и сделал статистический подсчет. Оказалось, за тридцать три года на государственной службе я четырнадцать раз менял место работы, из них семь уходов – милое сердцу повышение и ровно столько же – увольнения под давлением. Фифти-фифти. Но вот что любопытно: ситуации, когда меня душили, а я искал и, как правило, находил выход, помнятся гораздо отчетливее, ярче. Вообще со временем я даже полюбил вынужденные уходы, – они испытывают твой характер, ум, профессиональную зрелость.

Надо заметить, что государственного служащего, в отличие от офисного планктона в коммерческой структуре, в одночасье за порог не выгонишь. Хотя, конечно, можно организовать давление такой силы, что не любой выдержит. Тут многое зависит от того, до какого предела человек готов снести опалу и унижения. Нужно знать свой болевой порог; чем он ниже, тем лучше, ибо ты должен заставить противника понять, что единственный способ избавиться от тебя – найти тебе новую работу. В идеале – не хуже прежней. А когда это случится, вы расстанетесь по-доброму и каждый перекрестится.

Многим чиновникам известно состояние, когда тебя «пасут» борцы с правонарушениями. Испытываешь чрезвычайно неприятные ощущения.

Но просто взять и уйти мешает иллюзия, что пока ты государственный кадр и состоишь в чьей-то команде, тебя не решатся тронуть, а вот стоит выйти наружу – тут же возьмут за горло. Все как раз наоборот: для ловцов добычи ты гораздо «вкуснее» именно в статусе чиновника. А рассчитывать, что собратья помогут и прикроют, не стоит; оказавшись в опасности, ты навлекаешь беду и на них. Поэтому, принимая решение, рассчитывай только на собственные силы.

В конфликтных ситуациях всегда важно знать, насколько крепки позиции прессующего тебя руководителя. И если в результате изучения вопроса приходишь к выводу, что он доживает свой век, появляется поле для маневра. Можно, конечно, упереться и ждать, когда его уберут, вот только следующий начальник скорее всего и тебя сметет в помойное ведро для старой команды.

Но можно сыграть ва-банк, и однажды в аналогичных обстоятельствах я так и сделал. Тогдашняя моя работа очень устраивала, уходить не хотелось, но вынуждали. И я, все просчитав, закатил нешуточный скандал с пресс-конференцией, на которой под камеры заявил, что не желаю работать с нечистоплотным руководителем. И, хлопнув дверью, ушел в никуда. Спустя полгода босса прогнали, и пришедший на его место начальник тут же пригласил меня в свою команду. Этой комбинацией я горжусь.

Что ж, спасибо собеседнику-консультанту за откровенный монолог. А от себя автор добавит, что в любом увольнении, даже вынужденном, есть сладость предвкушения. На неоглядном, хоть и труднопроходимом пространстве государственной службы то тут, то там загораются маяки вакансий, влекущие на свой свет искателей счастья. И ни на миг не ослабевает броуновское движение бюрократического аппарата.

Одна из самых увлекательных аппаратных постановок – день рождения чиновника. Нет, речь не о примитивном кабинетном застолье, этим никого не удивишь. Автор имеет в виду церемонию поздравления крупных руководителей непосредственно на рабочем месте. Это вполне отработанный ритуал, когда виновник торжества (будем называть его ВТ) принимает знаки внимания и вкушает проявления чувств.

Сколь ни велика в этот праздничный день роль самого ВТ, есть человек, чья значимость как минимум не ниже. Этот человек – секретарша. Ее задача – правильно организовать доступ в кабинет.

Тут ведь как все устроено? Дня за три до заветной даты в приемную начинаются звонки: хотелось бы поздравить уважаемого ВТ, когда можно зайти? И секретарше, которая обязана знать систему иерархических и личных отношений шефа, необходимо создать такой график, чтобы важные и приятные люди имели возможность пообщаться с ним подольше и тет-а-тет, но при этом другие уважаемые и желательные персоны не должны ожидать в приемной. Что касается «мелких бесов», то отказать в посещении им, разумеется, неудобно, а вот подержать в коридоре и группой из пяти-семи человек запустить в кабинет, напутственно сказав: «Не дольше трех минут», – очень даже можно.

Понятно, что у ВТ есть старшие, младшие и равные. Старшие обычно до личных посещений не снисходят, но уважение проявляют. В любой момент в приемную может войти незнакомый секретарше мужчина с букетом и праздничным пакетом и сказать: «От Николая Степановича», – и секретарша должна мгновенно смекнуть, кто такой Николай Степанович, и впустить его помощника, доставившего дары, в кабинет. Ограничиться фразой: «Спасибо, я передам» недопустимо, ибо обижая коня, обижаешь хозяина. Помощник с удовольствием стукнет боссу, как сердечно его приняли у ВТ.

Младшими считаются руководители подведомственных и партнерских структур, которые пользуются благорасположением руководителя или желают такового добиться. С этим народом надо держать ухо востро, в порыве любви они могут привести в дар овчарку из питомника или казачий хор, который еще в приемной грянет: «Любо!» Желание припасть к бюджетному пирогу рождает в умах самые причудливые затеи.

Работа с равными требует предупредительности. Их необходимо знать в лицо, и когда это лицо мелькнет среди ожидающих очереди ходоков, немедленно чирикнуть: «Юрий Гаврилович, пожалуйста, ну что же вы там?» и тут же сказать по селектору: «Юрий Гаврилович» (некоторые секретарши могут сказать: «Юрий Гаврилович в приемной», но это плохой тон, равный может покривиться). Обычно сразу же ВТ распахивает дверь с возгласом: «Какие люди!» и уводит гостя в кабинет, откуда слышится: «Дай я тебя по-мужски расцелую!» У секретарши дергается веко; она, конечно, знает, что поцелуи чиновников не содержат ничего предосудительного, это просто знак корпоративного братства, но ее начальник иной раз может лобызнуть коллегу в губы.